порохом… Если бы не потерял способность думать.

Он не подумал даже о том, что может создать себе зонтик, возвращаясь в Хромерию, а ведь тогда он остался бы сухим. Это попросту не пришло ему в голову. У него просто не хватало скорости соображения для таких вещей. Неудачник, болван – сказала бы его мать.

«С другой стороны, не-цветомагом я прожил всю жизнь, а стал им лишь несколько месяцев назад. У меня еще не выработались рефлексы».

Кип отогнал от себя все лишние мысли – заботы, лживые слова матери.

Шкатулка с картами пахла вишневым кэвендишем – кожистыми листьями фруктового табака. «Янус Бориг спрятала самые ценные из своих карт в табаке! И это сработало! Вот ведь старая калоша!» Кип успел ее полюбить.

Однако его улыбка быстро угасла.

«Орхолам! Она мертва. Не просто мертва – убита. Убита Андроссом Гайлом».

Кип встал, ощущая в душе глубочайшую ненависть. «Давай, парень, доберись до его печенок. Погляди, способен ли старый пердун на что-нибудь, кроме как подсылать убийц». Он поставил шкатулку на стол. «Двигайся, Кип, не останавливайся». Слабость и страх искушали его…

Он бросил кинжал на кровать – здесь оружие будет в большей безопасности, чем где-либо еще, – и подошел к двери.

– Я вернусь через десять минут, – сказал он жилистому илитийцу, караулившему возле входа.

Он хотел сказать гвардейцу, чтобы тот охранял комнату как зеницу ока, но все, что он мог сейчас сказать, прозвучало бы чересчур драматично, истерически. Кроме того, кому придет в голову вломиться в комнату командующего Черной гвардии?

Кип не заметил и не услышал ничего подозрительного, но прежде, чем он успел добраться до лифта, к нему присоединилась Самита, на ходу застегивая пряжку на поясе с атаганом.

– Ты не собираешься меня останавливать? – спросил у нее Кип, когда они вошли в лифт.

– Черному гвардейцу не пристало мешать своим подопечным делать ошибки, – отозвалась она легко, но без улыбки.

Кип выпятил подбородок, снова погружаясь в свои размышления. Он думал о Янус Бориг.

«Я не стану бояться! Она заслуживала лучшей участи».

Когда они прибыли на нужный уровень, Кип решительно постучал в дверь Андросса Гайла. Спустя несколько мгновений ему открыли, и на пороге появился Гринвуди. Через приоткрытую дверь до Кипа донеслись переборы арфы.

– Мне нужно с ним поговорить, – заявил Кип.

– Верховный люкслорд сейчас занят.

– Срочно, Гринвуди.

Неприятная гримаса служителя сменилась гневной, когда Кип назвал его по имени.

– Поторопись, жучиная душа! – сказал Кип.

Гринвуди повернулся к нему спиной и попытался закрыть дверь, но Кип успел вставить ногу в щель. Илитиец, разгневанный, снова обернулся.

– Только попробуй меня не пустить, жалкий ты червяк, – сказал ему Кип. – Только попробуй.

Гринвуди перевел взгляд с Кипа на Самиту.

– Молодой господин не должен раздвигать портьеры, – проговорил он и нырнул во мрак паучьего гнезда.

– Ты можешь видеть сверхфиолетовый? – спросил Кип у Самиты.

– Нет.

В ее тоне слышалось легкое неодобрение: «Если тебе был нужен тот, кто видит сверхфиолетовый, ты мог бы и сказать об этом, дурень!»

– Моя вина, не подумал. Подожди меня здесь. Если меня убьют, ты хотя бы будешь знать, кто это сделал.

Не дожидаясь разрешения, Кип сделал себе сверхфиолетовый светильник и шагнул внутрь…

И едва не столкнулся с Андроссом Гайлом.

– Ты не должен приходить сюда без разрешения! – заорал на него Андросс и занес руку для удара. Кип увернулся.

– Ты проклятый убийца! – заорал он в ответ еще громче.

