не обратил внимания ни на просьбы, ни на угрозы. Только случайная катастрофа заставила его сделать формальную уступку. Польша в то время воевала с тевтонским орденом. Первое поражение польского войска в этой войне (сентябрь 1454) подало духовенству повод разглашать, что Бог карает страну за невнимание короля к интересам церкви. Шляхта требовала подтверждения своих сословных привилегий, угрожая в противном случае отказом от военных действий, причем одним из ее требований было возобновление Вартского статута 1420 года, направленного против землевладения еврейских капиталистов. Тут король вынужден был уступить. В ноябре 1454 г. был издан Нешавский статут, одним из пунктов которого были отменены прежние привилегии евреев, поскольку они противоречат «праву божескому и уставам земским», т.е. соборным канонам и Вартскому статуту. Королю пришлось подписать этот пункт дворянско-клерикальной конституции под диктовку кардинала Олесницкого[59]. Последнему принадлежит, несомненно, добавление, обязывающее евреев «носить одежду, которая давала бы возможность отличать их от христиан». Но не долго торжествовали клерикалы. Вырванная насильно уступка не могла морально связывать короля. Законы, противоречившие требованиям жизни, оставались мертвой буквой. В ту эпоху еврейское население Польши и Литвы снова уведичилось вследствие массовой иммиграции из Германии. В хозяйственную жизнь влилось много свежих сил. Евреи развили широкую деятельность на новых местах, в особенности по части откупа пошлин и аренды имений. Многочисленные официальные акты свидетельствуют, как охотно Казимир Ягеллон раздавал евреям в аренду населенные и ненаселенные имения в своих вотчинных литовских землях, с правом торговли различными статьями сельского хозяйства: зерном, хлебным вином, молочными продуктами. Зажиточные люди брали в откуп таможенные пошлины на границах между Польшей и Литвой и на внутренних заставах между разными округами. Эти откупщики («мытники») приносили огромный доход королевской казне и фактически являлись финансовыми чиновниками, вопреки каноническим запретам. Крупнейшие откупщики были привилегированными лицами, освобождались от всяких податей и находились под непосредственной защитой короля. Создавалось положение, напоминавшее лучшие времена еврейской Испании.

Все это бесило клерикалов и усиливало экономическую зависть горожан и сельских хозяев. При Казимире Ягеллоне участились организованные нападения на евреев, приуроченные к чрезвычайным событиям. В 1464 г., по призыву папы Пия II, вербовались в Польше отряды добровольцев для крестового похода против турок, недавно завоевавших Константинополь. Беспорядочные толпы монахов, студентов, захудалых шляхтичей и всяких бездельников начинали «священную войну» по пути, у себя дома. Проходя через Червонную Русь, крестоносцы грабили православных русинов и евреев. Эти банды осадили город Львов и потребовали, чтобы им выдали еврейских жителей, но город отказался исполнить их требование, и грабители ушли, ограничившись выкупом. Когда же они появились перед стенами Кракова, мещане решили впустить их в город для расправы с местными евреями. Крестоносцы бросились на еврейские дома и товарные склады, награбили много добра и убили тридцать человек. Еврейская община пожаловалась королю на городской магистрат, допустивший разбойников в город, и Казимир наложил на магистрат штраф в 3000 злотых. Кроме того, он потребовал от мещан залога в 10 000 злотых в обеспечение того, что такие эксцессы не будут повторяться. В том же году устройли кровавый погром и юдофобы Познани: они объявили евреев виновниками пожара, истребившего доминиканский монастырь, и натравили на них толпу; несколько человек было убито, и некоторые еврейские дети были насильно окрещены. И здесь магистрат поплатился штрафом в пользу короля, а непосредственные виновники были привлечены к суду. В этих эксцессах главными подстрекателями были немецкие мещане. Они с завистью смотрели на широкую торговлю, которую познанские и краковские евреи вели с Данцигом (Гданьск) и восточнопрусскими городами, признававшими тогда протекторат Польши. Такие же оживленные торговые сношения завязались между евреями Львова, Волыни и Литвы с их соплеменниками в Крыму и Турции. Так как погромы оказались убыточным средством борьбы с еврейской конкуренцией, то магистраты больших городов с конца XV века начинают применять систему ограничения торговых прав евреев. В Кракове, Львове и Познани им то запрещают розничную торговлю на рынках, то ограничивают ее ярмарочными днями и определенными сортами товаров. В Кракове немецкие бюргеры довели еврейскую общину до того, что представители ее обязались письменно, «по доброй воле и без всякого принуждения» (mit gutem Willen und ohne allen Zwang) не торговать товарами в лавках, а лишь в своих домах и не больше двух раз в неделю на рынках (1485). Общее антиеврейское движение коснулось и молодой общины в Варшаве, столице Мазовии. Еврейская колония возникла там в начале XV века. В 1430 г. там существовала благоустроенная еврейская община на особой «Еврейской улице», имевшая свою синагогу и кладбище. В 1454 г., во время вышеупомянутой агитации Капистрана, варшавские мещане произвели нападение на евреев, а в 1483 г. князь Мазовии совсем изгнал евреев из Варшавы. Спустя три года они возвратились туда, но в 1527 г. евреям было окончательно запрещено жительство во всей Мазовии.

После смерти Казимира Ягеллона Польшей управлял его сын Ян-Альбрехт (1492-1501), а Литвой — другой сын, Александр Ягеллон (1492-1506). Отношения новых правителей к евреям не были дружелюбны: оба они были учениками историка Яна Длугоша, который наделил их частью своей юдофобии. В угоду клерикалам Ян-Альбрехт подтвердил в 1496 году в Петрокове вышеупомянутый Нешавский статут, который ставил правовое положение евреев под контроль церкви. Тот же король уступил требованиям краковского мещанства, стремившегося выжить евреев из города. В 1494 г. пожар истребил многие здания в Кракове, и вину, конечно, свалили на евреев. Напали на еврейские дома, разграбили склады товаров, избили сопротивлявшихся. Дело дошло до короля. И Ян-Альбрехт решил, чтобы навсегда устранить повод к столкновениям, разобщить враждующие лагери: евреям было приказано оставить Краков и поселиться в предместье города, Казимир (Kazimierz). Так создался рядом со столицей замкнутый еврейский городок, который в течение ряда веков (до XIX века) жил своей особой жизнью, связанный с «внешним миром» только экономическими отношениями.

Великий князь Литвы Александр не сразу обнаружил свою неприязнь к евреям. Сначала он довольно благосклонно относился к ним. В 1492 г. князь по ходатайству трокских караимов подтвердил грамоту на самоуправление, данную им Казимиром Ягеллоном, и даже дополнил ее некоторыми новыми льготами. По-прежнему литовским евреям отдавались на откуп разные доходные статьи великого княжества, в особенности таможенные пошлины. Александр аккуратно платил евреям-финансистам по займам, сделанным его отцом, и сам пользовался их кредитными услугами. При таких отношениях, основанных на взаимных выгодах, показался очень странным изданный в 1495 году великим князем декрет, в котором евреям повелевалось немедленно выселиться из его литовских владений. Неизвестно, была ли вызвана эта жестокая мера влиянием клерикальной партии или желанием задолжавших у евреев князя и магнатов избавиться