– Дело тут вовсе не во мне, и решать этот вопрос буду не я, – сказала Клара. – Но я бы не смогла отдать вам Алекса, даже если бы этого хотела.

Когда эти слова уже успели с некоторым трудом выползти у нее изо рта, она взмолилась про себя: Пожалуйста, не цепляйся к этому! Пожалуйста, не надо!

Но, конечно же, Джуди, коварная, как лиса, как раненая лиса, в ее слова буквально вцепилась.

– Но ты не хочешь, верно? После стольких лет – ты не хочешь! А тебе известно, что детей продают просто по объявлению в газете? Что их с легкостью отсылают куда угодно, в любой конец страны? Любому, кто выразит желание? Это весьма процветающий бизнес. А ты тут кривляешься передо мной, изображая из себя некую высоконравственную особу, которая к тому же может что-то мне позволить или не позволить!

Они действительно много лет были ближе, чем сестры. И родители Джуди давно стали для Клары родными людьми. После работы по пятницам она быстро пила чай, быстро стирала одежду, а перекусывала уже у них. Они спасли ее. Спасли если и не ее жизнь, то ее душу, ее рассудок. У них она обрела теплый семейный очаг, когда собственные родители ее бросили.

И теперь она не могла спасти Джуди. Или не хотела.

Но как послать ребенка в дом к Артуру? Это невозможно! Она этого не может и не хочет, даже если и ошибается, – но даже если она и ошибается, так поступить она все равно не сможет. Бармен Мэтью, заметив, что на тарелках у них по-прежнему полно еды, подошел к ним и смущенно спросил:

– Что-нибудь не так?

– Не с едой! – рявкнула Джуди.

– Нет, все очень вкусно! – Клара, встретившись с барменом взглядом, попыталась ласково улыбнуться. – Просто оказалось, что мы совсем не хотим есть.

– Тогда я пока все это оставлю, хорошо?

Лучше бы он нас пока в покое оставил! – Клара положила руку ладонью на столешницу. Ей казалось, что так она чувствует живую пульсирующую кровь Майкла. И его дыхание – он словно дышит ее легкими. А что бы Джуди ответил Майкл?

– Да, хорошо. Спасибо. – Она снова заставила себя улыбнуться бармену, и он, наконец, ушел, и Клара услышала, как кто-то спросил у него: «Что это с ними такое?» Неужели все здесь и впрямь следят за нами и комментируют каждое наше движение? – сердито подумала она.

– Они ведь и не стали бы ничего спрашивать, Клара, – вновь заговорила Джуди. – А впрочем, нам больше не о чем говорить. Все кончено.

– Но я обязана буду им сообщить.

– Нет, ничего ты не обязана. К чему сейчас такая жестокость? После всего, что я для тебя сделала? Уж не денег ли ты хочешь? Уж не в этом ли дело?

Весь этот разговор вообще был для Клары совершенно неожиданным, но последнее обвинение и вовсе показалось ей предательским ударом с левого фланга.

– Ни в коем случае!

– Ой, да я спорить готова, что это так! Тебе всегда хотелось приобрести разные вещи для своего дома, так что я уверена, что дело именно в деньгах.

– Дело как раз совершенно не в этом, Джуди. Не понимаю, зачем ты пытаешься меня оскорбить? Ты же знаешь, что деньги тут ни при чем.

– Я могла бы взять ребенка, любого ребенка, в любом другом приюте, но нам нужен именно Алекс, и я знаю, что могу подарить ему настоящую семью и самый лучший дом. И ты тоже это знаешь.

Отвечать ей Клара была не в состоянии.

– Мы могли бы заплатить тебе.

– Нет.

– Ну, в таком случае мы поедем в другой Сиротский дом. Я знаю, что Алекс особенный и что у нас с ним все получилось бы, но он не единственный мальчик на свете. И ты не единственная моя подруга.

Джуди встала. Одним быстрым движением схватила сумку и пальто и бросилась к дверям. За матовым стеклом мелькнул ее силуэт, и Клара тут же вскочила и ринулась за ней следом. Вообще-то ей хотелось как следует попрощаться с надписью на стене, сделанной рукой Майкла, но Джуди сейчас была важнее.

– Постой, Джуди, пожалуйста, будь разумной!

Джуди все еще трясло – от ярости или от неверия, Клара понять не могла.

– Я просто поверить не в состоянии, что для тебя твоя работа оказалась важнее меня!

– Дело вовсе не в моей работе, Джуди! Все гораздо серьезнее.

– Ты вспомни, кстати, кто помог тебе получить эту работу! Я. Я тогда тебе помогла. Но у тебя оказалась слишком короткая память.

– Нет, Джуди. Это у тебя она слишком короткая. – Еще только произнося эти слова, Клара поняла, что пожалеет об этом и будет жалеть до конца жизни. – Ладно. Уходишь – уходи, но только никуда не сворачивай.

Глава сорок четвертая

Дети были разочарованы тем, что так и не повидались с Джуди.

– А я думал… – начал Билли, но Клара сделала такой жест, будто застегивает рот на молнию, и он замолк.

Когда в тот же день после обеда Клара с несколькими детьми отправилась на прогулку по сельским тропинкам, она то и дело мысленно возвращалась к разговору с Джуди. И каждый раз приходила к выводу, что приняла правильное решение. Она хорошо помнила доклад Кертис, поставленные ею благородные цели, полную революцию в вопросах опеки. Защита детей в этом докладе ставилась на первое место, она была превыше всего остального. А значит, отправить свою «банку с вареньем» в первую попавшуюся старую кладовку было попросту нельзя.

Алекс что-то радостно рассказывал о школьных поездках, планируемых в его новой школе, «все музеи, мисс Ньютон!», и Клара даже поморщилась – сегодня тема поездок и музеев была ей особенно неприятна. Пег бежала впереди, приплясывая на ходу. Рита срывала лютики и заставляла каждого проверять, действительно ли этот цветок любит масло[26]. Терри колотила палкой по железным балкам изгородей. Им встретился мистер Гаррард, который, прикрываясь рукой от солнца, буркнул из-под руки: «Здравствуйте, мисс Ньютон! Здравствуйте, дети!», и Клара решила, что это явный прогресс. Немного отстав от мужа и крепко прижимая к себе песика Берти, словно дети могли на него напасть, тащилась миссис Гаррард, которая старательно смотрела в сторону и здороваться отнюдь не спешила.

На обратном пути дети, проходя мимо мастерской Айвора, принялись громко выкрикивать приветствия, и Айвор, конечно, откликнулся, но, здороваясь с ними, так сказать, общим списком, он на