гильдмастер явно переоценил себя. Не сумев вовремя защититься, он был схвачен мёртвой хваткой, а после поглощён костяной пастью монстра. Произошло это настолько быстро, что я опомниться не успел, как у моих ног уже валялись обглоданные останки вампира – ноги и огрызок позвоночника, следом за которыми упал и меч из кости дракона.

Тварь возвышалась надо мной, сверля тьмой двух чёрных впадин:

– Теперь у меня ещё больше вопросов, – криво улыбнулся я, не сводя глаз с твари.

***

– Мне жаль говорить это, – стоя над умирающим Ригардом, говорила Валерика, – но такова цена Спасения.

– Это не ты, – хрипел парень.

Девушка засмеялась, обнажая пару длинных и острых клыков. Упыри, что приблизились к ним, покорно остановились, будто ожидая приказа. Остановилась и тварь, прижав к земле огромной лапой парня с пепельными волосами.

– Разберитесь с ним, – потусторонним голосом приказала упырям девушка, указав на Ригарда.

Твари, облачённые в одежды и доспехи Ардохелла, окружили несостоявшегося паладина, начав разрывать его острыми, как бритва когтями…

***

– Мой милый Реван, – Вивьен спускалась к нам, – уверен ли ты, что подле тебя больше не осталось предателей?

– О чём ты?

– Фрэнсис Кейн, долго ещё вы собираетесь скрывать правду? – Вивьен улыбнулась, взглянув на дядю.

– Кажется, представление затянулось, – дядя опустил голову.

– О, все в сборе! – из соседней арки выбежал Рэймонд, закованный в магические доспехи.

Следом за братом вышла и императрица.

– Не понял, – Рэй остановился, завидев стоящее позади меня Порождение Тьмы.

– Что значит «представление затянулось»? – я смотрел на дядю.

– Тень. Перенос.

***

– Что за чёрт?! – прокричал я, вдруг оказавшись в тронном зале.

Следом за мной в зале появились и дядя с Вивьен.

– Что, чёрт возьми, происходит?! – прокричал я.

Что Вивьен, что дядю окутывала чёрная дымка. Глаза их сверкали.

– Фрэнсис Кейн, старший из рода Кейн и по совместительству древний вампир, – улыбалась Вивьен. – Реван, знаешь ли ты, что покоится в гробнице? Древнее божество и первородное зло – Отец Ночи. Спасение, о котором говорили они – гибель нашего мира.

– Дядя?..

Фрэнсис вздохнул. Тьма, что окутывала его, стала больше, ощутимее.

– Реван, мальчик мой, – голос дяди стал каким-то тяжёлым, нечеловеческим, – я не хотел этого…

– Знаешь, для чего та чаша? – Вивьен смотрела на меня. – Для жертвы. И жертвой этой должен стать ты.

– Не слушай её! – тьма, что окутывала дядю, вдруг вырвалась в сторону суккуба.

Я среагировал быстро. Отразив поток странной энергии, я закрыл собой Вивьен, выставив вперёд меч.

– Ради этого Спасения они готовы принести в жертву весь Ардохелл, – продолжала суккуб.

– Но почему сейчас? – не сводя глаз с дяди, произнёс я.

– Реван, прекрати, – но дядя не думал отступать. – Она манипулирует тобой…

– Мой милый Реван, – Вивьен коснулась моей шеи, – можно ли верить словам древнего вампира, желающего воскресить отца ценой целого государства?

– Почему? Дядя, почему не сказал сразу? К чему тогда был этот цирк со свадьбой? А эльфы? Что вообще происходит?

– Отойди, Реван, я не хочу сражаться с тобой, – но дядя стоял на своём.

– Он не ответит, – нечто странное зажглось в груди, когда губы Вивьен коснулись моих ушей, – теперь он наш враг…

Пламя вспыхнуло в моей груди. Кровь будто кипела, а руки наполнились небывалой силой.

– Прости, мой мальчик, – вздохнул дядя. – Тень…

Нечто тёмное и холодное окутало нас, однако пламя, что горело в груди, разрезало эту тьму. Меч мой стал лёгок, а удары сильней. Вмиг оказавшись перед дядей, я нанёс удар, который он, правда, заблокировал, схватив клинок острыми чёрными когтями. Оттолкнув его, он взмахнул мечом, нанёс удар, смяв нагрудник из чёрной стали. Не останавливаясь, дядя продолжил сминать мои доспехи. С каждым его ударом я чувствовал, как кости мои трещат, ломаются. Он бил не как человек, даже не как вампир, а как нечто, обладающее силой, равных которой невозможно отыскать даже среди богов.

Дядя – Фрэнсис Кейн, будучи переполненным скорби, с каждым новым ударом становился только сильнее. Ни скорость, ни реакция, ничто я не мог противопоставить ему. Но пламя, что пылало в груди, давало мне силы сражаться, продолжать держаться. Даже когда он прорезал доспехи, когда окропил затянутый чёрной дымкой пол моей кровью, я не сдался.

– Я не хотел, – говорил дядя, вонзая клинок прямо в сердце.

Нечто странное мелькнуло в его глазах. Слеза, алая, кровавая, скатилась по его бледной щеке. Воспользовавшись замешательством, я