Я не мог на неё наглядеться, пытаясь запомнить каждый её локон, волосок, улыбку, необычный цвет глаз. И при том, что скула и щека у неё были в заживающих ссадинах, она всё равно была невообразимо красива.

Протянув руку, погладил её по плечу. Моя собственная рука действительно болела, и была замотана бинтами. Всё-таки наручи не такая уж и плохая вещь, жаль, что их у меня не было.

- Айна обмолвилась, что в крепости сейчас какие-то новые войска из этого, как его...

- Дар-эт-Хума.

- Да, из него родимого. Как они здесь оказались?

- Какое интересное слово "обмолвилась", - улыбнулась Айюнар.

И она поведала мне, то чего я не знал, так как валялся без сознания.

Да, мы победили. Вот только никакого чуда в нашей победе не было.

Уатэйи, конечно, сделали своё дело, рассеяв и перетоптав какое-то количество дайхеддов, хотя их появление, по большому счёту, имело скорее психологический эффект. Всё-таки животное раза в два больше африканского слона способно превратить в кровавую кашу, кого угодно, да сами по себе они производили на поле боя жуткое впечатление.

Последний уатэй, к слову, скончался на следующее утро после штурма, обеспечив шкурами и мясом оставшийся гарнизон на долгие месяцы вперёд. Местная обслуга сейчас только и занималась тем, что разделывала очередную тушу, заготавливая мясо для сушки, которое пойдёт в пищу внезапно выросшему в численности гарнизону.

(Что сделают с мясом было понятно, а вот куда им столько шкур? Пустят на кожу для одежды? Продадут окрестным племенам?)

Но нет, нас спасли не гигантские животные, которых по моему случайному совету за считанные часы переформатировали в тяжёлую боевую технику. И даже не внезапная атака кавалерии гарнизона, численности которой хватало разве что для болезненного укола по врагам, но не более, и даже не попытки использовать для отвлекающих атак имеющийся в крепости лёгкий транспорт.

Всё было проще: на горизонте замаячил крупный отряд сайхетов, и дайхедды, чего бы они там не наглотались и каких бы местных мухоморов не объелись, решили, что лучше им ретироваться, так как крепость они взять явно не успевали даже с таким численным перевесом.

Захвати они крепость, смогли бы сделать его своим опорником за довольно короткое время, но, как говорится, не сложилось. Мы продержались ровно столько, чтобы дождаться подкрепления, которого, как оказалось, вообще могло и не быть.

- Перед боем Сетхар, вроде, говорил, что наше подкрепление ещё далеко.

- Да, так и было. Это был другой отряд. Он проводил патрулирование пустыни по причине участившихся сообщений о набегах дайхеддов и их союзников. Приказ был конфиденциальным. А то подкрепление, о котором говорил Сетхар, - она на секунду замолчала и по её лицу пробежала тень, - пришло только через сутки.

- Отряд был большой, раз заставил отступить дайхеддов?

- Не больше, чем обычно, но при нём были хорошо вооружённые быстроходные вездеходы, которые смогли бы ещё больше проредить кочевников. Нам повезло, Вадим, - с какой-то грустью в голосе произнесла Айюнар.

Так что как-то так, господа, чудес не бывает. Что, однако, не отменяет того, что мы дали по зубам нападавшим с такой силой, что они ещё долго от этого не оправятся.

Любое поражение и соответственно победа складываются из умений и просчётов противников, ну и добавьте сюда ещё толику удачи, которая, по сути, является всего лишь факторами, которые тебе не были известны на момент планирования операции.

Одни спешили взять крепость приступом, но при этом решили подождать дополнительные силы, чтобы создать гигантский перевес в личном составе, но не имели оружия, которое смогло бы разбить стены, а другие всего лишь сумели устоять до подхода союзников, о которых не знали ни нападавшие, ни обороняющиеся.

Чудес не бывает. Если не считать чудом любое стечение обстоятельств. Пусть бы в истории и были случаи, когда на порядок превышающие по численности враги не могли одержать победу над своими противниками, но к нашему случаю это относилось лишь отчасти.

Как бы то ни было, гарнизон потерял около трети личного состава, но и земля вокруг крепости была усеяна сотнями мёртвых кочевников, да и внутри их трупов тоже хватало. По ним уже прыгали местные ящерки с ярким гребнем на спине, которые здесь играли роль наших ворон. Да, Айюнар, говорила, что птицы в их мире тоже есть, вот только сюда они, видимо, не залетают.

В общем, работы для погребальной команды хватало. Айюнар говорила, что убитых дайхеддов сваливают в одну большую яму подальше от крепости и оазисов.

Я снова попробовал приподняться на локтях, чтобы принять чуть менее лежачую позу, но всё тело отозвалось дикой болью. Болело всё, что можно, начиная от разбитых рёбер, до порезанной ножами кожи.

- Сетхар решил, что мы должны сражаться но.., - произнесла Айюнар, - по большому счёту, иного решения он принять и не мог. Выбора ни у него, ни у нас не было. Я не знаю, следует ли за тобой удача… или смерть, это не важно. Важно то, что мы выстояли вопреки всему.

- Кстати, как там Сетхар? - решил поинтересоваться я судьбой того, кто спас мою женщину, и за что я был ему всемерно благодарен, несмотря на то, что сам горячо желал быть на его месте.

- Он погиб, Вадим, - отвела глаза Айюнар. - Два дня назад мы его похоронили. Ранения оказались слишком тяжёлыми.

- Вот как? – я даже не знал, что сказать. Теперь я уже не так сильно хотел быть на его месте, однако и недооценить того, что он сделал, я тоже не мог. – Я должен попасть на его могилу.

К чёрту боль! К чёрту кровь, авось швы не разойдутся, а разойдутся, так заштопают по новой!

- Потом! – решительно возразила Айюнар. – Ты обязательно отдашь ему почести, но потом. Прошу тебя.

Её голос явственно приобрёл просительные, чуть ли не умоляющие нотки, из-за чего я даже задумался, что, быть может, её показное раздражённо-усталое отношение к Сетхару предназначалось для внешнего пользования, для окружающих. А что творилось в её душе, можно было только догадываться. Судя по всему, Айюнар всё-таки искренне ценила тот факт, что Сетхар, наплевав на родню и устои, хотел сделать её своей женой. И если бы не груз кровавой мести, жертвами которой стали пускай и далёкие, но члены семьи коменданта,