— Мы обещали никогда не лгать друг другу, не так ли? Я принесу тебе чай утром, хорошо?

— Да, — сказала Наиме и поцеловала подругу в щёку, в то время как её собственная вспыхнула от признания.

Чай, который она не принесла в Саркуме. Чай, который предотвратил неизбежные последствия свидания.

Когда Самира ушла, Макрам подошёл и встал по другую сторону стеклянной двери от неё. Наиме открыла двери. Она выдержала его взгляд, когда он вошёл внутрь и закрыл за собой двери. Он задёрнул занавески на стекле, затем повернулся к ней лицом. Она не знала, что у него была с собой книга. Он протянул ей её, и она взяла её.

— У меня не было возможности передать тебе это. Мы также доставили домой твоего стражника, который был очень тяжело ранен. Он пережил худшее.

— Спасибо. Бросив его там, я чувствовала себя монстром, — она прижала книгу к груди. — Оставляя тебя там… Я так волновалась.

— Не волнуйся за меня. Меня исключительно трудно убить, когда мне не отказывают в использовании моей магии.

— Ты действительно разрушил часть дворца?

Он пожал одним плечом, на его лбу появилась и исчезла морщинка.

— Эта часть была заброшена, но иногда моему брату для понимания нужно, чтобы вещи были сказаны самым очевидным образом.

Наиме подняла бровь. Её сердцебиение, казалось, не могло определиться с быстрым темпом или медленным, и её тело вспыхивало попеременно. Сначала её лицо, потом грудь, а теперь и руки стали липкими, и только её хватка за книгу не давала им дрожать.

— Почему ты здесь?

Макрам склонил голову набок, его пристальный взгляд скользнул по её лицу.

— Ты пригласила меня войти, — сказал он.

Напряжение между ними спало, и она тихо рассмеялась. Он повернулась и положила книгу на стол в центре комнаты.

— Я едва ли могла оставить тебя на холоде пялиться в моё окно, как заблудившегося бродягу, — поддразнила она, выпрямляясь и поворачиваясь к нему лицом.

Он прищёлкнул языком, преодолев несколько шагов между ними и поймав её за талию.

— Заблудившийся? — его брови приподнялись. — Не ужасающего мага смерти? Не иностранного принца? Не командующего армиями?

— И это тоже. Но ты всегда казался немного потерянным.

Она потянулась и коснулась его свежевыбритой челюсти. Его веки опустились от прикосновения, на лице появилась напряжённость.

— Я им и был, — сказал он.

— Больше нет? — её голос понизился.

Он дважды покачал головой, как в замедленной съемке.

— Я нашёл свет, который ведёт меня.

Его руки сжались на её талии, притягивая её к себе. Она скучала по этому, по ощущению его тела рядом со своим, по волне желания и безопасности, которую она чувствовала в его руках.

— Вот почему я здесь. Что-то во мне, моя магия или что-то ещё, притягивает к тебе. Тянет. Я не знаю. Это началось в тот момент, когда я понял, что ты хочешь выстроить Круг, и с тех пор не изменилось и не потускнело.

Она была одновременно очарована и разочарована его признанием. Притяжение? Нравится ли ей притяжение, которое она испытывала к нему? Физическое влечение? Чувство равновесия и завершённости? Или это было что-то магическое, какой-то магнетизм между их силами…

— Прекрати, — сказал он. — Наблюдать за тем, как ты думаешь, всё равно, что наблюдать за вращением мельницы. Не сегодня. Проанализируй меня как-нибудь в другой раз.

— Что бы ты предпочел, чтобы я сделала сегодня вечером? — спросила Наиме.

Она положила руки ему на грудь, рядом с первой пуговицей его кафтана, нервное возбуждение наполнило её желудок и горло.

Время подумать о новых последствиях его попытки узурпировать власть брата ещё будет. Что это может означать для них. Но, уговаривая её раскрыться, избавиться от всего своего страха и горя, он оставил её открытой. В ней было достаточно места, чтобы полностью прочувствовать в нём всё, что она сдерживала. Оно вылезало наружу, пока она не подумала, что лопнет вместе с этим.

— В Аль-Нимасе, — сказал он, — ты сказала, что для познания каждой части меня потребуется целая жизнь.

Она вспомнила, как лежала с ним в постели, прикасалась к нему и чувствовала, как время, которое у них было, ускользает с такой скоростью, что у неё защемило сердце.

— Никогда не знаешь, как длинна жизнь, — пробормотал он, — поэтому мы должны начать сейчас.

Наиме улыбнулась, издав тихий смешок, и кивнула.

— Такой практичный мыслитель, — промурлыкала она, расстёгивая верхнюю пуговицу его кафтана.

Он схватил её за бёдра и повёл назад, через гостиную, к двери её спальни. Она справилась с пуговицами так же, как и он, так что, когда они добрались до комнаты, он ослабил хватку на её бедрах и сбросил серый материал.

— Эти вещи дороги тебе?

Он потянул её за одежду, наклонил голову и провел губами по изгибу её шеи.

Её глаза закрылись.

— А что?

— Было бы намного быстрее…

— Не смей превращать мою одежду с помощью магии в пыль, — сказала Наиме.

Озорство засветилось в его глазах.

— Я никогда ни с кем раньше не была. Неужели у тебя не хватает терпения не торопиться?

— Я не буду торопиться, — сказал он, пальцами теребя пуговицы её кафтана, — с каждой частью тебя. Я только хотел убрать одежду с моего пути.

— Тебе придётся сделать это старомодным способом, — сказала она, и его глаза загорелись юмором.

— Магия была с нами с незапамятных времён, но использовать её это разве не старомодный способ? — он стянул с её плеч кафтан.

Наиме скользнула руками вверх по его бёдрам и талии, подтягивая второй, более лёгкий кафтан вверх и к его рукам. Он стянул его и отбросил в сторону.

Швы на его ранах сняли, синяки почти исчезли. Бинты на его руке и запястье исчезли. Она скользнула кончиками пальцев по его ключицам, пока они не встретились ниже горла, затем вниз, раздвигая их, чтобы захватить как можно больше его тела. Его кожу покалывало, когда она медленно провела пальцем вниз по