Шрифт:
Закладка:
Исана с насмешливым почтением поклонилась царице и сказала:
– Ты получила жестокий удар от первого же алеранского войска, действительно подготовившегося к сопротивлению. Конечно, алеранцы не вполне добились своего, потому что ты противоестественно сильна. И все равно, Долина устояла, а тысячи твоих воинов погибли. А наши готовы продолжать бой. Бой, который тебе представляется безнадежным, однако они сражаются и умирают, что наводит тебя на мысль, что, может, их бой и не безнадежен. Хотя ты не понимаешь, как такое возможно. Ты боишься, что упустила из виду какую-то мелочь, какое-то обстоятельство, что из твоего точнейшего уравнения выпало какое-то число – и от этого ты в ужасе.
Затем Исана обратилась к Инвидии:
– А ты… Я почти готова тебя пожалеть, Инвидия. Прежде у тебя хоть красота была. Теперь и ее не осталось. Тебе оставлено одно прибежище, одна надежда – править бездетным, дряхлеющим, вымирающим народом. Даже если получишь корону, ты, Инвидия, знаешь, что тебе не видать ни восхищения, ни зависти, не быть матерью – и не быть любимой. Те, кто переживет эту войну, будут тебя бояться. Ненавидеть. Думаю, убьют, если сумеют. А в конце концов не останется даже тех, кто мог бы проклинать твоим именем. Твое будущее, как бы ни обернулась судьба, будет долгой и страшной пыткой. Лучшее, на что ты можешь надеяться, – быстрая и безболезненная смерть. – Исана покачала головой. – Я… мне действительно жаль тебя, милая. Я нахожу достаточно причин тебя ненавидеть, но ты навлекла на себя судьбу много хуже той, какую я могла бы вообразить и тем более тебе пожелать. Как же тебе не бояться?
Сложив руки на коленях, она спокойно договорила:
– И вас обеих сейчас тревожит, что я так хорошо вас понимаю. Понимаю, кто вы. Что вами движет. Вы обе гадаете, что еще мне известно. И что я могла бы обернуть против вас. И почему я, здесь и сейчас, обнаружила свое понимание. И ты, одинокая царица, гадаешь, не сделала ли ошибки, забрав меня сюда. Ты гадаешь, что́ Октавиан унаследовал от своего отца, а что досталось ему от меня.
Улей заполнило молчание. Ни одна из двух полуженщин не шевелилась.
– Как вы думаете, – тоном светской беседы спросила Исана, – можно ли раздобыть к ужину чашку горячего чая? Я всегда находила чай весьма… бодрящим напитком.
Царица долго смотрела на нее. Затем развернулась лицом к Инвидии.
– Оставшихся заклинателей ты не получишь! – прошипела она. И, хлопнув рваным подолом платья, выскочила из улья.
Инвидия взглянула ей вслед и обернулась к Исане:
– Ума лишилась? Ты знаешь, что́ она может с тобой сделать? – В ее глазах мерцал опасный огонек. – Что я могу?
– Мне нужно было от нее избавиться, – хладнокровно ответила Исана. – А ты не хотела бы от нее избавиться, Инвидия?
Обгорелая женщина с жгучим бессилием указала на присосавшуюся к ней тварь:
– Я не могу.
– А если я скажу, что можешь? – Исана говорила невыразительно, подчеркнуто бесстрастно. – Если я скажу, что ворд обладает средством излечить тебя от любого яда, восстановить любой утраченный орган – и даже вернуть тебе красоту? И я знаю, как называется это средство, и догадываюсь, где его можно найти.
Инвидия откинула голову и выдохнула:
– Лжешь!
Исана спокойно протянула ей руку:
– Не лгу. Подойди посмотри.
Женщина отшатнулась на шаг, словно в протянутой руке был чистый яд.
Исана улыбнулась.
– Я знаю, – спокойно сказала она. – Ты могла бы от них избавиться, Инвидия. Думаю, это вполне возможно. Даже вопреки воле царицы.
Инвидия вздернула подбородок. Глаза у нее горели, изуродованное лицо кривилось как от боли. Вся она излучала ужасающую надежду – и тщетно силилась ее скрыть. Исана прожила с ней слишком долго, слишком близко, успела настроиться на ее чувства. Преодолевая тошноту, она ждала, пока напор этой надежды заставит женщину заговорить.
– Ты, – просипела Инвидия, – лжешь.
Исана, твердо глядя ей в глаза, покачала головой.
– Если надумаешь переменить судьбу, – сказала она, – я здесь.
Инвидия, развернувшись, бурей вылетела из улья. До Исаны донесся рев уносящего ее ветра – и она осталась одна. Не считая, конечно, сотен восковых пауков, в большинстве неподвижных, но не дремлющих. Стоит ей двинуться к выходу, облепят роем.
Исана оправила юбку и села смирно.
Ждала.
Глава 41
Фиделиас наблюдал, как Красс при взятии Ривы распоряжается легионами и подчиненными ему канимами. Октавиан тем временем отсыпался после довольно впечатляющей демонстрации магии фурий. Молодой антилланский патриций тоже производил впечатление. Фиделиас ожидал от него несколько другого стиля командования. Чего-то более похожего на… Ну да, он ведь, как и Максимус, – сын Антиллуса Раукуса. Но как видно, Красс унаследовал лучшие черты материнского рода, Дома Калара: холодную логику, рассудительность и блеск, не заразившись при этом всепоглощающей самовлюбленностью, которой отличалось это семейство чудовищ.
Правда, холодная рассудительность Красса была не совсем уместна при обращении с канимами. Не прошло и нескольких часов, как молодой шуаранский командир бросил вызов его власти, но тут вмешался старший единокровный брат, Максимус, в котором ярко проявлялись сильные черты Антиллуса Раукуса – умение действовать решительно и безошибочно.
Едва каним потянулся к горлу Красса, Максимус прошиб им стену.
В этом неотразимом дипломатическом доводе проявилось отчасти и смягчающее влияние Октавиана: Максимус выбрал не каменную, а деревянную стену. Каним должен был оправиться от травм – со временем. Варг запретил надменному юнцу обращаться к алеранским целителям, чью помощь немедленно предложил Красс.
Фиделиас не слишком свободно овладел канимским, но, насколько он понял, Варг сказал примерно следующее: «Твоя глупость поубивает меньше добрых воинов, если ты, прежде чем вести их за собой, найдешь время поразмыслить о сегодняшней ошибке».
Октавиан, выслушав рассказ Фиделиаса, зашелся хохотом. Его голос немного глушила воздушная завеса от лишних ушей.
– Одноухий шуаранский вожак? Тарш?
– Да, правитель, он самый.
Октавиан кивнул. Они обходили наружные укрепления лагеря после заката, под конец тяжелого походного дня, проверяя работу легионов и воинов.
– Максимус с нашей первой встречи в Молваре искал повода добраться до этого Тарша. А Варг едва ли пожалеет, получив предлог избавить своих от такого командира. – Октавиан кивнул. – Что с выжившими риванцами?
Легионеры нашли горстку умников или везунчиков, которым удавалось скрываться от ворда во времена его владычества. Все они были не в лучшем виде, хотя раненых оказалось