В статье приводились слова шефа полиции Эрлахера о том, что он не удивлен таким настроем проституток. Разгневанная женщина под псевдонимом Стейси заявила: «Теперь у меня есть складной нож». Другая женщина высказала мнение, что убийца – «мужчина, которого девушка ограбила или заразила СПИДом. Я думаю, он пытается отомстить». Еще одна добавила, что бойфренд с пистолетом будет сопровождать ее каждую ночь, пока убийца не будет пойман.

В тот декабрь окрестности Лейк– и Лайелл-авеню даже в три часа ночи выглядели так, словно на них проводят учения китайские пожарные. Проститутки говорили своим клиентам: «Не вздумай дурить. Тот коп позади нас – мой сутенер». У каждой шлюхи в сумочке лежали полицейские визитки. Сутенеры следили за своими женщинами, детективы-любители следили за клиентами, даже клиенты следили за клиентами. Соседи записывали номера машин. Мои ребята во всей этой суете старались оставаться незамеченными. Мы следили за проститутками, а парни из отдела по борьбе с насильственными преступлениями следили за нами. Меня это просто бесило. Вот мои люди следят за подозрительного вида клиентом, который только что подцепил проститутку, и отдел по борьбе с насильственными преступлениями останавливает нас, а затем говорит: «А, так вы из оперативного отдела? Ну простите».

В четверг я пришел на одно из совещаний нашего координатора по борьбе с преступностью и сказал:

– Это все чушь. Людям из отдела насильственных преступлений нечего делать в наблюдении. Вы, ребята, должно быть, ищете зацепки. Ну так не цепляйтесь к шлюхам. Это моя работа.

Оперативный отдел и отдел по борьбе с насильственными преступлениями – это сливки общества, так что получалось как бы противостояние примадонны против примадонн. Мы не хотели передавать им нашу информацию, а они не хотели ее обрабатывать. Я называю им подозреваемого, они говорят:

– Черт, Джим, он никак не наш парень.

Я говорю:

– Ладно, идите и потратьте пятнадцать часов, доказывая, что он не наш парень. Не сидите просто так и не говорите мне, что он не наш!

Так что трений хватало с избытком.

Мои парни воспринимали каждое новое убийство как оскорбление: «Этот парень смеется над нами. Он делает это напоказ!» Сначала расследование вели шесть человек, потом все подразделение, тридцать два человека командами по двое, а когда давление усилилось, нам пришлось разделить наши команды и брать арендованные автомобили и микроавтобусы, наши личные машины, машины соседей, фургоны, пикапы – все, кроме фургона с мороженым.

Зима выдалась холодная, и я знал, каково приходится моим людям. На инструктаже я сказал им так:

– Ребята, сегодня вечером у вас десятичасовая смена. Сочувствую вам, но так и должно быть. Я могу только постараться сделать так, чтобы вам было максимально комфортно. Выпейте пораньше чашечку кофе, наполните термос, делайте все, что потребуется, но, находясь в наблюдении, вы должны быть максимально внимательны и не отвлекаться. Когда перед тобой проститутка, когда ты смотришь на эту приманку, ты не можешь позволить себе упустить малейшую мелочь. В тот единственный раз, когда ты пропустишь машину или отлучишься в сортир, ты можешь прозевать того самого парня. Просто подумай, как ты будешь себя чувствовать, если у тебя под носом убьют женщину. Подумай о том, как ты будешь с этим жить.

Мы потратили сотни часов, работая над этим делом, и тот парень ни разу не изменил своей основной тактике, однако мы его не поймали. Мы знали, что он должен приехать в район между Лейк и Лайелл, чтобы выбрать жертву. Мы, вероятно, не раз останавливали его машину. Мы немного знали о нем из анкет и тех скудных улик, которыми располагали. Например, в деле Лиз Гибсон было указание на то, что он занимается анальным сексом, но не кончает, так что мы знали, что ищем не только убийцу, мы ищем подонка, содомита – как там вы их называете? – да, педераста. И нас тащат на шестой этаж на эти унылые сборища, и начальники говорят: «Вы учитесь, работаете, вас критикуют, почему же вы никак не поймаете этого сукина сына?»

Одна из причин – все слишком усложнилось. Шеф Эрлахер связался с экспертами по серийным убийствам в Сиэтле, и они посоветовали готовиться к длительной осаде. Вероятно, это был хороший совет с их точки зрения, но только не с нашей. В течение восьми или десяти лет в Сиэтле искали парня, убившего пятьдесят проституток, «убийцу с Грин-Ривер». Пятьдесят нераскрытых убийств! И это было не только в Сиэтле. Тридцать одна проститутка была убита в Майами с 86-го года и шестьдесят – в Канзас-Сити с 72-го. В Сан-Диего за четыре года убили сорок две, в Нью-Бедфорде, штат Массачусетс, – девять. Джон Дуглас, глава отдела поведенческих наук ФБР, сказал какому-то репортеру: «Они просто повсюду».

Так что наш заместитель шефа, Терренс Рикард, рассчитывал, что это надолго. Он раздобыл фосфоресцирующий луч, штуковину стоимостью тринадцать тысяч долларов под названием «Люма-лайт», очень полезную на месте преступления, и потрясающую новую технологию «Кодак» под названием «Эдикон» – компьютеризированный видеомагнитофон, который помогал нам следить за людьми на улице, преступниками и прочими. Рикард начал проводить видеозаписи брифингов, чтобы знакомить с ними весь отдел. Он отозвал ребят, находящихся в отпуске по нетрудоспособности, чтобы помочь с оформлением документов. Один парень даже отложил операцию ради такого дела. Мы создали компьютерную систему для проверки автомобильных прав, лицензий на рыбалку, охотничьих лицензий. Единственная проблема заключалась в том, что никто не знал, как пользоваться этими сраными компьютерами. Так что нам пришлось учиться. Отсюда и сложность – компьютеры, бумажная волокита, куча зацепок, работа за пределами человеческих возможностей.

Через некоторое время я начал замечать проблемы с боевым духом, особенно среди самых трудолюбивых детективов, таких парней, как Томми Джонс, начальник отдела по борьбе с насильственными преступлениями. Люди понимали, что никакая бумажная волокита проблему не решит, что нужно работать на улице и надеяться на то, что какой-нибудь новичок за рулем свернет за угол в четыре часа утра и наткнется на парня, совершающего убийство у него на глазах. Так вот и ловят серийных убийц. Понятно, что это понимание не особо вдохновляет.

Я относился ко всему этому так: людей убивают постоянно, а наша работа в отделе по борьбе с насильственными преступлениями заключается в том, чтобы найти убийцу. Этим мы и занимались весь год, двадцать четыре часа в сутки, установив абсолютный рекорд. Единственное, что отличало убийства проституток от прочих убийств, – это количество трупов. Чутье подсказывало: нужно навести шороху на улице, сформировать пару убойных команд, поставить перед ними цель и выпустить на охоту.

Но после того как шеф объявил во всеуслышание, что у нас появился серийный убийца,