Закованные в не столь изящные, как на принцессе, доспехи-передники, борцы снова взлетели на насесты, и, раскинув крылья, настороженно замерли друг напротив друга.

— Я всё-таки думаю, что у Оямы нет ни единого шанса, — пробормотал император.

Раздался сигнал — и оба кинулись навстречу друг другу, сцепившись в стремительно крутящемся вихре, плавно падающем к земле. Почти у самой земли вдруг раздался отчётливый звонкий удар по металлу — и из круга, порвав бумажные ленты, вылетел палач, за малым не касаясь спиною земли, а внутри, элегантно поклонившись публике, остался божественный Каминакабаро.

Экзекутор, каким-то образом выровнявшись и набрав высоту, сделал круг по воздуху, и, неловко приземлившись, склонился в поклоне перед своим победителем. Зрители разразились аплодисментами.

— Теперь твоя очередь, — обратился микадо к дочери: — Желание не пропало? — и по-доброму улыбнулся.

Вместо ответа Мацуко радостно подбежала к краю ложи (напротив Тардеша), и раскрыв узкие, похожие на крылья насекомых, рулевые крылья, стала жестами делать знаки могучему борцу, только что снявшему шлем.

Тардешу невидимо прищурился, чтобы созерцать лишь силуэт крылатой девы — доспехи для борьбы сзади своими тесёмкам прикрывали только самые интимные места, а принцесса ещё и нагнулась! Он отвернулся и посмотрел вдоль галереи — с одной стороны хорошо, когда никто не видит, какое выражение на твоём лице, а с другой, когда никто не видит — попробуй-ка, докажи, что смотрел не на то...

— Божественный Каминакабаро! — тем временем кричала принцесса: — Подойдите сюда!

— Победителем объявляется божественный Каминакабаро! Его соперник в следующем бою — Госпожа Третья, дева «Тени Соснового Леса»!

Атлет подошел под самую ложу, и, протянув руки, крикнул девушке:

— Прыгай!

— О, божественный Каминакабаро, вы знаете, меня замуж отдают. Я уже не смогу стать вашей невестой.

— Мне всё равно. В моем сердце ты будешь Императрицей, Малышка! Прыгай же!

— Ой, а вы меня не похитите перед свадьбой? (у отца-императора сыграли желваки на лице)

— Обязательно... — пообещал борец, и она, вскочив на перила, спрыгнула ему на руки с головокружительной высоты.

Тардеш рефлекторно рванулся было, чтобы её удержать, но вовремя вспомнил про крылья. Всё равно уже встав, он спокойно подошел к барьеру и оглядел арену.

Служители подметали и без того безукоризненной чистоты двор, натягивали новые бумажные ленты взамен разорванных, проверяли насесты на устойчивость. Бригада свежих барабанщиков сменила прежних — вспотевших и растрепавшихся. Незнакомая девушка-демон скучающе держала в руках нестерпимо сиявшие на местном ослепительном солнце детали доспехов. Борец с принцессой на плече делали круг почёта.

Только сейчас, увидев её рядом с таким гигантом, драгонарий понял, насколько она молода, сколь мала ростом! На фоне ярко-алого торса её будущего соперника, желтый цвет кожи принцессы сиял такой нежной, такой наивной юностью, что полководцу стало стыдно даже за мысль о том, что таким ребёнком можно увлечься. Сокрушенно покачав головой, он вернулся на своё место — рядом с императором.

«Сколько ей может быть лет?» — подумал призрак: «Наверняка меньше двадцати четырёх — последние сводки о Гайцоне заканчиваются на аннексии Даэны, и в них её ещё нет. Ну, уж наверняка больше пятнадцати — иначе бы её не выдавали замуж. Хотя применимы ли к демонам наши обычаи... Ну и принцесса — взрослая личность, и по разговорам, и поведению. Не дитя, всё-таки... Ну вот! Опять о ней думаю!»

— Как вы думаете, — вдруг обратился к нему забывший обиды император: — Кто выйдет победителем из них двоих?

Тардеш смерил взглядом «божественного» гиганта и миниатюрную фигурку принцессы, уже надевшей глухой металлический воротник и закрытый шлем с гребнем:

— Хотелось бы, чтобы это была ваша юная дочь, но разум мне подсказывает, что будет немного иначе.

— Вы прямо, как мои гвардейцы, — усмехнулся Его Величество: — У них тоже «разум с сердцем в споре».

— Ну, у кого бы не был — глядя на такое чудище против хрупкой девушки.

— О, они стоят друг друга! Он — один из самых сильных мужчин в Империи, а она — не смотрите, что такая дурочка — она чемпионка города среди женщин!

— Правда? У вас действительно этим спортом занимаются женщины, и это в порядке вещей? А не исключение для дочки правителя?

— Крылья-то у всех есть. И летать надо уметь всем — и мужчинам и женщинам. Как «дочь правителя», она просто имеет доспехи получше.

— И, правда. Я просто не задумывался, что наличие крыльев может породить самые необычные виды спорта. И что любовь к ним могут разделять даже принцессы. И что столь миниатюрная девушка как ваша дочь, может иметь шансы против такого тяжелого соперника.

— А, тут вес неважен. Просто она маленького роста, в меня. Скажу по секрету: я специально попросил божественного Каминакабаро не поддаваться ей — негоже невесте долго участвовать в таких состязаниях.

— Не поддаваться? Как интересно... — пробормотал драгонарий и задумчиво опёрся подбородком об руку.

Микадо долго, неожиданно долго смотрел на гостя, пытаясь угадать, какие чувства отражает его невидимое лицо. Наконец, тихим голосом спросил:

— Она вам понравилась, драгонарий-доно?

— Что? А, да... плох тот мужчина, которому она не понравится!

— Она в вашем присутствии буквально вся цветёт. Говорят, вы часто видитесь?

— Да нет, не особенно... Раза три или четыре за всё время. Понимаете... — он замялся на минутку, потом продолжил с большей откровенностью: — Я использую её для получения «шпионских» сведений — ну, сколько демоны могут пролететь, какова разница меж самураями и регулярными войсками, почему вы так не любите своего сына...

— А-а! — рассмеялся её отец: — Ну, тогда продолжайте. Она большой спец в этих вопросах, честно. Хотя, если не всё выяснили с её помощью — могу устроить специально для вас, господин драгонарий, соревнования по бегу, стрельбе, лёту, борьбе. Увидите сами.

— Спасибо. Я, скорее всего, дам своё согласие.

— И неужели так заметно, что я не люблю Мамору?

— Если честно — да. Можно спросить: «почему»?

— Ну, да... Понимаете — смотрите, я стал оправдываться вместо вас! — он сын моей первой супруги, на которой меня женили до того, как я начал понимать разницу между забавой и чувством... А потом я встретил свою настоящую любовь — мать Малышки и остальных детей. И люблю её даже сейчас — до безумия, но жалею, что в доказательство своей любви не могу сделать наследником одного