меня на руки с единственной целью — положить на кровать. Я сразу вспоминаю, как он впервые оказался на мне. Между бедер разливается жар, покалывающий и нестерпимый. Мне нужно, чтобы он снова прикоснулся ко мне, и он не теряет времени. Руван не щадит ни одного сантиметра моего тела своими поцелуями. Моя одежда покрыта мокрыми пятнами от его ласк.

Его руки лежат на подоле моей рубашки и медленно поднимаются.

— Дай мне посмотреть на тебя.

Я киваю, и он сдирает одежду с моей плоти, усеянной холодными бугорками. Он пожирает меня не клыками, а взглядом. Как будто я пир в голод, а у него голод, которого я никогда не видела.

Храбрость овладевает мной. Я не собираюсь быть единственной, кто подвергается опасности. Я сажусь, стягивая через голову его рубашку. Я вижу созвездие шрамов и отметин, которые он послушно указывал мне раньше, рисуя на его плоти картину своей жизни до сегодняшнего дня. Как только мы оказываемся вместе, он притягивает меня к себе. Наша кожа по всей длине груди покрыта румянцем. Он кусает меня за плечо, и я задыхаюсь, впиваясь ногтями в его спину.

Руван быстро отстраняется. На его губах видна слабая красная полоска.

— Я не хотел.

— Руван... — Я глажу его по щеке, большим пальцем раздвигаю губы, провожу по клыкам до острия. — Все в порядке.

— Ты знаешь, что я не мой прародитель?

—Знаю. — Я встречаюсь с его глазами. — Ты никогда не лгал мне. Я знаю, что ты не хочешь причинить мне боль. — Я сдвигаюсь. Мои бедра прижимаются к его бедрам, и из меня вырывается стон. Он прижимает меня к себе крепче. — Так же, как я знаю, как хорошо ты можешь заставить меня чувствовать себя.

Он усмехается, веки тяжелые, глаза почти зловещие, но в самом восхитительном смысле.

— Ты все еще не представляешь, как хорошо я могу заставить тебя чувствовать себя... но я намерен показать тебе это.

Наши поцелуи теплые, влажные, с придыханием. Каждый из них более страстный, чем предыдущий, более глубокий. Чувственный.

Его руки крепко обхватывают меня. Все пространство между нами исчезло. Тела напряженные, горячие и жаждущие.

Я поворачиваюсь, толкая его на кровать. Мои ноги по-прежнему находятся по обе стороны от него, руки лежат на его груди для поддержки. Я изучаю его под собой во всем его великолепии. Руван знает, что он объект моего внимания, и практически преклоняется. Он закладывает руки за голову, мышцы его спины растягиваются по обе стороны груди в виде великолепной V-образной формы.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — Он слегка качает головой.

— Очень. — Я покачиваю бедрами, ощущение пульсирующего жара восхитительно. Я хочу повторить это тысячу раз.

— Осторожнее с этим. — Его руки переходят на мои бедра, пальцы обхватывают мою спину. — Ты заставишь меня хотеть большего.

В его словах есть нотки тьмы, которые я с удовольствием слышу. Я мучаю и дразню его — нас — и, старые боги, мне это нравится. Я наклоняюсь, чтобы прошептать ему на ухо.

— А что, если я скажу тебе, что это моя цель? — Он пробудил во мне сексуальное существо. Я никогда раньше не встречал эту Флориан, а теперь хочу провести с ней несколько часов.

Руван открывает рот, чтобы заговорить, но я заставляю его замолчать, проводя руками по его груди, еще ниже, по нижней части живота. Мое тело движется вместе с ними, смещаясь назад. Я целую его лицо и начинаю покусывать его шею, так сильно, как только осмеливаюсь. Затем я следую за руками и ртом, кусая и облизывая, вплоть до того, что проникаю между его ног.

Его мышцы напрягаются. Я исследую в свое удовольствие. Я учусь. Руками и ртом я добилась того, что он оказался там, где я хотела. Лорд вампиров — мой добровольный пленник, и я двигаюсь с мучительной медлительностью. Я слушаю его гортанное дыхание, его вздохи. Я побеждаю, когда вызываю стон. То, чего мне не хватает в опыте, я восполняю нетерпением и вниманием. Я помню, как мне было хорошо, когда он гладил меня между бедер, и хочу сделать то же самое для него.

В тот момент, когда его дыхание становится неровным, он садится прямо. С рычанием он скручивает нас, и мы падаем назад. Он движется вниз по моему телу, заканчивая между бедер. Он исследует меня пальцами и языком в тех местах, куда я никогда не проникала.

Внутри меня нарастает жар. Это слишком много. Это далеко за пределами всего, что я когда-либо знала. Это все, но этого недостаточно. Это нарастает и нарастает, пока я не разрыдаюсь.

Руван придвигается, чтобы обнять меня, как в первый раз, когда я разбилась о него.

Когда я перевела дыхание, я осмелилась заговорить.

— Это было потрясающе.

— О, моя дорогая поклявшаяся на крови, — шепчет он мне в губы, когда моя грудь все еще вздымается, а сознание все еще плывет в эйфорической дымке. — Это было только начало. Мне не терпится увидеть, до какого безумия я доведу тебя с остальной частью меня.

Я не успеваю ответить, как он оказывается на мне в одно мгновение, его бедра оказываются между моих ног. Мы смещаемся, находя положение по инстинкту и под руководством его крепких рук. Он склоняется надо мной, глаза его зажмурены, ищут. Наклонив голову, он опускается и проникает в меня телом и клыками.

Мгновенная боль. Он кусает сильнее. Взрыв наслаждения. Мы соединяемся телом, кровью и духом.

Звуки нашей страсти заполняют комнату. Мои пальцы впиваются в его спину, в одеяло, в подушку. Я не могу найти ничего твердого, за что можно было бы ухватиться; я уплываю. Мои глаза закатываются, и я вздрагиваю. Я тону в его удовольствии и силе. Это новые глубины, из которых я никогда не захочу вынырнуть.

Я слегка наклоняюсь вперед. Мои губы смыкаются на его шее, где она переходит в плечо. И я кусаю. Сильно. Он шипит, когда я беру кровь.

Да, отдай ее мне, думаю я. Голос из битвы вернулся, но уже другой. Теперь он мой собственный. Я тот голос, который зовет еще, еще! Дай мне все.

Дай мне наслаждение. Дай мне боль. Сломай меня. Сделай меня.

Руван, я твоя.

ГЛАВА 38

Мы лежим в блаженстве. Наша плоть срослась, но сырая от укусов. Мы