Нечто маячит на задворках моего сознания, но я не могу вспомнить, что именно. Ответ… Если бы я смогла вспомнить, какой…

Джейкоб кладет руку мне на спину. Мне жаль, что я его разбудила. Но с его прикосновением часть напряжения уходит. Мне становится легче дышать. Он помогает мне расслабиться. Как в общем-то делает это всегда.

– Дурной сон?

Я киваю и улыбаюсь ему.

– Ты здесь. Обычно, когда я просыпаюсь, тебя нет рядом.

Ладонь у него горячая, и жар проникает внутрь меня, изгоняя остатки приснившегося мне кошмара. Темные воды, ледяная хватка рек. Коварные шепотки.

– Сегодня меня еще не вызывали к пациентам, к тому же еще рано, и до завтрака я успею сделать какие-то хозяйственные дела. Будем считать, что это хороший знак.

Я думаю о своем сне. Обычно я тону, но потом стремглав выбираюсь из пучины. И обычно сон скорее о полете, чем об утоплении. Но на сей раз впервые я так и не выбралась из воды, а погрузилась еще глубже.

Джейкоб меня целует. Я обвиваюсь вокруг него, ведь он такой сильный, надежный, хороший, и самое главное – он мой.

И нам сегодня понадобится вера в то, что все будет хорошо.

28

Может, сегодня и грянет конец света, но у меня есть свои обязанности. И я не позволю катастрофе лишить меня звания лучшего продавца книг в Миссури. В конце концов, характер проявляется в трудные времена. И все же перед открытием магазина я захожу в кофейню. Литр кофе, который я влила в себя утром, не помогает.

Мне нужны сахар, жиры и кофеин. Так что я заказываю самые сладкий и калорийный кофейный напиток из представленных в меню и жду, пока бариста – которая явно пришла в ужас от заказа и готова вызвать скорую – смешает мой заказ. И тут в заведение входит Кэрол.

«Она что, меня сталкерит?» – думаю я зловеще.

Мои нервы тут же напрягаются, страхи обостряются, и мысли о жертве для ритуала скачут в голове. Но она мило улыбается, впрочем, как и всегда. Она так улыбается даже тогда, когда накладывает заклятие и берет меня под контроль.

– Доброе утро, Эмерсон. – Она окидывает меня взглядом. – Ты сегодня выглядишь слегка потрепанной.

Слишком громкое заявление для дамы, которая хоть и одевается элегантно, но ходит с кудрявым лабрадудлем на голове.

Я надуваю губы, стараясь сохранить достоинство.

– Разве?

Кэрол заказывает два кофе. Я смотрю в окно, чтобы понять, кому она берет вторую чашку, и что не удивительно, на улице стоит Мейв Мейтер – она вся вибрирует, тыча пальцем в телефон. Пишет кому-то. Да кто ей ответит? Кэрол прослеживает направление моего взгляда и одаривает меня почти материнской улыбкой.

– Мейв сказала, что вы с Джейкобом Нортом начали встречаться. Как я понимаю… тут имело место некоторое совпадение.

Она произносит последнюю часть фразы громче, чем следовало, и некоторые посетители глубокомысленно кивают. Для меня это опасный момент – я пытаюсь припомнить, что именно она внушала мне, накладывая заклятие, и какие слухи распускала потом в городе. Что Скип был «слегка развязным» со мной (так, по словам жителей, сказал начальник полиции), и мне пришлось что-то с этим сделать. Всем же ясно, что это мои женские уловки – это же не кто иной, как я, женщина, в ответе за недостойное поведение мужчины, так повелось со времен глубокой древности.

Я снова поворачиваюсь к Кэрол и изображаю простодушную улыбку той Эмерсон, на которой лежит заклятие забвения и которая верит, будто все в городе – ее друзья. Или хотят ими быть. Впервые я думаю о том, насколько жестоко это определение «не обладающая силой» и как Кэрол с ее ковеном используют его в качестве оружия, но сейчас не время для этой битвы. Если мне повезет, время придет, но позже.

А я концентрируюсь на происходящем, на этой битве здесь и сейчас.

– Мы с Джейкобом немного перегнули палку, как думаете?

– Я думаю, что из всех людей в городе ты не смогла выбрать никого лучше этого ненавидящего Сант-Киприан термита, – глаголет Кэрол. – Разве не так?

Я невольно открываю рот, чтобы заступиться за Джейкоба, но что-то в ее взгляде выдает ее истинные намерения. Она подначивает меня, хочет вывести из себя.

Потому что если я брошусь защищать Джейкоба, то не смогу защитить себя, и она с легкостью снова просканирует в мой разум.

Но сегодня ей придется попотеть.

– Знаете, наверное, вы правы. – Я пожимаю плечами. А потом с видом заговорщика наклоняюсь к ней, не забыв повысить тон, дабы все умники, кивавшие головами в ответ на ее слова, меня услышали. – Но он чертовски хорош в постели.

Кэрол удивленно отшатывается, и вид у нее такой, словно она услышала неуместную непристойность.

Я сдерживаю смех и просто смотрю на нее. Будто мы две подружки, обсуждающие парней, хи-хи.

– Как мило, – выдавливает она из себя, прочистив горло. – Ты будешь сегодня дома? – Голос у нее снова стал будничным. – У нас срочное совещание городского совета в шесть часов вечера. Будем обсуждать свободную вакансию мэра. У некоторых возникла идея сродни государственному перевороту – что мы должны объединиться с другими городами нашего штата.

Я чувствую, что она наводит заклятие, заставляя меня кивать. Словно фраза «свободная вакансия мэра» не означает бесследное исчезновение ее сына. Будто происходит просто бюрократическая проволочка, которую можно сухо обсудить на совещании в душном зале заседаний совета.

Ведьмы считают ее героем, потому что в вопросах управления городом она строго придерживается закона, хотя исчезновение сына должно причинять ей боль. А люди, как я теперь понимаю, вообще забыли о том, что у Кэрол был сын.

А она молодец.

– Нам нужно твое мнение по некоторым вопросам, – продолжает Кэрол. – Нам понадобится твой практичный подход к делу и твоя проницательность. Ты ведь не предашь собственный город?

Переворот, предательство. Неужели она меня обвиняет? Надо быть осторожнее. Она подбирает слова. И наводит заклятие.

– Я буду дома! – радостно отвечаю я и забираю стаканчик с кофе навынос. – Вы же знаете, как я отношусь к надлежащему функционированию местных органов власти. Благодаря им нация процветает. Кроме того, я считаю, что амбициозные женщины это достояние нашей страны.

Мое сердце пустилось вскачь. Надеюсь, Кэрол решит, будто это результат моего вечного рвения, когда дело касается местной политики, и не сотрет мне память не отходя от кассы.

Все равно вечером меня не будет дома. Мы с