— Я не знаю, что я хочу, чтобы он искал, я просто знаю, что там что-то есть. Весь день я пыталась восстановить в памяти тот первый сон, который приснился мне в замке Темпост, до сильной боли в задней части головы. То чувство, когда мы с Вентосом проходили через Фэйдские Болота, не покидает меня. Сны... Что-то во всем этом есть, и я была слишком рассеяна и — если честно — слишком труслива, чтобы с этим столкнуться. Но я теряю время, избегая этого.

Дрю — тот, кто в конце концов отталкивает меня.

— Будь здорова, сестра, и оставайся в безопасности тоже. — Помни, что я сказал, осталось невысказанным.

— Буду.

Лавензия берет Дрю за руку.

— Держись... — Они исчезают в клубах черного дыма. — Дыши, — слабо заканчиваю я. Я забыла предупредить его об уловках, чтобы туман лучше стелился. Придется ему догадаться об этом по дороге.

Я смотрю на место, откуда они ушли, на круг из камней на полу, отмечающий разрыв в барьерах замка. Я не знаю точно, сколько времени Руван позволил нам стоять здесь, но думаю, что довольно долго, потому что, когда я двигаюсь, у меня слегка болят ноги. Выйдя из приемного зала, я направляюсь в комнату, в которой лежал Дрю. На кровати все еще видны его очертания. Я все еще вижу наши призраки на ее краю, у окна, говорящие о том, что мир оказался совсем не таким, как нам обещали.

В некоторых отношениях он лучше.

— Так почему же он кажется намного хуже? — шепчу я.

— Что? — Руван напоминает мне о своем присутствии. Я поворачиваюсь и смотрю на него. Он послушно остается рядом со мной, и это причиняет мне боль.

— Все.

Медленно, словно боясь меня испугать, Руван берет меня за руку. Его прикосновение обжигает. Оно пробегает по моей руке и заставляет мои глаза гореть.

— Поговори со мной, Флориан, — мягко призывает он. — Расскажи мне все, что творится у тебя в голове. Мы слишком долго молчали друг с другом.

Я тихонько вздыхаю. Он просит не только о сегодняшнем дне, не только о нашем прерванном разговоре. Он спрашивает обо всем, что я не сказала, но собиралась сказать. Обо всем том, о чем я обещала себе набраться смелости и рассказать, когда вернусь из деревни.

— Мои мысли о том, что мы поклявшиеся на крови — о том, что я замужем за тобой, — все еще остаются туманными и в лучшем случае запутанными. Иногда я нахожу в этом утешение. А иногда меня это гложет, — признаюсь я. Руван переминается с ноги на ногу, как бы устраиваясь поудобнее, чтобы терпеливо слушать. — Я всегда знала, что меня выдадут замуж, как знала и то, что у меня не будет выбора, за кого и когда это будет. — Я тихонько смеюсь. — Если так рассуждать, то это не так уж и отличается от того, что произошло. В конце концов, у меня не было выбора мужа. У мира извращенное чувство юмора, не так ли? Можно быть полностью правым в том, что тебя ждет, и одновременно полностью ошибаться. Может быть, я действительно не могу проложить свой собственный путь в этом мире.

— Это не так. Ты можешь это и делать все, что пожелает твое сердце, — говорит Руван, мягко и твердо. — Даже тот вампир, который может видеть будущее в чьей-то крови, всегда скажет, что выбор все равно остается за бьющимся сердцем человека.

Я отвожу взгляд.

— Я бы хотела, чтобы ты мог заглянуть в мое будущее. Так было бы легче успокоиться.

— Мне не нужно пробовать твою кровь, чтобы увидеть твое будущее. — Его большой палец начинает ласкать мой. — Мне не нужна магия, чтобы увидеть женщину, которая находится в процессе познания того, чего она хочет. Я вижу женщину, чей мир намного больше, чем она думала, и это угрожает ее жесткой структуре. И по мере того, как эта структура будет разрушаться, ей придется впервые в жизни делать все больший и больший собственный выбор, чего она хочет и кем она хочет быть.

— Откуда ты меня так хорошо знаешь? — Я нахожусь где-то между удивлением и разочарованием. Но, в общем, довольна. Приятно, что кто-то по-настоящему видит меня.

— А разве нет? — У него хватает смелости надеть ленивую ухмылку. Но глаза его по-прежнему далеки. Где-то в золотистой глубине скрывается эмоция, похожая на печаль, с оттенком тоски. — Твое будущее будет таким, каким ты его сделаешь. Если оно будет со мной, то я буду помогать тебе бороться за все твои мечты на каждом шагу. Если же ты решишь, что предназначена для кого-то другого, то, несмотря на то, как больно это будет, я отойду в сторону.

— Каждый раз, когда мне кажется, что я знаю, чего хочу, я сомневаюсь в себе. — Я могу быть или делать все, что угодно. И я не могу избавиться от ужаса, который вселяет в меня безграничная возможность. — Все эти варианты переполняют меня, и я боюсь сделать неправильный выбор.

— Ты не ошибешься.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что ты всегда обладала этой силой, она ведь у тебя в крови. — Его руки лежат на моих бедрах, большие пальцы поглаживают. Он держит меня на расстоянии дыхания от себя. Наши носы почти соприкасаются. Его волосы щекочут мне виски, он заглядывает в мои глаза, как ученый в книгу. — Ты только учишься ей пользоваться. Давай проведем небольшой эксперимент. Закрой глаза, загляни в себя и скажи мне, чего ты хочешь.

— Я же сказала, что не знаю. Я все еще разбираюсь с тем бардаком, который устроила мне Деревня Охотников.

— Не в будущем. Не завтра. Прямо сейчас, Флориан.

— Прямо сейчас?

— Да, реши, чего ты хочешь в этот момент, потом в следующий. Не нужно диктовать все свое будущее сразу.

— Чего я хочу... — Я хочу тебя. Я хочу, чтобы он прижал меня к стене. Я хочу, чтобы он укусил меня в шею. Я хочу снова почувствовать вкус его губ. Я хочу забыть обо всем на свете и погрузиться в то тепло и уют, которые, кажется, может дать мне только он. Я хочу, чтобы мы были связаны друг с другом и чтобы все сомнения отпали. Мне нужна не просто похоть,