— Ульг, пора, — сказал ему Бор. — На юг.

Глаза только что облегчившегося воина забегали, руки затряслись.

— Выпей, дурень, — старший брат протянул замотанную тряпкой бутыль. — Чё ссышь?

— Да я… Да мы…

— Заткни пасть!

Орк подбросил и подхватил меч:

— Валите уже, жопы растянутые! Дыра эта близко уже! Нас заметить могут!

***

— Пусть замечают, — прошептал Бор брату и сыновьям, когда отряд ушёл далеко на юг и повернул на северо-запад. — Мы не орки, сможем за своих сойти.

Соратники закивали. Ульг обернулся на своих сыновей, что шли далеко позади, прикинул расстояние до ближайшего болота, куда можно скинуть трупы верных Мелькору солдат.

— Мертвяков на дороге оставим, — продолжал Бор. — Типа перебили нас.

Заговорщики согласно хмыкнули. Убивать своих было страшно. Ещё страшнее, чем чужих. Однако люди, решившиеся на предательство, не видели иного выхода: жить под гнётом жестокого Айну уже не осталось сил, поэтому за побег в эльфьи земли рабы согласились заплатить любую цену.

Уйдя за поворот дороги, удостоверившись, что на помощь уже не позвать, Бор подал знак.

И началась бойня.

***

— Я не понял! — новый командир, который должен был по тайной тропе привести войско к эльфьему королевству с неожиданной стороны и нанести удар, а потом — быстро отступить, выманив врагов из твердыни, обнаружил, что трети подкрепления нет на позициях. — Нас чё, выследили?! Я не понял!

— Заткнись, без них разберёмся, — несильно стукнул кулаком в челюсть соратнику рослый боец. — А потом найдём тех, кто наших перебил, и их поимеем! Хы. Хы. Гы.

Воины Мелькора посмотрели из укрытия на бело-красную крепость среди скал, такую беззащитную с южной стороны. С севера надвигалась похожая на чёрный дым мгла, от бойцов требовалось только дождаться сигнала, когда большинство защитников эльфьей твердыни побегут сражаться с тьмой, а подкрепление с юга ещё не подойдёт. Нанеся короткой вылазкой наибольший возможный ущерб, необходимо быстро отступить, рассеяв тем самым глупых дылд и заведя их в ловушку.

В приказе ничего не говорилось про необходимость захвата крепости, но ведь понятно, что подобные вещи объяснять не нужно, и так ясно: нажива — это главное.

Хохотнув, представляя богатства, которые скоро удастся присвоить, орочий командир скомандовал наступление. Скоро расфуфыренные дылды узнают, что такое орочий кулак.

Гы.

***

Получив известие, от которого едва не подкосились ноги, Макалаурэ сел писать срочное послание в Химринг, но слова не составлялись в фразы.

Как же так?! Как так вышло, что воины Моргота обошли Поющую Долину с востока и напали с юга?! Конечно, Майти обвинит во всём неудачника-слабака брата! Как всегда!

«Но моей вины здесь нет! — дрожащими руками держа перо и бумагу, Канафинвэ Феанарион снова попытался описать случившееся. — Орки прошли тропами, о которых они знать не могли!»

***

— Жгите всё! — войско с чёрными знамёнами внезапно появилось из пролеска и хлынуло в поселение на северо-востоке Таргелиона.

Чётко выбрав наименее защищённую территорию королевства, орки, полуорки и люди Мелькора бросились грабить, жечь и насиловать, и ночь окрасилась кровью и пламенем.

***

Сигнальные огни запылали по северу Белерианда, осадный лагерь в одно мгновение превратился в готовое к бою войско.

— Таргелион? Как?! — недоумение скрыть не удалось никому.

Привыкшие к ожиданию атаки с севера эльфы и гномы в растерянности задавали один и тот же вопрос. Нападение с востока рушило всю схему обороны Белерианда, ставило под вопрос надёжность и обоснованность осады вражеских земель. Обманным манёвром заставив защитников поверить в новую атаку на Поющую Долину, Моргот нанёс удар с неожиданной стороны, и далеко не все поняли настоящий масштаб катастрофы — враг продемонстрировал, что для него не существует секретных эльфийских путей. Значит, командиры армии не настолько хороши, как о себе думают.

— Таргелион атакован? — Сулион побледнел, схватился за оружие, рванул к дозорной башне. — Кто распределяет войска?! Я отправлюсь в Таргелион на подмогу!

— Нет.

Алмарил возник перед соперником словно из ниоткуда. Тёмная фигура среди закатного сумрака, грохота, криков, звона, ржания и пения труб преградила путь к лестнице.

— Пропусти!

— Нет. Ты не поедешь в Таргелион. Ты не хочешь биться против Моргота, ты хочешь стать героем для неё, — слова произносились будто через силу, лицо Алмарила было неестественно напряжено, глаза расширились. — Она бросила нас обоих, но теперь это уже неважно. Ты бросишь всех ради неё, но я этого не допущу!

Сулион не стал спорить — он просто обнажил клинок.

— Нет, — сын Морифинвэ не шевельнулся. — Тебя за это накажут. И меня тоже. Пойми, она тебя бросила! Нас обоих бросила! Не рвись защищать её!

Двое воинов в ало-звёздных плащах встали между спорящими. Посмотрев на соратников, Алмарил, страшно изменившись в лице, отошёл от входа в башню.

— Она тебя не любит! — заорал таргелионский принц, трясясь всем телом, когда Сулиону позволили пройти к лестнице. — Ты ей не нужен!

— Успокойся, — тихо, но властно произнёс один из воинов. — О тебе и так дурная слава ходит. Не делай ещё хуже.

— Ненавижу! — выругался Алмарил и бросился в сторону спешно проверяемых укреплений. — Ненавижу! Будьте вы прокляты!

***

А в это время третье орочье войско незаметно, тайными тропами вышло на берег реки Аскар.

Маэглин из Дома Эола

Внешние ворота города наглухо заперлись, и спокойная темнота подгорного королевства стала напряжённой.

— Да в чём дело?! — ругался со стражниками торговец с тщательно упакованным товаром. — Я должен срочно груз доставить! Срочно, понимаете? Мне проще сдохнуть, чем опоздать! Лучше пусть меня ограбят и убьют! Это хоть причина уважительная.

Воины-Кхазад не отреагировали — подобные нападки были далеко не первыми, и, разумеется, не единственными и не последними. Приходилось терпеть и выполнять приказ.

Видя, что такие уговоры не работают, светловолосый гном сложил ладони в мольбе и начал изображать плач:

— Да поймите вы! Мне очень надо ехать! У меня собственная охрана вооружённая есть! Очень надо! У меня ж детки, жена молодая! И не только жена… Мне матушку больную содержать надо! Ну пропустите, ну пожалуйста!

Ответ был отрицательный, и торговец быстро сменил тактику.

— Сколько? — подойдя ближе, вполголоса спросил он. — Я не поскуплюсь.

— Иди отсюда! — разозлился стражник больше не