– Мусор он, и больше никто…

Моджо выбрался из капюшона Изольды и завыл:

– Беатрис меня ненавидит! Бедный, бедный Моджо. Так теперь еще и в темный промежуток лезть.

Берта поманила его пальцем.

– Давай-ка сюда, Моджо.

Лысая кукольная голова колебалась, и похоже никуда лететь не хотела. Но тут Изольда внезапно схватила ее, прижала к своему лицу, и что-то тихо прошептала. Черные губы Моджо образовали букву “о”, глаза с черными ресницами широко распахнулись.

– Я справлюсь, я справлюсь! – Завопил он, и тут же полетел к Призраку. – Ради этого я со всем справлюсь!

Беатрис сложила руки на груди и хмыкнула:

– Я даже знаю, что ты ему пообещала Изольда.

Изольда гневно глянула на нее, и Беатрис замолчала, однако не перестала скептически улыбаться.

За окном Призрак видел все тот же сад, но теперь, как и все вокруг, этот сад был очень четким, избавленным от ваты ядовитого тумана сумеречного промежутка. Да вот только деревьев стало намного меньше, а самый центр сада так и вовсе от них очистился. Теперь там, в центре, находилась широкая и круглая каменная площадка.

Вдалеке, за деревьями, колыхался сумрак. И в этом сумраке, Призрак, как ему показалось, различил что-то – громоздкое движение чего-то крупного. Будто бы там бродили великаны… Но в следующий миг, внимание его было отвлеченно совсем другим движением, нечто соскочило откуда-то сверху, скорее всего с крыши дома, и метнулось в заросли сада, нечто многорукое и многоногое, изломанное и смазанное. Смазанность конечно же возникла из-за скорости движения, но Призраку совсем не нужно было видеть существо четко, чтобы понимать кем оно является. За существом, под сень яблочных крон метнулось чуть меньше дюжины ржаво-металлических вращающихся кругов. “Шестеренки!” понял Призрак, с ужасом отшатываясь от окна. “Он овладел шестеренками!”

– Он изучает обстановку! – Воскликнула Берта, потом скомандовала: – Изольда, Беатрис, доберите энергию если нужно, и съешьте по три листика ханры. Я уверена, что нам сейчас понадобятся все наши силы. А ты, Призрак, выпивай белое зелье. Оно будет действовать не более сорока восьми часов, но этого тебе с лихвой хватит, чтобы пройти по глиняной дороге мертвых… Моджо, поглощай две остальные колбы!

Призрак протянул руку к емкости с белым зельем и взял ее. Емкость была ужасающе холодной. “Настолько холодна, что даже мертвец чувствует ее холод!” Призрак не мог не поразиться этому холоду, однако, в голове его, внезапно, желтыми вспышками мелькнули головки одуванчиков и смеющееся лицо сестры. Возможно, что когда-нибудь в будущем она еще будет вот так вот беззаботно смеяться. Возможно… если Призрак прямо сейчас выпьет эту адски-холодную жидкость! И он, откупорив пробку, выпил, и тут же словно заледенел. Он не мог двинутся по крайне мере секунду, чувствуя, как холод по пищеводу проникает в желудок, а оттуда распространяется в низ живота и по всем венам. Вены мертвого мальчика леденели, его мозг леденел, сами его мысли словно леденели… Но вот холод будто бы начал впитываться и приниматься мертвым телом. Призрак ощутил внезапное желание выдохнуть, и выдохнул внушительное облако белого пара.

В это время Моджо, превратившийся в один огромный черный рот, поглощал две оставшиеся колбы. Он сделал это быстро. Колбы, одна за другой, исчезли в черной пасти, после чего кукольная голова вновь приняла свою обычную форму.

– Нам все пора проследовать на улицу. – Сказала Берта, вновь надевая свой голубой берет. Птицы, ранее бывшие на этом берете, так и не вернулись. Похоже, Дэр разобрался с ними.

Изольда с Беатрис стояли в изящных стойках, вытянувшись по струнке, чуть отведя левую ногу назад, с руками, поднятыми над головой. Большие и указательные пальцы на ладонях были соединены вместе, образовывая ромбовидную фигуру. Ведьмы словно бы танцевали некий танец, и вдруг застыли в одном красивом движении, казалось, еще несколько мгновений и танец продолжится… Но нет… Обе ведьмы опустили руки. Волосы каждой едва заметно шевелились, будто бы легкий ветерок ласково поигрывал с ними. Но никакого ветра в доме не было и быть не могло.

Берта подошла к ним, коротко кивнула, и все трое направились к одному из черных проходов. Призрак последовал за ведьмами, чувствуя, как страх иголочками шприцов покалывает под кожей. Моджо спикировал к нему и скрылся за пазухой серых одежд.

Проход вел в коридор со сводчатым потолком. Пройдя поэтому коридору и миновав несколько совершенно одинаковых дверей, Призрак с ведьмами оказались в прихожей, а потом и на улице.

Здесь было достаточно светло, хоть над головой было вовсе не небо, а лениво колыхающийся пепельный сумрак.

Дэр появился быстро. Как только ведьмы с Призраком вышли на порог дома, хонк взобрался на верхушку одного из самых высоких яблоневых деревьев и застыл там гротескной фигурой. Он действительно теперь походил на паука, ведь имел восемь конечностей. Две руки и две ноги принадлежали ему, однако, так как были отрублены, то крепились к торсу с помощью сцепленных меж собой кукольных тел. Тельца кукол буквально вросли в Дэра. Они теперь не только крепили его руки и ноги к туловищу, но к тому же торчали отдельными частями – крохотными ручками, ножками, и головками из его тела: из торса, из ступней, из шеи. Из переплетенных меж собой кукольных тел состояли все остальные конечности Дэра – лишние руки и ноги. Это были те самые куклы, которые танцевали в парящем доме под музыку Ко-ка-рвы….

– Ну и тварь. – Произнесла медленно Изольда. Даже в ее голосе чувствовался легкий шок. – Клянусь Богом, я никогда в жизни ничего подобного не видела.

Взлетев сквозь ветви яблонь, вокруг Дера закружились шесть шестеренок размером с автобусные колеса. Шестеренки угрожающе вращались. Ржавчина и металл сулили смерть всему живому. Рога Дэра, уничтоженные Ко-ка-рвой вновь были на месте. Похоже, что они отрасли заново. Вот только пульсирующие прожилки на них теперь были не голубыми, а красными. Миндалевидные глаза Дэра также преобразились: теперь, тускло горящая синева мешалась в них с яростной густой краснотой. Кожа на лице Дэра слегка посерела, и по-прежнему, зияя трещинами, обтягивала череп… Хонк ставший демоном лишился своей нечеловеческой красоты.

– Меча при нем нет. – Заметила Изольда.

– Меч поглощает любого демона, прикоснувшегося к нему. – Вспомнил Призрак. – Дэр больше не может владеть этим мечом.

– Да ты им уже все выложил, мой маленький мертвый друг! – Вскричал хонк-демон. – Все рассказал этим проклятым ведьмам! А я-то думал, мы с тобой