его в комнату на верхнем этаже. Ступайте. Я немного устал. Тем более скоро мне придется принимать парад кузенов, которые непременно придут пожелать мне спокойной ночи.

Элиас откинулся на подушки и закрыл глаза. Марта, с тонкой свечой в руке, вывела меня из комнаты. За дверью стояла толстая служанка, которая поправляла подушки больному.

— Мой дядя очень устал, Абигейл, — предупредила ее Марта. — Не думаю, что в данный момент он будет рад видеть кого бы то ни было.

Однако женщина осталась на прежнем месте, застыв, как часовой на посту. Я сказал об этом Марте, когда мы удалились на приличное расстояние.

— Да, Абигейл строго охраняет Элиаса. Вообще-то у нас в доме несколько слуг, но лишь ее можно назвать настоящей домоправительницей, если, конечно, не считать одну из Парсонсов, которая хозяйничает на кухне.

— Парсонсы?

— Да, это целая семья, вы их видели у ворот нашего поместья.

Мы прошли по коридору и свернули за угол.

— Вы думаете, что это слишком большой дом для такого малого количества прислуги? — спросила Марта и взглянула на меня через плечо, словно прочитав мои мысли.

— Да, иногда ваш дом напоминает мне пустой лабиринт, — улыбнулся я.

— Когда-то семейство Хэскилл было очень большим, с многочисленными детьми и родственниками, но сейчас остались лишь дядя да я. Ну и, конечно, все наши кузены.

Мы подошли к старой деревянной лестнице, под скрип ступенек поднялись на второй этаж и остановились у низкой двери. Марта открыла защелку, и дверь со скрипом отворилась. Она осветила свечой небольшую комнату с простой кроватью и узким окном.

— Я прикажу служанке принести еще несколько одеял, — пообещала Марта и зажгла от своего огня свечу в канделябре, стоявшем на полу в грязной миске.

— Ничего, я привык к холоду, — успокоил я.

— Знаете, в графстве Кембриджшир особый холод, — сказала она. — Говорят, сильный ветер и снег приходят сюда прямо из Московии.

— Если бы вы видели мою квартиру в Лондоне и пожили в ней хотя бы немного, то узнали бы, что такое настоящий холод и настоящая сырость.

— У вас нет своего дома, господин Ревилл? — удивилась она.

— Пока нет. Я арендую квартиру.

Она, казалось, хотела задать мне еще какие-то вопросы — возможно, женат ли я и есть ли у меня дети (на что я ответил бы отрицательно), но сказала совсем другое:

— Я никогда не была в Лондоне.

— Вы должны посетить нас. Это большой город.

— Я нужна здесь дяде. Когда меня нет в доме хотя бы полдня, он становится раздражительным и капризным. Я живу с ним с тех пор, как умер мой отец.

— Вы очень преданная племянница.

— Он хороший человек, хотя, конечно, со своими причудами. У вас нет с собой вещей, господин Ревилл?

— Давайте отбросим формальности. Зовите меня просто Николас. Я не предполагал ночевать в доме Мэскиллов, и уж тем более в доме Хэскиллов. Когда я выехал сюда рано утром, снега не было и в помине, и я рассчитывал вернуться домой засветло в тот же день. Все, что у меня есть, — это рекомендательное письмо от моих акционеров, остальные вещи остались в гостинице в Кембридже.

— Я попрошу Абигейл подыскать ночную рубашку. В этом доме есть практически все, но так надежно спрятано, что нужно хорошо знать, где искать.

— Может, по этой причине ваши кузены и приехали сюда? Думают, что здесь спрятаны сокровища?

— Возможно, — улыбнулась она. — Николас, мне пора позаботиться об ужине. Спускайтесь вниз, если хотите.

— Постойте, — остановил я ее. — А какую причину мы с вами придумаем, чтобы объяснить другим людям мое присутствие в этом доме? Надеюсь, вы не станете рассказывать историю о моем непростительном промахе с дорогой? О том, что я сбился с пути и вместо Мэскиллов попал к Хэскиллам?

Это может показаться странным, но если за ужином она перескажет присутствующим мое глупое объяснение насчет блуждания по снежной дороге, я сразу покину этот дом и отправлюсь в обратный путь, несмотря на темноту ночи и жуткий снегопад. Смерть лучше унижения.

— Не волнуйтесь, Николас, — успокоила она меня. — Я придумаю какой-нибудь благовидный предлог, объясняющий ваше присутствие. В конце концов, все гости находятся здесь под надуманными предлогами.

С этими словами она вышла из комнаты, а я подошел к окну (для чего требовалась всего пара шагов — именно такой ширины было мое жилище) и протер стекло, чтобы посмотреть во двор. Толстое стекло сильно искажало открывшийся вид. Только сейчас я сообразил, что мы обошли дом по периметру и я находился в комнате, которая располагалась над парадным входом и выходила на передний двор поместья. Снег был настолько густым и плотным, что я ничего не мог разобрать, кроме больших ворот и сторожки, куда вошел некоторое время назад. В этот момент я вспомнил о своем верном коне Раунсе и понадеялся, что о нем как следует позаботятся в конюшне. Правда, для этого девушка Мег и конюх Эндрю должны оторваться друг от друга хотя бы на минуту, чтобы напоить и накормить коня, а также осмотреть его копыто. Несмотря на мою глупую ошибку и еще более глупое объяснение, меня приняли здесь довольно хорошо, во всяком случае Марта и Элиас Хэскилл. Конечно, это странное место, и я вдруг вспомнил слова толстушки Мег, которые она сказала мне во дворе: «Сюда приходят только дураки».

Как я уже сообщил Марте, весь мой багаж составляла одежда, в которой я приехал, поэтому не было никакого резона оставаться в пустой комнате. Не долго думая я поднял с пола тонкую свечу, спустился вниз по скрипучей лестнице и двинулся по длинному коридору, по которому мы с Мартой прошли некоторое время назад. Проходя мимо кухни, я увидел там склонившуюся над столом толстую женщину, энергично орудовавшую ступой, и остановился. Она подняла голову и посмотрела на меня. Это была домоправительница Абигейл, по всей видимости, оставившая на какое-то время свой сторожевой пост у двери Элиаса. Очаг и несколько свечей ярко освещали кухню, и я без труда заметил на ее лице признаки удивления, если не сказать раздражения и даже некоторой подозрительности. Правда, потом она узнала меня и немного успокоилась.

— Вы остаетесь здесь на ночь, господин?

— Похоже, что так.

— Значит, вам понадобятся дополнительные одеяла?

— Обойдусь, — ответил я. — Не стоит беспокоиться.

Она равнодушно фыркнула и вернулась к своей работе. За ее спиной громыхала кастрюлями и сковородками какая-то девушка.

Я продолжил путь по коридору и, совершив несколько ложных поворотов, наконец-то добрался до гостиной, где за большим столом, уже подготовленным к ужину, сидели знакомые мне