В дом ворвался Джек, следом за ним Чак. Они закрыли дверь на замок и уперлись в нее спинами, тяжело дыша. Райли кивнул головой в их сторону.

– Похоже на обложку, которую он нарисовал для комикса «Готический». – Лицо у мальчишки, как когда на него нахлынуло мрачное осознание. – То черное дерьмо добралось до папы.

Стефани выдавила улыбку, но сердце у нее разрывалось. «Бедный ребенок. Сперва мама, теперь отец». Ей хотелось притянуть его к себе и крепко обнять, но сейчас было не время для утешения.

Она снова набрала 911 и включила громкую связь. Доброжелательный женский голос сообщил: «Все линии заняты, пожалуйста, попробуйте позвонить позже».

– Это безумие. Вы видели, что вылезло изо рта у того парня? – Чак взмахнул пистолетом, направив его в сторону разбитого окна, затянутого рваным полиэтиленом. – А это очень нам поможет, Джек. Отличная работа, мать твою. Ты вообще звонил тому парню насчет починки окна?

Стефани поднялась на ноги и задернула штору. Толпа осталась стоять на подъездной дорожке и таращилась на дом. «Заражение. Оно проникает им в головы».

А затем она вспомнила. Все они проводили время в гроте – месте, которое даже тогда не имело для нее смысла, поскольку так глубоко под землей над головой не могло быть открытого неба. Но там были звезды. Она помнила их… и помнила темные штуковины, вырывавшиеся из ртов прихожан.

Все они, включая ее собственную мать, стояли у кромки воды в сумеречном гроте, задрав головы и глядя на звезды. Из ртов у них что-то высовывалось. Длинное, похожее на червей, неистово извивающееся и лижущее воздух. Живая тень, каким-то образом обретшая плоть силой их кощунственной веры. Темные руки тянулись к богу, обитающему в том небе. Звезды были его глазами, они немигающе глядели из своей космической обители, наблюдали, как крестят жертв во имя его.

– Они приближаются, – профессор Бут смотрел, как толпа движется по подъездной дорожке в сторону крыльца. Стефани положила руку Райли на плечо и увела его от окна.

– Оставайся со мной.

Мальчик пожал плечами.

– Они проникнут сюда, если захотят. Никто из нас не сможет их остановить.

– Немного оптимизма сейчас не повредит, парень. – Стефани снова проверила телефон, Сеть показывала три полоски. Импульсивно она набрала номер радиостанции, чтобы узнать, нет ли свободных линий. После короткой тишины последовало шипение помех, и на другом конце раздался гудок. Стефани подняла руку, заставив всех замолчать.

– Звонок прошел.

Она снова включила громкую связь и положила телефон на стол. Они сгрудились вокруг, словно дикое племя, ожидая, когда их божество ответит на зов. После третьего гудка кто-то взял трубку.

– Да, алло? – Стефани откашлялась. – Синди? Райан? Ребята, вы слышите меня?

Низкий раскатистый хохот испытал на прочность крошечный телефонный динамик. Райан Корлисс произнес:

– Привет, Стиви Джи. Звонишь, чтобы сделать заявку?

– Райан, послушай, тут чрезвычайная ситуация…

– Знаю, дорогая. Мой господь поведал мне все. Он сказал, что ты будешь звонить. – От осознания поражения у Стефани перехватило дыхание. Она закрыла глаза и ударила кулаком по столу. Мне нужно, чтобы ты связался по радио с лэндонским полицейским управлением, – хотела сказать она. Эти слова все еще вертелись у нее на языке, желающие, чтобы их озвучили, желающие игнорировать суровую реальность, дышащую на другом конце телефонной линии.

– Ты еще со мной, Стеф?

На глазах у нее выступили слезы.

– Я все еще здесь.

– Рад слышать это. У моего бога есть сообщение для всех вас.

Ноги стали словно ватными. Пока Стефани слушала в трубке шум помех, механический стук в груди становился все громче.

– Что за сообщение?

– Стауфорд теперь принадлежит нам. Отдайте нам идола и отпустите Лауру. – Голос Райана менялся, искажаясь от звука наслаивающихся друг на друга призывов. – Вам велит ваш господь. Наша воля и Старые Обычаи неразделимы.

Уровень сигнала упал до нуля, и линия замолчала.

Снаружи толпа, возглавляемая горящим ку-клуксклановцем, принялась скандировать. Лицо старика раскололось по горизонтали, обугленная кожа потрескалась и покрылась волдырями, изо рта торчало толстое щупальце. На конце темной штуковины росли изогнутые пальцы. Она походила на темного кукловода, управляющего своей марионеткой. Эта невероятная штуковина была невосприимчива к огню, охватившему ее носителя, и возвышалась примерно на два фута над расколотым лицом мужчины. Он шел почти комической походкой, голова была запрокинута назад, уступив место изящному придатку, руки безвольно висели по бокам, ноги были словно желатиновые. Старик действительно походил на марионетку, управляемую злым богом, заразившим его разум.

Куклуксклановец подошел к крыльцу и положил руку на опорную балку. Пламя распространилось по ней вверх и перешло на перила.

Откуда-то снизу донесся женский смех.

3

– Я знала, что ты придешь за мной, мой господь. Моя любовь. Мой свет.

Лаура Тремли вытянула шею в сторону подвального окна и наблюдала, как последователи ее господа приближаются к дому. Голова у нее гудела от звучащего в ней голоса Джейкоба. Медленная вибрация наполняла каждый дюйм ее тела экстазом, которого она не испытывала с тех пор, как он надругался над ней в гроте много лет назад. Там внизу, в темноте, на глазах у бога, они зачали плотский сосуд, который должен был служить жертвой, свидетельствующей об их безграничной преданности. От дрожи, прошедшей вверх от промежности, у нее перехватило дыхание. Если бы она сконцентрировалась, то почти почувствовала бы его рядом. Ощутила его пальцы внутри нее, его дыхание возле ее шеи, в ее волосах, в ее ушах.

Ты принадлежишь мне, наши тело, разум и душа – едины. И скоро мы снова будем вместе. Начнем все заново.

– Да, – выдохнула она, пытаясь освободиться от пут. – Я отдам тебе это тело, эту утробу. Буду твоим царством на Земле, мой господь. Аллилуйя.

Аллилуйя, мой агнец. Ты вернешь то, что принадлежит нам? Принесешь мне?

– Все ради тебя. – Она принялась бороться с узами, крутить запястьями, втягивая в себя воздух, когда грубая бечевка впивалась в кожу. – Мое страдание – ради тебя.

Буду ждать тебя в городе. Наша паства приведет тебя ко мне, и потом мы скрепим наш союз там, где начиналось наше царство. Построим его заново на пепле