его аристократическом лице написано презрение. И все же он здесь.

Во мне зарождается надежда. Он пришел. Жаль, что он не явился на подготовку к ритуалу, но, возможно, он уже произносил это заклинание множество раз. И теперь нас шестеро. Это еще больше склоняет чашу весов в нашу пользу.

– Вы наконец решили помочь спасти Сант-Киприан?

– Я еще раздумываю, – произносит он спокойно. – Но нам все же стоит довести количество участников до нужной цифры. Согласны?

Он щелкает пальцами, и разгорается сияние, слишком яркое, чтобы на него смотреть. Мы жмуримся и прикрываем глаза. Но когда я убираю ладонь от глаз и смотрю на свечение, в нем стоит женщина.

– Ребекка.

Это не видение. И не сон. Это она во плоти.

Она одета легко, не по нашей погоде, в майку с дырками, сквозь которые виден пирсинг на теле. Она хмурится, глядя на Фроста.

– Что происходит?

Он спокойно глядит на нее с легкой улыбкой на высокомерном лице и блеском в глазах.

Я бегу к ней, не в силах сдержаться. Обнимаю ее – она настоящая. Моя сестра здесь.

Господи, я готова расплакаться, и мне стоит неимоверных усилий сдержать слезы.

– Я знала, что ты придешь, – шепчу я.

Но Ребекка, уставившись на Фроста, мечет взглядом молнии.

– Я не просила тащить меня сюда. Я не давала согласия.

– А кто сказал, что твое согласие мне необходимо? – лениво спрашивает Фрост, но в его голосе звучит огромная сила. – Пора тебе повзрослеть, колдунья.

Он поворачивается ко мне.

Ребекка смотрит на меня, и ее губы подрагивают. А потом она бросает взгляд мне за спину. На реки, которые стали черными и маслянистыми. На огромные, подгоняемые ветром волны.

– Ого. – Она широко открывает глаза. – Выглядит даже хуже, чем в моих снах.

– Помоги нам, Ребекка. – Может, я даже умоляю. Но сегодня я не боюсь умолять. – Если после всего ты снова уйдешь, я тебя пойму. Но пожалуйста, останься и помоги.

Я хочу сказать ей то, что произнес однажды Джейкоб, о том, что помощь делает нас сильнее. Но я заранее знаю, что она скорчит презрительную гримасу в ответ на фразу, которую сочтет моим очередным житейским девизом.

– Я не хочу помогать Сант-Киприану, – говорит она тихо, и на секунду мне кажется, что все пропало.

Ребекка смотрит на реки. Потом поворачивается к Элоуин. Затем смотрит на меня: ее темные, такого же цвета, как у меня, глаза переполнены эмоциями.

– Но я помогу тебе.

– Тогда нам лучше начать, – растягивая слова, произносит Фрост. – Поднимающийся прилив не будет ждать вашего нежного воссоединения. Уверен, что это цитата.

– Нет, не цитата, – нахмурившись, парирует Джорджия.

Мы встаем на свои места, и теперь в круге еще двое. Полный ковен. Мне хочется смеяться. Потому что несмотря ни на что, мы все здесь и мы готовы остановить грозящее миру наводнение. Остановить так или иначе. Я это знаю.

Я чувствую нашу силу, словно запах нарождающейся весны, который витает в воздухе. Все вместе, на этот раз вслух, мы произносим слова заклинания.

– Мы призываем мудрость веков, все души, что жили до нас! – торжественно начинает Джорджия.

– Мы землю зовем и все, что в ней есть. – Горячая рука Джейкоба в моей руке.

– Мы реки зовем, которые мы охраняем. – Зандер искоса глядит на Элоуин. А она смотрит на меня.

– И духов, что правду нам могут сказать.

С каждым куплетом по порядку зажигаются свечи, одна за другой. И пламя поднимается все выше, образуя столп света. Это и есть общая магия. Магия полного ковена.

– Мы будущее призываем и то, что случится потом, – шепчет Ребекка, удивленная тем, что знает слова заклинания.

– Мы время зовем и силу. И все, что есть в нас, – вторит Фрост скучающим тоном, и тем не менее его слова мощно врываются в наш круг.

И вот приходит моя очередь.

– Мы вызываем силу нашу, наших предков и всего ведьмовского мира.

Дальше мы хором произносим все остальное. Вместе со всеми, кого мы вызвали, мы начинаем ритуал, который остановит наводнение. Потому что мы должны это сделать.

– Полнолуние и мы семеро – свет. Мы семеро также поднимемся, как слияние рек. Мы победим тьму. Мы остановим черную метку на воде.

Мы стали могущественнее, чем были когда-либо. Я чувствую это в каждой ноте нашей песни.

Мы поднимаем глаза к полной луне, висящей невысоко в небе. Где-то Джойвуды составляют свой план, но сейчас не время об этом думать. Для начала надо спасти наш любимый город от катастрофы, которую никто кроме нас, кажется, даже не замечает.

Столп света поднимается выше и становится шире. Мы повторяем слова заклинания. Три раза. Пять раз. Семь раз. Полный ковен растворяет свою силу в ночи.

И затем мы посылаем столп света в самое сердце маслянистой тьмы. Свет с громким треском врезается во тьму, и земля у нас под ногами содрогается. Это жуткий танец, и мы должны помогать своей силой столпу света, чтобы он прорезал тьму. Но она обвивается вокруг него, душит его, а заодно и нас.

Мы танцуем. Мы боремся. И ничего не получается. Мы посылаем силу снова и снова, но она упирается в непроходимый тупик тьмы.

А реки поднимаются.

«Ты знаешь, что должна сделать», – звучит холодный голос Фроста у меня в голове.

Я смотрю на него. В отличие от остальных, чьи взгляды обращены к луне, он смотрит прямо на меня сверкающими глазами. Я невольно киваю. Потому что знаю – это так.

– Я должна сама войти в место слияния.

«Да кто тебе позволит!» – рычит голос Джейкоба в моей голове.

Я не смотрю ему в глаза. Ведь я знаю, что тогда он увидит мои потаенные мысли. Вместо этого я оглядываю наш круг, ни на ком не останавливаясь взглядом надолго. Я не боюсь. Просто не хочу, чтобы они боялись.

– Мне всегда снился этот сон, – объясняю я. – Я вхожу в воды слияния снова и снова. Разве не так, Ребекка?

Моя сестра уже свыклась с силой, обладать которой она не должна была так же, как и я.

– Да, с тех пор, как мы были детьми.

– Я вхожу в воды слияния. Это должно случиться. Все в порядке.

– Ничего подобного в ритуале нет, – возражает Джорджия.

– Но он не работает, – мягко говорю я. – Нам нужно нечто большее, и это я видела во сне всю свою жизнь. Так должно быть.

Возможно, что таково пророчество, но я не говорю об этом вслух.

– Мне пора.

– Тогда пусть весь город потонет, – жестко бросает Джейкоб. – Никуда