получил должность благодаря её рекомендациям. Несмотря на смертельный диагноз, женщина выглядела жизнерадостной и бодрой; Родион ни в жизни бы не поверил, что человек, знающий о своей скорой кончине, способен так заливисто смеяться.

Когда со сладостями было покончено, оперативники устроили перекур. Неизвестно, как долго бы они ещё болтали о том да о сём, если бы в какой-то момент Людмила не уставилась на один из мониторов.

- Погоди-ка... а это ещё кто такая?

Оперативники прильнули к экранам. Давид взбодрился; вскочив на ноги, он встал позади них. Родион подковылял к Мариусу - на пыльных жидкокристаллических дисплеях виднелись ряды совершающих ид-намаз мужчин. Одно из изображений исказилось помехами: промеж паломников вышагивала женщина в парандже. Чёрное сукно развевалось на ветру, а на спине висела противотанковая винтовка. Казалось, женщину никто не замечал - мужчины продолжали молиться, не обращая на странную гостью внимания.

- Вы про кого? - спросил Дмитрий.

- Про коня в пальто! - Людмила указала зажатой между пальцами сигаретой на экран. - Про арабку эту, про кого ж ещё.

- Э-э-э... прошу прощения, про какую арабку?

Смерив лейтенанта вопросительным взглядом, Людмила воткнула недокуренную сигарету в пепельницу. Давид посмотрел на Родиона с тем же выражением, и монах смиренно кивнул - судя по всему, Дмитрий в упор не видел того, что видели остальные.

- Баба в парандже и с винтовкой, - тон капитанши начинал брать свирепые ноты. - Ты ослеп что ли, малый? Шестая камера, глаза разуй.

Пока лейтенант в недоумении хлопал ресницами, Люда сняла с пояса рацию:

- Всем постам, в зоне 6 замечена вооружённая женщина. Повторяю: в зоне 6 замечена вооружённая женщина. Приём.

Несколькими секундами погодя ей ответил бесполый сиплый голос:

- Шестой пост на связи. У нас всё чисто, товарищ капитан. Приём.

- Вы там набуханные что ли? - возмутилась Люда. - А ну перепроверить. Сейчас же.

- По камерам никого, товарищ капитан. Связываемся со снайперами.

Не став дожидаться отчёта, Людмила повесила рацию на пояс. Подошла к шкафчику, достала бронежилет. Накинув его, вооружилась автоматом. В боковые карманы отправилась две гранаты: осколочная и светошумовая.

- Товарищ капитан, вы куда? - боязливо поинтересовался лейтенант. - Там же чисто всё.

- Обход, - буркнула Люда, проверяя закреплённый под дулом фонарик. - Если хочешь, могу сходить одна.

- Нет-нет, я с вами.

Пока лейтенант собирался, отрывисто зашипела рация:

- Пш-ш-ш... Товарищ капитан, снайперы доложили, что нарушений нет. Выслать группу в зону 6? Приём.

- Не надо, сама справлюсь... - Людмила сказала это с таким выражением, словно начинала что-то подозревать; присутствовало в её голосе некое смиренное самопожертвование. - Дим, сиди-ка ты лучше здесь. Я туда и обратно.

- Я уже собрался, - упрямо возразил лейтенант.

Оперативники выпрыгнули из фургона - бодро скрипнули подошвы. Пересекая ряды паломников, они потопали в сторону торгового центра «Девяточка». Давид и Родион проследовали за ними. Мариус ступал осторожно, дабы не задеть мужчин; монах шагал напролом, просачиваясь через них. Вдох-выдох, вдох-выдох - он не отставал от оперативников ни на шаг; он искренне жаждал разобраться в том, к чему столь долго и упорно вело его слепое служение Квазару. Воздух дышал утренней прохладой. Повисшие в зените тучи принимали самые разнообразные формы: корабли, мотыльки, ангелы. Мусульманские проповеди наделяли происходящее атмосферой ещё большей запутанности. Складывалось впечатление, что всё вокруг призвано усыпить бдительность. Затуманить разум, дабы позволить ключевым деталям ускользнуть от пристального взора.

- Фига ты прёшь, мандарин, - пропыхтел Мариус. - Такой бы запал, да несколькими часами ранее.

Добравшись до угла «Девяточки», Люда прижалась к стене. Выглянула, вскинула автомат, прицелилась - на противоположной стороне перекрёстка высилось матово-чёрное здание. Давид присвистнул, а Родиону вспомнились рисунки с гравюр инквизиции - небоскрёб без окон и дверей напоминал едва приоткрытую Железную деву. Зияющая беспросветным мраком щель тянулась от широкого основания до подпирающей небосвод вершины. Около проёма стояла та самая женщина в парандже. Ножки снайперской винтовки топорщились, точно усики улитки.

- Вооружённая баба, на одиннадцать часов.

Лейтенант в недоумении почесал за ухом. Заметив его реакцию, Люда протянула ему бинокль:

- На, смотри.

- Я... товарищ капитан, я... никого не вижу.

- Ну студент, готовь чернила. Будешь мне всю неделю рапорты строчить, - удерживая женщину на мушке, Людмила выдвинулась в её сторону. - Эй, ты! Бросай винтовку на землю, или я открою огонь!

Паломники все как один уставились на капитаншу - ряды безротых и безносых масок пронзили её взглядами презрения. Незнакомка в парандже обернулась, глаза её серели дымчато-жёлтой беленой. Родион не смог и слова проронить: на миг ему показалось, что женщина посмотрела на него. Он почувствовал, как учащается сердцебиение; как пульс резонирует по венам тяжёлыми толчками. Руки потяжелели, словно налитые свинцом. Проигнорировав Людмилу, незнакомка тенью скользнула вовнутрь железной девы. Капитанша устремилась за нею. Лейтенант остался стоять на месте с видом растерянного ребёнка.

- Зверская у неё пушка. - Мариус на ходу потряс кулаком. - Чем-то «Сумрак» напоминает. По мне как-то шмаляли из такой. Бетонные стены прошибает на раз-два.

- Быть может, тебя пыталась убить та самая особа?

- Не, там вроде как мужичок оказался. Мы его из гранатомёта накрыли, так к нам ошмёток его уха прилетел.

Родион разговаривал с Давидом, избегая зрительного контакта:

- Оружие этой дамы впечатлило тебя куда больше, чем эта иномировая монументальная постройка.

- Причуды подсознания, глюки восприятия. «Чёрный ход» и при живых-то пользователях был весьма нестабильно штукой. Чего уж про разум покойника говорить. Да и... после наших прогулок по Реверсу меня вряд ли уже чем-то удивишь.

- Патрульным бошки поотвинчиваю, - вмешалась в их диалог Людмила, снимая автомат с предохранителя. - Как она смогла просочиться через кордон?.. Или это опухоль начинает сводить меня с ума?

Мужчины промолчали. Чем ближе Родион подходил к этому жуткому сооружению, тем выше то становилось. Оно нависало и нависало; казалось, оно вот-вот обрушится на него тайными смыслами мистических предопределённостей. Голова закружилась - Родиона укачивало, хотя под ногами был ровный асфальт. Подойдя к Железной деве, троица остановилась. Проповеди ид-намаза утонули в стереофоническом шуме. Превратились в гомон голосов, пропитанный воплями, криками и грохочущим лязгом. Из бездонной щели несло жаром - наверное, именно так полыхают врата ада. Людмила взглянула на небо, в слезящихся глазах отразились ватные облачка.

- За что ты так со мною, боженька? - шепнула она, а после повела подбородком и смело ступила во мрак изваяния.

Давид