порванная окровавленная рубаха, под которой виднелись массивные угольно-черные руки и плечи. Пол вокруг него был завален трупами – он находился в каком-то дворце. Человек был молод, на нем не было гхотры, его курчавые волосы были заплетены в стиле, которого Кип прежде никогда не видел, но это, несомненно, был командующий Железный Кулак.

Кип видел, как Янус Бориг работала над его картой, но там он был одноглазым и это было совершенно другое изображение. Тем не менее это был командующий – более молодой, но абсолютно точно он. У Кипа замерло сердце.

«Мясник?»

Кип поглядел на стойку с оружием возле стены: вон она, кривая сабля с карты, на самом верху. Зачерненная спинка, сияющее лезвие. Гранаты и резные раковины, бирюза и абалоны…

Ему тут же захотелось начать извлекать и поскорее погрузиться в эти воспоминания, но Кип удержал себя. Он должен просмотреть все карты, пока никто не прервал. Его, несомненно, кто-то ищет, ему, несомненно, не позволят вот так взять и все узнать; почему-то это казалось слишком просто.

Засунув карту в стопку других, которые он хотел изучить позднее, Кип принялся быстро перебирать оставшиеся. Следующей картой был «Руский мясник», с рисунком, вторящим карте Железного Кулака. Кипа замутило: он знал о бойне, устроенной в Ру генералом Гэдом Дельмартой. На переднем плане был изображен широко улыбающийся человек; одной рукой он держал мужскую голову за по-аташийски заплетенную бороду, а другой – женскую за длинные черные волосы. Кип подумал о том, что случится с его сознанием, если он углубится в эту карту. Что он увидит, став генералом Дельмартой? А вдруг погрузиться в это сознание окажется для него не такой уж трудной задачей?

Перед ним была живая история. Из этих карт он мог узнать о таких вещах, которых не знал никто другой, о которых ни у кого другого не было возможности узнать. И пускай даже Кип не был настоящим полихромом и не мог извлекать устойчивые цвета помимо своих основных, видеть их он все же мог. А значит, он мог узнать историю каждой из этих карт – что было доступно, наверное, лишь нескольким людям во всем мире. Владеющий этими картами держал в своих руках правду. Это было не просто сокровище, обладающее невероятной денежной стоимостью, – это было знание, это было разоблачение любой лжи.

Любой человек, обладающий властью, захочет заполучить эту колоду, поскольку она сможет рассказать ему о его врагах. И любой человек, который что-то скрывает, захочет ее уничтожить, чтобы секрет не попал в руки к его врагам.

«Его секрет… Например, о том, что он – бывший Агбалуский мясник?»

Кипа накрыло черное облако отчаяния; черный дымный демон безысходности разодрал ему рот и заполз в глотку. Командующий Железный Кулак был единственным человеком, которого Кип считал достойным своего доверия! И вот теперь Кип со своими сокровищами находится в его комнате, в его полной власти…

– Это не я, – раздался гулкий бас за спиной Кипа.

Кип подскочил. Он так перепугался, что бесценные карты посыпались из его рук.

– Прошу прощения, – сказал Железный Кулак. – Я подумал, что ты мог заснуть, пока меня дожидался, и не хотел тебя будить.

Он опустился на колени, чтобы помочь Кипу собрать рассыпавшиеся карты. Подобрав первую, он нахмурился и принялся внимательно ее разглядывать. Потом поднял взгляд на Кипа:

– Они… настоящие?

– Да, сэр.

Кип наконец-то поднялся и вместе с командующим принялся собирать карты. Они встали, и Железный Кулак протянул Кипу собранную стопку. Одну карту он оставил в руке.

– Я никогда прежде не видел оригиналов. Они действительно работают? Так, как говорят?

– Да, сэр. Если вы прикасаетесь к ним и одновременно извлекаете цвета, то можете пережить то же, что и они. Чем больше цветов вы способны извлекать, тем больше увидите.

Железный Кулак перевел взгляд на карту у себя в руке.

– Эта карта… Это мой брат. Ты его знаешь?

Кип кивнул: он встречался с Дрожащим Кулаком.

– Когда убили мою мать… тут все сложно. Она старалась держать меня подальше от Хромерии, но когда ее не стало, не осталось и причин, чтобы туда не поступать. Наш отец тоже был мертв, так что управление провинцией легло на нас. И я, и мой брат были наделены даром, а наша сестра была еще молода, так что нам нужно было выбирать, кому из нас остаться, чтобы стать деем. Хоть я и был старшим, мой дар был сильнее; к тому же у нас были хорошие советники, которые могли взять на себя большую часть обязанностей, если бы он стал правителем. Мы решили, что, если я смогу стать полноценным извлекателем, в будущем Хромерия даст мне больше преимуществ, а когда я вернусь, брат в свою очередь сможет тоже поступить в Хромерию. Поэтому он остался дома.

Для того чтобы стабилизировать его правление, его было решено женить. Больше всего прав было у племени тиру, так что нам следовало в первую очередь удовлетворить их притязания на вступление в правящую семью – так нам сказали советники. Однако мы были еще молоды, и хотя предложенная племенем тиру девушка и не была уродиной, красавицей она тоже не была – не такой, чтобы заставить сердце биться сильнее. Мы были молоды и глупы, и я во всем поддерживал своего брата. Мы выбрали для него дочь вождя племени тлаглану по имени Тацервальт, поскольку она была гораздо красивее всех остальных претенденток. Остальные племена терпеть не могли ее сородичей, и хотя она безумно полюбила Ханишу – так звали в те времена моего брата, – хотя она любила и уважала его, с остальными она держалась надменно. Она всех презирала. Из-за этого люди ее возненавидели, а вместе с ней и моего брата. Ее отец в молодости получил увечье во время набега племени тиру, того самого, что с ней соперничало, так что она вовсе не стремилась устанавливать с ними мирные взаимоотношения, а напротив, пользовалась любой возможностью, чтобы их унизить и осрамить.

Железный Кулак вздохнул.

– Я как раз закончил обучение, когда началась война Ложного Призмы. У нас даже вопрос не стоял относительно того, кого поддержать, – конечно Гэвина. Дазен сделал несколько безуспешных попыток договориться с Парией, но мы были в слишком большом долгу у Андросса Гайла и его отца Драккоса Гайла, чтобы всерьез рассматривать его предложения. Хотя, глядя на Гэвина, этого и не скажешь, но в жилах Гайлов течет немалая толика парийской крови. В общем, как бы там ни было, но мы отправили на войну всю нашу армию, а Андроссу все было мало. По его требованию мы отослали большую часть дворцовой стражи – они едва успели вовремя, но это уже другая история.

Видя нашу слабость, племя тиру спустилось с гор и проникло в столицу нашей провинции, Агбалу, под видом горожан. Они дождались, когда мой брат отправился на охоту, взяв с собой пятьдесят солдат из числа оставшихся в городе, – и тогда напали. Нескольким стражникам удалось спастись бегством; они оповестили о случившемся Ханишу и его отряд, и те вернулись в город так быстро, как только смогли. Тиру уже расположились во дворце, устроив пир среди непогребенных тел перерезанных ими слуг. Мой брат и его солдаты прибыли среди ночи. Тиру были не готовы – кто-то был пьян, кто-то