менее достаточный, чтобы смиренно благодарить Бога за дары войны.

Закончив деловые переговоры к общему удовольствию, Моусон откинулся на стуле, любовно поглаживая себя по животу. Наступило молчание.

– Ага, вот они оба идут сюда, – объявил Джим.

Стокс и Восток встали, перешли зал и остановились у их столика. Оба раскраснелись от еды и вина, были веселы, но держали себя с достоинством. Стокс протянул Джо и Моусону свой портсигар. Когда Джо, отложив уже наполовину выкуренную гавану, нагнулся, выбирая другую, над оправленным в золото портсигаром из крокодиловой кожи, Стокс сказал с совершенно излишним подмигиванием:

– Нечего вам их обнюхивать, они мне стоят по полдоллара штука.

– Цены не на шутку поднялись, черт возьми, – с напыщенным видом вставил Восток. Он выпил уже четыре порции бренди, немного пошатывался, но сохранял приличную серьезность. – Известно вам, что одно дрянное яйцо стоит пять пенсов?

– Ну вам-то это по средствам, – заметил Джо.

– Я лично яиц не ем, – возразил Восток. – Яйца вредны для печени. И кроме того, я слишком занят: я покупаю сейчас большой дом в Кентоне. И жена моя и дочки этого хотят. О женщины, женщины!.. Но я хотел сказать вот что: как же, черт возьми, сможет еще продолжаться война, если яйцо стоит пять пенсов?

Моусон, обрезая сигару, вставил:

– А вы себя застрахуйте. Я тоже так сделал. Накиньте на свой товар пятнадцать процентов на тот случай, если война окончится в этом году. Это имеет смысл.

Восток возразил степенно:

– Я говорю о яйцах, Джим.

Стокс подмигнул Джо и спросил:

– Почему курица переходит дорогу?

Восток посмотрел на Стокса и сказал важно:

– Дурак!

– Сам дурак, – отвечал Стокс, любовно прислоняясь к плечу Востока.

Джо и Моусон невольно обменялись быстрым взглядом, выражавшим презрение к этой паре: Стокс и Восток не умеют обращаться с деньгами, они хвастуны; такие долго не продержатся, не сегодня завтра вылетят в трубу. Джо был чрезвычайно польщен молчаливым единомыслием между ним и Моусоном, его уважение к себе возросло. Он испытывал теперь почти пренебрежение к Стоксу и Востоку, чувствовал себя выше обоих. Он с видом превосходства посасывал сигару и холодно и насмешливо пыхтел, выпуская дым.

– Куда вы собираетесь, Джим? – любезно осведомился Стокс у Моусона.

Моусон вопросительно взглянул на Джо:

– Пойдем в «Каунти», я полагаю.

– Это и нам подходит, – сказал Восток. – Идем в клуб все вместе.

Джо и Моусон встали, и вся компания направилась к двери. Рассыльная, стоявшая у дверей, услужливо распахнула их перед четверкой торжествующих самцов, великолепно откормленных и одетых, перед этими хозяевами вселенной. Внушительное зрелище представляла их группа на ступенях Центральной гостиницы. Джо стоял немного позади, поправляя свое синее шелковое кашне.

Моусон интимно-дружеским тоном обратился к нему:

– Пойдем, Джо, – нас как раз четверо для партии в бильярд.

Джо с сожалением посмотрел на свои красивые платиновые часы в браслете.

– Нет, Джим, мне очень жаль, но я сегодня занят.

Восток заржал и погрозил жирным пальцем:

– Тут замешана юбка! Его ждет леди по фамилии Браун.

Джо покачал головой.

– Дела, – возразил он учтиво.

– Дела военного времени, – предположил Стокс, двусмысленно хихикая. – А такие дела требуют бдительности.

Они с завистью смотрели на Джо.

– Ну, тогда до свидания, – сказал Восток. – Веселой прогулки!

Моусон, Восток и Стокс направились в клуб. Джо посмотрел им вслед, потом сошел на тротуар и торопливо зашагал к тому месту, где оставил свой автомобиль. Он завел мотор и направился в Виртлей: он обещал Лауре заехать за ней в столовую.

Задумавшись, проезжал он улицы, по-воскресному тихие. Голова его была полна мыслей о проектах Моусона, о деньгах, сделках, гранатах, стали, а желудок полон вкусной пищи. Он с удовольствием подумал о том, что ожидает его сегодня. Улыбнулся самодовольной, плотоядной улыбкой. Лаура – молодчина, он ей кое-чем обязан. Она научила его множеству вещей – начиная с того, как завязывать новый галстук, и кончая тем, где найти ту маленькую отдельную квартирку, которую он занимал вот уже полгода. Лаура его обтесала. Ну что ж, раз ей нравится опекать его!.. Вот, например, благодаря ей он стал членом клуба «Каунти», и она же незаметно сумела устроить так, что его приглашают к себе и Говарды, и Теннингтоны, и даже супруга Джона Ратли. Лаура здорово втюрилась в него. (Усмешка Джо стала шире.) Теперь он отлично ее понимает! Он всегда был убежден, что знает женщин – и робких, и холодных (эти-то самые несложные из всех), и «притворщиц». Но никогда раньше он не встречал таких страстных женщин, как Лаура. Неудивительно, что она не устояла перед ним, – вернее, впрочем, перед своей страстью.

Когда он проскользнул в сквер за Виртлейским военным заводом (по причинам, вполне понятным, они обычно встречались здесь), Лаура уже вышла из-за угла и шла к нему. Ее пунктуальность понравилась Джо. Он приподнял шляпу и, не выходя из автомобиля, открыл дверцу. Лаура вошла, и Джо, не говоря ни слова, поехал по направлению к своей квартире.

Несколько минут оба молчали, как молчат люди, между которыми полная близость. Джо было приятно, что Лаура сидит рядом с ним. Она чертовски эффектная женщина. Этот темно-синий костюм особенно ей к лицу. Он чувствовал к ней сейчас то же, что чувствует муж ко все еще любимой жене. Конечно, она теперь уже не возбуждала его так, как прежде, – уверенность в ее привязанности отнимала у вожделений их прежнюю остроту.

– Где вы завтракали? – спросила она наконец.

– В Центральной, – ответил Джо небрежно. – А вы?

– Я съела в столовой бутерброд с ветчиной.

Джо снисходительно рассмеялся. Он знал, что к еде Лаура была равнодушна.

– Неужели вам еще не надоело ходить в эту столовую и кормить канареек? – сказал он.

– Нет. – Она помолчала. – Мне приятно думать, что во мне еще есть какие-то хорошие инстинкты.

Джо снова расхохотался и переменил разговор. Они говорили об обыкновенных вещах, пока не доехали до самого конца Северной дороги, где в уединенном тупичке, имевшем форму полумесяца, в стороне от проезжей дороги, находилось жилище Джо. Это был, собственно, нижний этаж разделенного на две половины дома; в комнатах высокие потолки, камины, лепные украшения в стиле Адамса – и впечатление простора благодаря открытым садам впереди и позади дома. Лаура обставила для него квартиру с несомненным вкусом, – она была на это мастерица. Все было отлично налажено. По утрам приходила поденщица делать что нужно по хозяйству, а так как отсюда до Ерроу было целых пять миль, то они с Лаурой были здесь в полной безопасности и могли не бояться, что их связь откроется. Тем, кто видел, как Лаура