«Еще! Мне нужно еще!»

Я плыву до тех пор, пока мышцы рук и ног не начинает разрывать боль, пока я не перестаю их ощущать. Тело ломит от усталости.

Вся сила света, которую мне прислали, теперь со мной, и я уже почти у цели. Но мне этого мало.

Я выдыхаюсь, моя энергия угасает. С трудом открываю глаза. Я обессилела, и тело понемногу коченеет в холодных объятиях воды. Она заливается внутрь меня. Она у меня в глотке. Она повсюду.

Возможно, я не доберусь до цели. Может, это и есть жертва. Я дам тьме меня поглотить, и если сольюсь с ней, будут ли мои друзья в безопасности?

«Пожертвуй собой, Эмерсон, – звучит голос из вчерашнего сна. Тот, в котором сплелось множество голосов. – И Сант-Киприан будет спасен. Твои друзья будут в безопасности».

Мне нужно обещание. «Лишь жертва Вилди остановит происходящее». Если я отпущу, если я сдамся… Я этого хочу.

«Сант-Киприан мой, а я принадлежу Сант-Киприану». – Эти слова эхом разносятся в моем сознании снова и снова, но теперь их произносит мой собственный голос. Сначала детский, потом взрослый. Одни и те же слова.

«Время принадлежит мне, пока я не вернусь домой», – говорит Ребекка. Теперь. Тогда. Она всегда была рядом, даже когда нас разделяли расстояния. Мы две стороны одной монеты.

И вот бабушка шепчет мне на ухо:

«Не верь голосам, Эм. Вилди не жертвуют собой ради поражения».

«Мы побеждаем, – отвечаю я. – Я знаю».

Почти вслепую я шарю в темноте и нащупываю что-то холодное. Настолько холодное, что оно обжигает и хочется одернуть руку.

Но я не одергиваю. Ведь я нашла погруженное в слияние рек сердце тьмы. Его здесь быть не должно. Ему здесь не место.

Я обхватываю его рукой и прилагаю все усилия, чтобы его раздавить. Но оно борется. Этот ледяной огонь пытается влиться в меня. Он обволакивает меня, он сражается со мной. Но я лишь сильнее сжимаю руки. Даже если мне придется потратить на это последние силы, я его не отпущу. Ведь мой ковен, наши фамильяры, все наши предки собрались сегодня, чтобы быть со мной. Придать мне сил и уничтожить тьму.

Я пристально смотрю на сердца тьмы в моих руках. А боковым зрением вижу монстров и чудовищ из ночных кошмаров. Они идут за мной, пугая когтями и клыками. Они раздирают мою плоть. Они вопят мне в уши. Боль непереносимая, но внутри меня сохраняется тепло. Тепло Джейкоба, который лечит меня как может. Защита Зандера, который посылает мне силу всей древней семьи Риверов. Прошлое от Элоуин и будущее от Ребекки – эти связующие нити, которые держат меня в этом мире, пока Джорджия нашептывает истории из жизни наших предков как напоминание о том, на что мы способны, когда наша цель благородна, когда в ее основе лежит любовь.

Я не смотрю на монстров. Я не думаю о боли. Магический круг окутывает меня, словно одеяло, и они исчезают один за другим.

Я давлю и давлю на сердце тьмы, вкладывая все силы, которые у меня еще остались, и мы семеро становимся единым целым. Мы великолепны.

Золотой свет побеждает мерзкий красный, и внезапно с воплем, словно оно живое существо, сердце раскалывается. Эхо разносится повсюду.

Сердце тьмы разлетается на части, как хрупкое стекло. Осколки плавают в воде, и черная лента тьмы съеживается, угасает и исчезает. Мы это сделали. Но я выбилась из сил. Я отдала все, что у меня было. И я тону.

30

Я тону и, возможно, уже не поднимусь на поверхность. Но мне все равно – я слишком измоталась и устала. Возможно, во сне мой подъем на поверхность был просто метафорическим. Но это уже не важно.

Ведь мы остановили тьму. И это единственное, что имеет значение.

Какая-то часть меня принимает эту истину. Поверхность слишком далеко, а у меня ничего не осталось. Ни заклинаний на этот случай, ни запаса жизненных сил. И я уже сделала то, для чего была предназначена. Тьма проиграла – спасибо Кэсси, моему ковену и мне самой. Даже сейчас эта мысль доставляет мне радость. Я отпускаю всё. Отдаюсь воде. Слиянию. Трем рекам, что помогли мне стать собой. И даже не замечаю, что уже не тону.

Меня вытаскивают на поверхность. Медленно, болезненно для меня, но решительно. Меня выуживают из воды. В вышине синеет небо, а подо мной расстилается твердая земля. Вокруг суматоха, меня трогают, надо мной произносят заклинания, но меня все еще держит в объятиях цепкий туман. Или я сама стала туманом? Я дышу? Кажется, я просто умираю.

Ничего страшного. Я уже смирилась.

Я слышу голос Джейкоба. Его ладонь лежит у меня на груди в области сердца. Он пытается меня исцелить, но он уже потратил так много сил, когда помогал бороться с тьмой, что у него не осталось ничего в запасе. Я пытаюсь и мысленно, и вслух сказать ему, что это не страшно.

«Отпусти меня», – велю я ему. Велю им всем.

Казалось, сейчас я уйду в глубину тумана, но нет, вместо этого кто-то с силой щиплет меня за руку.

– Мы уже принесли жертвы, Эмерсон, – свирепо нашептывает мне в ухо Ребекка. – Десять лет мы жертвовали всем ради этого города. И не тебе жертвовать еще больше. Борись, мать твою.

Я закашливаюсь, и изо рта льется вода. Теперь я чувствую, как целительная сила Джейкоба проникает в меня.

Мне поднимают голову и кладут ее на колени Джорджии. Ребекка держит меня за левую руку, а вторая ее рука, свободная, сжата в кулак. Элоуин держит меня за правую руку. Зандер и Фрост произносят заклинания, слова которого я смутно припоминаю. Оно о реках и снах, о взлетах после падения и печалях. О скорбях, что рождают молитву жизни. О слезах, благодаря которым слагается песня света.

Целительная сила Джейкоба входит в меня светлым лучом, целебным бальзамом, благодатным огнем.

Я издаю глубокий, хрипящий звук и с трудом открываю глаза. Надо мной в небе сияет полная луна. Освещает меня. Всех нас. Если бы не она, не ее серебристая магия, мы бы уже погибли, затерянные в темной пучине рек.

Я снова закрываю глаза. Вдыхаю лунный свет. Даю ему проникнуть в меня. А когда открываю глаза снова, то вижу лишь Джейкоба. Его руки все еще на моей груди, в