Шрифт:
Закладка:
— Отдохни, малыш, ты явно перенервничал!
Зак попытался дернуться вперед, но вдруг замер и медленно осел в руках Тедерика.
— Ого, — присвистнул Джерард. — А меня так научишь?
— Нет, — скептически хмыкнул Тедерик. Он осторожно опустил бесчувственного Зака на пол. — К вечеру придет в себя. Нейт, с тобой я бы тоже хотел поработать. Чувство долга — это прекрасно, но боюсь, после недельного загула у тебя в бою руки трястись будут.
Натаниэль опустил голову и нахмурился. Признавать правоту Тедерика не хотелось. Подумаешь, немного покуролесил. Честно говоря, он не знал другого способа снять состояние, в котором пребывал после общения с родственниками погибших товарищей. Напиться было проще всего. В конце концов, никому, кроме него самого, это не принесло никакого вреда. И не трясутся у него руки, не надо наговаривать!
— Я так понимаю, вопрос о твоих особых «умениях и знаниях» так и останется без объяснений? — Джерард сварливо посмотрел на Тедерика под многозначительное хмыканье Кевина. — Ты еще в прошлый раз обещал…
— Не останется, — не слишком радостно сообщил Тедерик. — Но время еще не пришло…
* * *
Яркое полуденное солнце припекало совсем по-летнему. Зак даже пожалел, что не собрался должным образом, а просто покидал в сумку удобные, на его взгляд, вещи, не думая о смене сезона. Помощью слуг в таком важном деле, как сборы в поход, он обычно пренебрегал. Собственно, эту привычку собираться в дорогу исключительно самостоятельно Зак перенял от Натаниэля. Тот всегда очень скрупулезно раскладывал вещи, чистил оружие и не допускал к сборам никого постороннего.
Лошадь фыркнула, недовольно подергивая лоснящимся боком, в надежде отпугнуть прилетевшего на запах пота слепня. Слепней в округе водилось великое множество, как и прочих насекомых, облюбовавших лесистые болотистые места.
Бург* Гисбах стоял в низине, и сейчас не представлял никакой стратегической ценности. Несколько столетий назад, во время противостояния с гномами-мятежниками тут был перевалочный пункт, а позднее один из первых рубежей обороны. После подавления мятежа необходимость обороняться отпала, и наследники перестроили бург, облагородив для мирной жизни. Добротный каменный дом в три этажа, окруженный крепостной стеной с двумя сторожевыми башнями со стороны центрального входа. Прежде строение считалась «водным замком»* и имело откидной мост. Об этом говорили остатки подъемного механизма на входе. Теперь же со стороны дороги водоем был засыпан, а от глубокого рва остался лишь пруд, огибающий бург примерно на четверть. Поверхность пруда покрывали кувшинки, а частые всплески воды свидетельствовали о возможности порыбачить.
В общем, дом Амелины мог бы показался Заку весьма идиллическим местом, если бы не причина визита. Но о ней принц старался не думать — так и до нового срыва додуматься можно. Одного было вполне достаточно. Зак еще долго будет отходить от пренеприятнейшего ощущения, когда самые близкие люди смотрят на тебя с опаской и каждые десять минут проверяют магически, не собираешься ли ты начать кидаться огненными шарами. Пугать еще и Амелину с домочадцами не хотелось. Хватит и того, что смотреть в глаза Натаниэлю стыдно. Сейчас здравый рассудок нужен как никогда. Но мысли путались и скакали, как воши по гребню, и сосредоточится на главном не получалось.
К воротам Зак подъехал в одиночестве. Гордо сверкнув знаком мага с выгравированным на нем гербом королевства — такие полагались лишь членам королевской семьи — он кинул поводья подбежавшему слуге и твердым размашистым шагом направился в дом.
— Господин барон никого не принимают, — пикнул пожилой, не сказать дряхлый, тучный мужчина на входе. Очевидно, дворецкий.
— Меня примут, — Зак нейтрально улыбнулся. — Будьте добры, доложите, что прибыл младший принц Королевства Вансланд — Закария Фламм.
— Ваше… — старик совсем растерялся.
— Высочество, — спокойно подсказал Зак. — Мне доложиться самому?
— Нет! — истерично вскрикнул мужчина. — Обождите, я… я сейчас.
Пытаясь проявить несвойственное возрасту и комплекции проворство, он едва не упал, но все же выправился и, немного подволакивая левую ногу, скрылся за двойными дверьми, наглухо их затворив, оставив принца в небольшом коридоре.
Зак принюхался. Насколько умиротворенным местечко выглядело снаружи, настолько тоскливой и безнадежной была внутренняя атмосфера. Родной, сводящий с ума запах Амелины переплетался с паникой, ужасом и безысходностью. Бедная его девочка! Видит Всемилостивый, Зак не хотел ни с кем воевать, но тот, кто встал на пути у дракона, пусть пеняет сам на себя!
— Барон ожидают, — слуга приоткрыл дверь и отошел чуть в сторону, впуская Зака в просторное светлое помещение.
Главный зал дома Гисбахов казался невероятно маленьким, по сравнению с королевским, но в тоже время нельзя не заметить уюта, созданного хозяйкой. Вышитая скатерть посреди длинного обеденного стола, вазы с живыми цветами, начищенное словно парадный доспех серебро, отполированные до блеска резные стулья и шкафы с посудой. Гисбахи любили свой дом. А Зак... Зак, кажется, начинал его ненавидеть.
— Ваше Высочество, не ждал вас так скоро, письмо было только отправлено, — бледный барон Гисбах, чуть покачиваясь, встал с кресла у камина, легким кивком приветствуя гостя.
В комнате он находился не один. В соседнем кресле, развалившись, сидел немолодой мужчина, на вид немного старше барона. С суровыми густыми бровями, нависшими над глазницами, как два вороньих крыла, с внушительным, чуть с горбинкой, носом и темными вьющимися волосами, уже тронутыми сединой. На груди мужчины красовался массивный знак ордена «Истинной веры». Зак был не силен в иерархии орденов, кажется, он обозначал кого-то из правления. Но внимание привлекло не это. Зак знал мужчину. Пауль Шлонце. Он тоже был там, в классной комнате Эдварда, когда убили его мать. И потом, когда Зак наивно спрашивал у барона, не он ли убийца. Только вот если раскаяние Гисбаха было чистосердечным, эмоций этого человека ни тогда, ни сейчас Заку считать не удалось. Словно на нем стояла магическая защита.
— Доброго дня, барон, вы больны? — Зак оставался неподвижным, внимательно вглядываясь в хозяина дома.
Выглядел барон действительно неважно: осунувшимся, исхудавшим, каким-то мертвенно-серым.
— А, так вас в наши края привело беспокойство о моем здоровье? — мужчина зло усмехнулся.
— Нет, я приехал за Амелиной, и вам это известно. — Зак не сводил с барона глаз и с удовольствием отметил проскользнувшую по его лицу панику.
— Присаживайтесь, — Гисбах кивнул в сторону свободного кресла. — Кстати, позвольте представить вам господина Пауля Шлонце. Он…
— Я помню господина