Арфистка, молодая женщина, сидевшая в том кресле, куда обычно усаживали Кипа, перестала играть. В темноте ее лицо было объято ужасом.

– Что такое? – переспросил Андросс.

– Янус Бориг! Ты убил ее, презренный трус!

Позади Кипа что-то стремительно двинулось. Он даже не заметил, как Гринвуди скользнул ему за спину. В одно мгновение обе руки Кипа были схвачены, заломлены за спину и зажаты локтевым захватом. Кип выронил сверхфиолетовый светильник и оказался в темноте. Его пихнули вниз, на колени.

– Янус Бориг? Откуда ты о ней знаешь? – повелительно спросил Андросс.

– Ты ее убил! Я только что из ее дома!

Кип внезапно почувствовал себя беспомощным, истощенным собственной вспышкой эмоций, словно капризный ребенок. «Капризный ребенок, черт бы меня побрал!»

– С какой стати мне убивать Янус Бориг?

– Она дала мне черные карты, благодаря которым я у вас выиграл!

– Ты правда считаешь, что я способен убить демиурга из-за карточной игры? Где ты ее нашел? Она была здесь, на Яшме?

– Не лгите мне! Вы знали, что она здесь. Ваши люди следили за каждым моим шагом.

– Вот как? Все дурное, что происходит в мире, моих рук дело? В каком примитивном мире ты живешь, – заметил Андросс Гайл. – Так значит, ее убили? Ты в этом уверен?

Кип внезапно осознал, что готов совершить непростительную ошибку. Любое его высказывание давало Андроссу информацию, которой тот не обладал прежде. Даже его приход сюда уже о чем-то сказал старику.

– Почему я должен верить, что вы ее не убивали?

– Потому что давным-давно она оказала мне две большие услуги, – отозвался Андросс. – Мы были друзьями на протяжении некоторого времени. У нее есть такое свойство, знаешь ли: заводить друзей, использовать их для своего искусства, а затем пропадать. Не сомневаюсь, что и тебя она использовала так же.

«Ничего подобного! Только не меня. Опять ложь!»

– Какие услуги? – спросил Кип.

– Она делала новые карты для «девяти королей». Она тебе не… Да нет, конечно же, она не стала бы рассказывать об этом ребенку. Первой она сделала мою карту.

– И что?

– Ты ведь никогда не видел настоящие карты, верно? Они позволяют извлекателю проживать воспоминания того, кто на них изображен, – но только до того момента, когда карта была нарисована. Янус Бориг запечатлела меня, сочтя достаточно важной персоной, заслуживающей собственной карты, причем это ничем мне не угрожало. В лучшем случае мой враг смог бы узнать о моих мыслях и планах – сколько… двадцативосьмилетней давности? Я, наверное, единственный из живущих ныне крупных фигур, для кого эти новые карты не представляют угрозы.

«То есть в его интересах было, чтобы Янус Бориг сделала как можно больше других карт. Разумеется, он приложил бы все усилия, чтобы заполучить конечный продукт, но не стал бы ее убивать до того, как она закончит».

– А что за вторая услуга? – спросил Кип.

Впрочем, он уже растерял весь свой запал, чувствуя, что проиграл.

– Сперва ты расскажи, что там произошло, и тогда я скажу тебе.

Кип перестал вырываться, и Гринвуди отпустил его.

– Сегодня вечером я отправился к ней домой…

– Куда?

– На Большую Яшму.

– Куда именно?

Кип назвал адрес.

– Когда я туда пришел, дом горел. Вся округа пыталась потушить пожар, чтобы пламя не распространилось на другие здания. Сперва они думали, что это молния, но потом нашли ее тело в одном из соседних переулков, в одной рубашке, сплошь истыканное ножами. Я едва ее узнал.

Если Кип пришел туда уже после убийства, то даже если Янус Бориг вынесла что-то из дома, не было возможности узнать, не нашел ли ее кто-то первым и не забрал ли то, что при ней было.