но временный успех иногда отдавал в их руки часть палестинского побережья, а в 1229 году египетский султан Камиль уступил императору Фридриху II самый город Иерусалим. В 1244 г. город был захвачен и разграблен татарами-ховарезмийцами. Возвращенный три года спустя Египту, Иерусалим вскоре пережил ужасы монгольского нашествия, опустошившего Палестину и Сирию. Когда пилигрим с Запада, знаменитый Рамбан (Нахманид), посетил Иерусалим в 1267 г., он увидел там развалины. «Велико запустение, — писал он своему сыну в Испанию, — и чем святее место, тем больше оно разорено. Иерусалим более всего опустошен, Иудея более разорена, чем Галилея». Среди остатков христианского и мусульманского населения святого города Рамбан нашел только двух евреев, арендаторов красильного заведения, принадлежавшего египетскому эмиру. По субботам эти два иерусалимца собирали из окрестностей десять человек («Minjan») для общей молитвы. В Иерусалим шли пилигримы из Алеппо и других мест, чтобы поплакать на дорогих развалинах. Глубоко взволнованный всем виденным, Рамбан решил создать хоть маленькую общину в святом городе. Он созвал из других городов разбежавшихся во время татарского нашествия евреев, возобновил богослужение в одной полуразрушенной синагоге и открыл при ней талмудическую школу. Рамбан не дожил до возрождения иерусалимской общины: он умер около 1270 года и был похоронен в Хайфе.

Так в двух городах Галилеи покоился прах представителей двух направлений в иудаизме: великого рационалиста Рамбама, похороненного в Тивериаде, и традиционалиста Рамбана, которого считают отцом каббалы. Вскоре после смерти Рамбана у могилы Маймонида разыгралась безобразная сцена. Из Европы прибыл в Палестину антимаймонист Соломон Петит, ярый фанатик, проповедовавший во Франции, Германии и Италии о пагубности изучения книг Маймонида. В Святой Земле он хотел добиться санкции на запрещение этих книг. Ему уже удалось склонить на свою сторону группу раввинов и ученых в городе Акко: был провозглашен херем против изучающих творения Маймонида, а «Путеводитель» был признан достойным сожжения. Нашлись фанатики, которые начертали на надгробном памятнике Маймонида в Тивериаде дерзкие слова: «Моисей, сын Маймона, еретик и отлученный». Узнав об этом, нагид египетских евреев Давид, внук Маймонида, и потомок экзилархов Ишай бен-Хизкия из Дамаска, вместе с другими представителями восточных общин, объявили контрхерем против хулителей личности и книг Маймонида (1289). Это авторитетное решение было разослано и европейским общинам.

Палестинские общины вне Иерусалима оживились после периода крестовых походов. Еврейское население побережья было втянуто в сеть международной торговли, раскинутой Венецией по всему Востоку. В оживленных портах Яффы и Акко многие занимались экспортом товаров. Во внутренних городах Рамле и Хевроне евреи занимались фабрикацией и окраской тканей для местного употребления и для вывоза. В Тивериаде, Сафеде и других галилейских городах процветали виноделие и маслоделие, рассчитанные преимущественно на вывоз. При хорошем управлении страна могла бы ожить после двухвековой религиозной борьбы между христианами и мусульманами. Но управление Мамелюков, разорявшее Египет, было еще более хищническим в Палестине, где управление выражалось в систематическом обирании населения.

Особенно страдала от произвола властей бедная Иерусалимская община, медленно поднимавшаяся из вековых руин. Это был город христианских и еврейских пилигримов, стекавшихся туда из всех стран. Малочисленные постоянные жители были очень бедны. Переселившийся из Южной Франции в Палестину ученый Эст ори Фархи в своем трактате о законах Святой Земли («Kaftor wa’ferach», написан ок. 1322 г.) пишет о Иерусалиме в очень грустном тоне: «Мы и наши братья из Тарабула (Триполи на сирийском побережье), Хамата, Дамаска, Алеппо, Каира и Александрии обыкновенно посещаем Иерусалим в дни праздников, но это только усиливает нашу скорбь». До сих пор нет сведений о размерах еврейского пилигримства из Европы в XIV и XV веках. Надо полагать, что оно было незначительно. Венецианские корабли, привозившие ежегодно на берег Яффы тысячи христианских пилигримов, доставляли очень мало еврейских пассажиров. В XV веке судовладельцы часто совсем отказывались перевозить евреев в их страну. Это было вызвано конфликтом между христианами и евреями в Иерусалиме. На «Сионской горе», близ древних гробниц царей из рода Давида, стояла капелла монахов-францисканцев. Один приехавший из Германии богатый еврей хотел откупить у египетского султана площадь царских гробниц и долго тягался с монахами, пока мусульманские власти сами не решили взять спорное место в свои руки. Главари ордена францисканцев пожаловались папе на «обиды и притеснения», чинимые евреями братьям-миноритам при «Давидовой капелле». Папа издал буллу, которой запрещалось всем судовладельцам-христианам возить евреев в Святую Землю. Венецианский дож запретил местным корабельщикам возить евреев из Венеции в Палестину, закрыв для них таким образом прямой морской путь (через Кандию и Кипр в Яффу). Этот запрет, объявленный в 1428 году, еще долго оставался в силе и заставлял евреев ездить кружным путем (через Сицилию в Александрию и затем сухим путем в Иерусалим). Двое итальянских ученых, посетивших Иерусалим в 80-х годах XV века, вынесли оттуда очень тяжелое впечатление. Мешулам да Волтерра писал: «В 5241 (1481) году прибыли мы в Иерусалим. Когда я увидел разрушенный город, я разорвал край своей одежды и произнес установленную молитву. В городе живет десять тысяч мусульманских семейств и около 250 еврейских». А когда в 1488 году приехал в Иерусалим известный комментатор Мишны Обадия да Бертинора, он нашел там только 70 семейств, так как многие разбежались вследствие непосильных налогов, взимавшихся с крайней жестокостью. В своих письмах Обадия рисует состояние иерусалимской общины в самых мрачных красках. Для уплаты государственных податей старшины вынуждены были продать еврейскую больницу и даже утварь синагог и священные книги, которые охотно скупались христианами и увозились в Европу для продажи тамошним евреям как реликвии Святой Земли. Состоятельный еврейский пилигрим из Европы не мог приехать в святой город без риска быть ограбленным жестокими сборщиками податей из общинных «старшин», деморализованных агентов султанского фиска.

При таких условиях в Иерусалиме не мог сложиться еврейский духовный центр, каким желала бы его видеть диаспора. Прибывшие в Святую Землю одинокие еврейские пилигримы желали на древней родине отдохнуть от мук и унижений, испытываемых в христианских государствах, но и здесь находили они униженных, бедствующих братьев. Только к началу XVI века, после изгнания евреев из Пиренейского полуострова, в Палестину направились большие еврейские массы. Это было уже к концу египетского владычества в Палестине. В трех частях света ширилась империя Османских турок, поглотившая и христианскую Византию, и мусульманский Восток. В 1517 году Египет вместе с Палестиной вошли в состав Оттоманской империи. В пределах европейско-азиатской Турции воссоединение разнородных частей еврейства разбудит Восток от его многовековой летаргии.

ГЛАВА VII. БЫТ И НРАВЫ СРЕДНИХ ВЕКОВ[63]

§