— Ну ты наговоришь, Лоцман, — от удивления у сталкера даже приподнялись брови, а потом его глаза прояснились. — Я понял, образное выражение. Да? И что правда десять лет прошло?

— Ну да. Мне больше ничего и не нужно, найти бы его, и всё.

— Хм. Ну, может быть, — Столяр замялся. — Тебе стоит поговорить с нашим пленником? Старший в Зоне уже очень давно, должен знать.

Мы прошли на обратную сторону казармы, где нелепым выступом торчал вход в подвал. Крутая лестница вела вниз в темноту.

Воздух в подвале был спёртым и при этом неприятно тёплым, что вкупе с повышенной влажностью и вонью плесневелых стен могло вызвать у особо изнеженных приступы рвоты.

В коридоре под потолком на облезлом проводе висела тусклая лампа накаливания, слабая ватт на сорок. Здесь были две железные двери, закрытые на амбарные замки. За одной из дверей слышался чей-то стон. Столяр провёл меня ко второй, снял замок и пропустил внутрь.

— Закрывать не буду, подожду тебя на лестнице снаружи, всё равно он никуда не убежит. Ты только замок потом замкни, — бросил Столяр и прикрыл за собой дверь, оставив меня в импровизированной камере.

Раньше здесь, скорее всего, хранили какие-то припасы. Единственным источником освещения было узкое окно размером с полголовы, находилось оно почти под потолком, отчего при желании было бы трудно туда выглянуть.

В камере на холодном полу был лишь постелен холодный матрас, а воняло здесь ещё хуже, чем на входе. К тошнотворной сырости добавилась вонь немытого человеческого тела.

На матрасе, скрючившись, лежал возрастной калека, с лёгкой щетиной и синяком под глазом. Может быть, даже он был моим ровесником, просто выглядел гораздо хуже. У него не было ног, на культяпках выше колена спортивные синие штаны были подвязаны в узелки. Увидев меня, калека повернулся на спину и спокойно без особого интереса рассмотрел.

— Надо же, кого-то нового послали меня пытать.

— Тебя здесь пытают? — с момента, как только я увидел амбарные замки на дверях этого подвала, внутри вновь проснулись неприятные чувства.

— Что за странные вопросы? — он надрывно закашлял, будто перебивая смешок.

Я шагнул вперёд, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Некоторые черты показались мне очень знакомыми. Я потратил не больше минуты, чтобы вспомнить, где же я его видел.

— Миха? — с некоторым волнением спросил я. — Ты Миха, из Пристанища.

Калека уставился на меня удивлённым взглядом, теперь он уже изучал мою физиономию.

— Мы знакомы? Откуда ты знаешь? Сейчас меня зовут Старшим, — калека вдруг хохотнул. — Давно я не слышал про Пристанище. С тех пор как его разгромили бандиты, а Кедра скормили собакам. — Пленник на секунду замолчал и призадумался. — Наверное, с тех пор мои взгляды на жизнь и переменились. Так кто ты такой?

— Я Лоцман. Помнишь меня? — Я присел на корточки, чтобы ему было проще разглядеть моё лицо.

— А-а, помню, — Миха закивал. — Я бы тебя и не узнал, как-то смазалось всё в памяти. Давно слыхал ещё, что тебя то ли убили, то ли ты выбрался на большую землю, как и твой друг. Так понимаю, что верно второе. Помнится, тот американец с тобой якшался.

— Смит? Что-нибудь знаешь про него?

— Да, его могила вроде бы где-то в районе малой Зоны. Один противный тип с дурным характером всем рассказывал, как хоронил его, называл настоящим героем. Потом, помню, начал буянить. Нам пришлось его проучить и выкинуть на улицу в мороз.

— Клещ?

— Да, так его и звали.

— А с ним что?

— Да без понятия. Я что должен всех твоих приятелей помнить? — калека усмехнулся. — Ты чего припёрся спустя столько лет? Узнать про них?

— Нет, — я поднялся с корточек и прошёл немного вперёд, практически поравнялся с лежащим на матрасе Михой. — Вообще-то я ищу следы Чёрного. Может, помнишь такого? Когда-то он собрал всё отребье Зоны на Юпитере, но там его жизнь и оборвалась.

— Помню-помню, — Миха растянулся в ностальгической улыбке. — Недавно объявился его подражатель.

— У него была масса талантов, и я не удивлюсь, если он просто воскрес, — спокойно сказал я.

— Да что ты городишь, Лоцман? Говорю же, подражатель. Правда, до меня дошёл слух, что и он не обделён силой.

— А где его можно найти, не знаешь?

— Так ты ради этого припёрся? — Миха цокнул и покачал головой, затем громко вздохнул. — Да в Припяти он, в здании старой общаги обосновался. Называет себя Пророком, по слухам. Никого вроде бы особо не трогает, отребье под своим крылом не собирает. Всем плевать на очередного юродивого.

— Припять значит, — услышав это, я развернулся и направился к двери, но, коснувшись ручки, замер и, не поворачиваясь к Михе, спросил. — Почему тебя держат в заключении?

— Потому что они ублюдки, — калека сплюнул куда-то в сторону.

— А разве ты не мародёрил и не убивал новичков в своём убежище?

— Есть такой грех, признаю. Мне, калеке, трудно выжить в Зоне честным путём. Меня уважали только за мой ум, возраст и знания. Так бы скопытился уже. Так, а что? Эти ведь такие же, просто