Шрифт:
Закладка:
VII. Победа Сенов над союзными королями. – Бракосочетание Артура. – Турнир в Кароэзе. – Опасности для Гвиневры. – Лже-Гвиневра и Бертоле Рыжий. – Примирение Лота и других королей с Артуром. – Возвращение в Лондон
Союзным королям приходилось вести двойную войну. После того как король Артур разбил их дважды, они неосмотрительно стали нападать на Сенов порознь и потерпели полное поражение у замка Камбеник.
Мы избавим наших читателей от пересказа этих многочисленных сражений. Достаточно упомянуть, что Сенам, застигнутым врасплох бретонцами в своем лагере, хватает времени прийти в себя и прогнать нападающих; что, обнаружив через несколько лье тех же самых бретонцев, храбро возобновивших атаку, Сены выдерживают этот новый удар и наносят своим противникам вдвое больший урон. Как мы уже говорили выше, эти два рассказа относятся к одной и той же стычке; это удвоенное изложение, привычка к которому у наших романистов свидетельствует хотя бы о том, что оригинальные лэ могли не совпадать между собой во всех подробностях. Если романы о Мерлине и Артуре удостоятся чести быть изданными заново, будущий издатель поступит мудро, слив воедино в своем тексте эти двойные приключения и сохранив лишь сколько-нибудь интересные варианты.
Возвратясь с Галльской войны, король Артур наведался в Логр, где пробыл всего три дня, а затем отправился в Кармелид, все так же вместе с королями Баном и Богором, которых он хотел позвать свидетелями на свое бракосочетание[445]. Леодаган выехал им навстречу на целых два лье; в Кароэзе все улицы перед ними устлали коврами, землю усыпали свежескошенными травами, во время их шествия дамы, кавалеры и девицы танцевали и водили хороводы, юноши состязались и преломляли копья. В зале, куда их привел Леодаган, Гвиневра подбежала к Артуру с распростертыми объятиями. При всех она поцеловала его в уста; они взялись за руки и поднялись во дворец, где ожидалось обильное угощение.
На другой день Леодаган перешел с Артуром к делу и спросил, не думает ли он, что пришло время заключить брак.
– Я жажду этого сильнее вас, – ответил Артур, – но я бы дождался возвращения моего доброго друга Мерлина, который обещал мне прибыть вовремя; полагаю, что он не задержится более недели.
В самом деле, Мерлин появился, когда уже все было готово для церемонии. Ведь от него ничто не было укрыто, и он знал, что Артуру не терпится свидеться с ним; знал он и о кознях тех, кто не желал добра ни королю Логрскому, ни королю Кармелидскому. Мы уже поведали вам историю второй Гвиневры, дочери короля Леодагана и жены сенешаля Клеодалиса. Родные Клеодалиса, верные нравам и обычаям своих предков, приняли весьма близко к сердцу обиду, нанесенную жене их сородича; и чтобы не навлечь на себя бесчестие, коим бывает запятнан род, будучи оскорблен в лице одного из своих членов, они поклялись отомстить за позор, причиненный сенешалю. Умысел их состоял в том, чтобы привлечь наставницу или прислужницу Артуровой невесты и убедить ее привести вторую Гвиневру на брачное ложе вместо первой. Улучив момент, когда новобрачная спустится в сад из дворца, они схватят ее и увлекут на приготовленный загодя корабль, в то время как другая Гвиневра будет передана в руки неверной наставницы. Мы скоро увидим, чем увенчалось их вероломство.
На другой день по прибытии Мерлина Артур и его спутники вошли во дворец. Леодаган велел облачить свою дочь в самые роскошные одежды; но еще более восхищала всех ее непревзойденная, несравненная красота. Весь двор направился в церковь Святого мученика Стефана. Артур и Леодаган открывали шествие, за ними последовали все бароны: сначала Гавейн и Мерлин, затем Сагремор и Галескен, Агравейн и Додинель, Гахерис и Ивейн Побочный, Кэй и его отец Антор. Невеста выступала следом, сопровождаемая двумя королями, Баном и Богором: лицо открыто, на голове золотой чепец, платье из тисненого шелка, расписанного сезамом (cysamus)[446], длинное настолько, что оно влачилось по земле на полтора туаза. За нею шла Гвиневра, дочь жены сенешаля, ведомая Грифлетом; затем рыцари недавно посвященные, рыцари Круглого Стола, бароны и рыцари Кармелида, наконец, благородные дамы из поместий и горожанки. Дубриций, архиепископ Логрский, встретил их в церкви, а монсеньор Амюстан, главный капеллан короля Леодагана, благословил их и сочетал браком. Архиепископ отслужил мессу, Амюстан прочел из Послания и из Евангелия[447]. Дары были велики и богаты; по окончании службы все вернулись во дворец, в разгар состязаний жонглерок и менестрелей. Праздник длился до самой трапезы и возобновился, как только поднялись из-за стола.
В лугах Кароэзы была поставлена кентена, и вновь посвященные рыцари наперебой принялись ее разить. Потом изъявили желание биться на копьях: с одной стороны большинство новопринятых и тридцать три соратника Артура, с другой двести пятьдесят рыцарей Круглого Стола, которые, превосходя числом, легко овладели полем боя. Весть об их триумфе дошла до Гавейна, бывшего тогда во дворце. Тут он поднялся, потребовал своего коня, повесил щит на шею, а поверх платья надел кольчугу двойного плетения, с которой уже свыкся и которую носил всю жизнь. Прибыв на ристалище, он вихрем ворвался в бой вместе со своими всадниками, шедшими за ним в числе восьмидесяти. Такое подкрепление вынудило рыцарей Круглого Стола остановиться, чтобы начать решающую пробу сил. Бойцы разделились на две стороны, числом примерно равные. Вновь посвященные и прочие рыцари Артура признали своим предводителем Гавейна; среди них были Ивейн Большой, Гарет, Сагремор, Галескен, Грифлет, Лукан, Ланваль, Кэй-сенешаль и Додинель Дикий. Четыре короля с Бретелем, Ульфином, Артуром и Мерлином, а с ними многие дамы и девицы подошли к окнам дворца, чтобы лучше судить об ударах. Перед сигналом к бою Гавейн обратился с речью к двумстам пятидесяти рыцарям Круглого Стола.
– Уговоримся между собой, – сказал он им, – оставаться в том числе, в каком мы есть, и не заменять никого из тех, кто будет пленен с одной или с другой стороны.
Рыцари на том и порешили, и начался поединок между Адрагеном Смуглым и Додинелем Диким. Вот копья их ломаются, и встречный удар до того силен, что оба в один и тот же миг вылетают из седел. С обеих сторон подбегают, подсаживают их, и битва захватывает всех. Теперь по всей равнине только и слышен нескончаемый шум от ударов глеф и мечей о шлемы и кольчуги. В гуще схватки Гавейн встречается с Насьеном; они немного расходятся, прежде чем начать яростный бой. Но, как бы ни
