не вспоминал, пока он не прислал письма с предложением использовать шарики как заряды для мулов. Тогда я велел Джиральди построить один и испытать, и… – Он выразительно развел руками.

– Помню, ты говорил, что они действуют, но… – Амара покачала головой. – Я просто не представляла.

– Знаю, – сказал Бернард.

– Это… теперь все изменится.

– Очень на это надеюсь! – горячо ответил он. – Если, конечно, останется, чему меняться.

Амара смерила мужа взглядом и стала смотреть в поле. Он понимал. Она по лицу видела, он знал, к чему ведут эти мулы. Конечно, не сами по себе, а как символ объединенной силы алеранских свободных – силы, которая, если понадобится, примет вот такое смертоносное воплощение. Стоило только указать им путь.

Битва разгоралась. Гарганты с большими корзинами на спинах сновали вдоль стены, поднося легионерам новые камни. Воины уже доставали копьями до подобравшегося к гребню ворда. Там и здесь рыцари Огня обращали служившие лестницами груды тел в булькающую лужу вонючего хитина, или рыцарь Земли попросту затягивал их в мягкую землю. И алеранцы держались. Великие фурии, они держались! Над стеной прошелестела новая стая огненных шаров, осыпав воинов-богомолов, и тут же дрогнула земля, вдалеке угрожающе взревел огромный зверь. Амара повернулась на север, к громоздящейся там гигантской серой горе, которая наподобие немыслимого бастиона охраняла фланг легионов. Наблюдая за этим, она увидела клубы пыли, поднимающиеся над горой. Вся поверхность горного склона, по-видимому, обвалилась, вызвав камнепад такой силы, что это поражало воображение.

За тучами пыли Амара не видела подробностей, но и так представляла, что там творится. Ворд, обогнув оконечность второй стены, надеялся, вероятно, зайти в тыл легионам, а то и догнать уходящих к Гарнизону гражданских. И узнал то, что с малых лет знал всякий житель долины Кальдерон: что гора по имени Гарадос не терпит гостей.

Амара знала, как опасна его грозная фурия, но такой сокрушительной, убийственной мощи вообразить не могла. Право, Гарадос не так уж уступал Великим фуриям.

– Невероятно, – пробормотала она.

– Клятая гора двадцать пять лет не давала мне покоя, – проворчал Бернард. – Пора уже ей сделать доброе дело.

Через несколько минут над вордом взметнулся новый крик – протяжный вопль, равномерно возвышавшийся и спадавший каждые несколько секунд. Амара, насторожившись, оперлась на соседний с мужем зубец, всмотрелась…

Ворд метался, заворачивал ряды, пропуская их друг за другом, перестраиваясь в какой-то новый, немыслимый порядок и…

…и удалялся.

– Бегут, – заорал легионер.

Людей на стене охватил бешеный восторг, они выкрикивали ругательства вслед отступающему ворду, вздымали оружие в блеске заходящего солнца. Ворд между тем продолжал отходить и в несколько минут скрылся из виду. Еще минута, и в поле под стеной шевелились только подергивающиеся конечности убитых тварей да черные крылья слетающихся на пир ворон.

– Джиральди, – велел Бернард, – сигнал отбоя. Сменить людей, накормить, напоить, дать отдых.

– Слушаюсь! – Джиральди отсалютовал и пошел исполнять.

– Вас это тоже касается, – обратился Бернард к обступившим его командирам. – Найдите, чем набить брюхо и где вздремнуть.

Дождавшись, пока они спустились с башни, Амара сказала:

– Ты сумел.

Бернард, крякнув, покачал головой:

– Пока мы всего лишь заставили их принимать нас всерьез. До сих пор ворд не задумывался над тактикой. Любое препятствие просто сносил напором. – Он потер пальцем глаз. – Сегодня они попытались обойти нас с фланга. Завтра… – Он пожал плечами. – Они отошли, потому что кто-то в тылу задумался, чем нас взять. На следующий раз заготовят какую-нибудь новую пакость.

Амара вздрогнула. Он шагнул к ней, обнял за плечи. Лорика мешала объятиям, но Бернард справился.

– Главное, – продолжал он, – что они никуда не делись. Нам, когда отступим к Гарнизону, надо будет держаться против них неделями. Пока мы только выиграли время.

– Для чего? – спросила Амара.

– Чтобы мальчик подоспел нам на помощь.

– А что толку? – спросила она. – Царицу никто так и не увидел.

Бернард покачал головой:

– Уж он как-нибудь исхитрится, положись на него.

– Надеюсь, – кивнула Амара. – Любимый, тебе бы тоже поесть и отдохнуть.

– Верно. Сейчас. – Он рассеянно погладил ее по руке. – Красивый закат, а?

– Красивый. – Она склонила голову ему на плечо.

Солнце почти скрылось, багровый свет бил в глаза. По долине протянулись длинные тени.

А издалека долетали злобные вопли ворда.

Глава 40

– Позволь мне! – прорычала Инвидия. – Дай мне наших заклинателей земли и гигантов, и эти стены и пяти минут не продержатся.

– Нет, – сказала царица. Она расхаживала по берегу пруда, вглядываясь в воду. Старая, изорванная мантия шелестела на каждом шагу. – Нет, рано.

– Ты видела, какие они понесли потери?

Царица повела плечом – на удивление изящно при ее грязных лохмотьях.

– Потери ожидаемы. Особенно здесь, на последнем рубеже. Они, не уничтожив нас, открыли свои тайные резервы, которые мы снесем при следующем столкновении. Это победа. – Она послала Инвидии острый взгляд. – Однако я не понимаю, почему ты не предупредила меня о Великой фурии горы.

– Разумеется, потому что не знала, – натянуто ответила Инвидия.

– Ты говорила, что бывала в той местности.

– Чтобы усадить Исану в воздушные носилки, – ответила Инвидия, – а не обдумывая вторжение.

Царица ворда смотрела так, будто не могла уловить разницы. Наконец она медленно кивнула.

– Должно быть, очередная особенность алеранцев.

– Разумеется, – скрестив руки, ответствовала Инвидия. – Обстановка того не требовала.

Царица склонила голову к плечу.

– Но ты имела намерение завоевать Алеру.

– Я собиралась взять ее целой, – возразила женщина, – подчинив себе ее управляющие органы. Я никогда не считала желательным применение военной силы. Конечно, существовала незначительная вероятность, что мне однажды придется атаковать эту отдаленную маленькую долину. Которая, помимо удобного и установленного места маратских набегов, никогда не имела исторического значения.

При этих словах сидевшая у ног плененного Арариса Исана подняла взгляд и усмехнулась.

От Инвидии хлестнуло внезапной яростью, которую та не сразу сумела обуздать. Обожженная женщина повернулась к царице:

– Каждая минута бездействия наших сил влечет осложнения.

– Это не «наши» силы, Индивия, – проговорила царица. – А мои. А ты все еще рассуждаешь как алеранка. Мои войска не разбегаются, столкнувшись с голодом. Они не заключают перемирий. Они повинуются без рассуждений и не откажутся атаковать, когда бы я ни приказала. Не бойся.

– Я не боюсь, – холодно отчеканила Инвидия.

– Какое там «не боишься», – спокойно заметила Исана. – Вы обе до смерти перепуганы.

И холодный взгляд Инвидии, и чужеродные глаза царицы разом обратились на нее. Исане подумалось, что в этих взглядах есть что-то от оружия, притом опасного. Еще она подумала, что по всему должна бы сама испугаться. Но в последние дни она заметила, что страх потерял над ней власть. Пожалуй, в первые