зафрахтовать судно на пару рейсов и, как он намекнул, с надёжным капитаном. Я поняла, что речь о контрабанде, но это же будет решать Арчибальд. Он человек опытный. Я ему доверяю, у меня с ним не было проблем.

— Так-так-так, — задумчиво протянул есаул. — Значит, судно… И что?

— Он сказал, что хочет посмотреть судно и поговорить с капитаном. Я сказала, что нет проблем, что «Элизабет» он найдёт в порту, на причале. А почему, Евгений, ты заинтересовался им? Он человек совершенно случайный, и он, и тот, который хотел арестовать его.

— Жлуктов, дорогая, это Жлуктов, — как сомнамбула, пробормотал есаул.

— Ну и пусть, а тот, другой?

— А это, милочка, Семён Иванович, — в том же тоне продолжил есаул, полностью ушедший в себя.

— Евгений! Да что это с тобой?! — воскликнула удивлённая Диана. — Ты меня пугаешь.

— Прости, радость моя! — потянул её пальцы к губам Зорич. — В самом деле, я становлюсь мнительным. Так, что? Он зафрахтовал судно?

— Нет, — покачала головой Диана. — Управляющий ни слова не сказал мне. Я всегда держу всё на контроле. Ни одна сделка не оформляется без моего согласия.

— Ну надо же! — с иронией протянул Евгений Иванович.

— А ты как думал? — рассмеялась Диана. — Коммерция — дело серьёзное, это тебе не шашкой махать!

— Ты права, милая, — согласился Зорич. — А скажи мне, за последние, ну, скажем, несколько месяцев не было у тебя каких-нибудь сделок или предложений значительных, которые решали что-то очень спорное, важное, на большие деньги?

У Дианы вдруг вытянулось лицо, она сжала кулаки, прижала руки к груди.

— Господи, как же я не подумала сразу! Неужели они способны на такую низость?

— Кто это «они», кто? Диана, не молчи! Кто они такие, чего они хотят? Скажи мне! — Евгений Иванович повернул её за плечи лицом к себе.

— Нет, Женя, нет. — У неё жалко дрожали губы. — Эта сила уже сломала твою судьбу, и твой дядя с его влиянием не смог помочь тебе. А теперь они просто уничтожат нас! Это большая политика, дорогой, она не знает пощады. Они шантажировали меня, я поддалась на уговоры, а когда поняла, что мне уготована жалкая роль сводницы, ответила отказом. Послушай, Женя…

Помедлив, она сказала решительно:

— Какое-то время мы не будем видеться, скажем, месяц.

— Что ты говоришь, Диана?! — вспыхнул есаул. — Кто они такие, чёрт бы их побрал?!

— Не горячись, прошу тебя, и не делай попыток найти меня! Если через месяц я не приду к тебе, наведёшь справки по этому адресу. Это очень надёжный человек.

Диана достала из сумочки кусочек картона и ключ и сунула его в карман Зорича.

— И не делай попыток найти меня, как-то связаться со мной. У меня есть ощущение, что они следят за мной, ведь я знаю их тайну.

«Чёрт, чёрт, чёрт, — мелькало в голове есаула, — ведь в самом деле я видел сегодня дважды какую-то рожу, — он заскрипел зубами, — раз у дома и здесь, при входе в парк».

— Женя, — вставая, потянула за рукав Диана, — слышишь меня? Прошу тебя, не горячись! Пойдём отсюда.

Из трёх экипажей, стоящих у выхода из парка, не взяли тот, на котором приехали сюда. Прощаясь, она крепко прижалась к есаулу, шепнула:

— До встречи, милый!

Евгений Иванович стоял, пока её экипаж не скрылся за поворотом, огляделся вокруг. Очень довольный, хмыкнул и, не торопясь, вразвалку двинулся по улице. Дойдя до угла дома на перекрёстке, притаился. Когда перед ним появилось перекошенное испугом то самое лицо, отвёл душу и, не торопясь, не оглядываясь, вполне удовлетворённый, пошёл дальше, раздумывая: «Диана права, но ждать месяц — вот уж нет. Но одному не справиться, нужен Корф».

До конца дня, то тоскуя, то наливаясь злобой, ходил по дому. Выйдя во двор, в щель забора разглядел двух верзил, переминающихся на той стороне улицы. Злобно ощерившись, подумал: «Устали, голубчики! Сейчас я вас побалую!» Сняв с ковра шашку с темляком, выскочив за ворота, кинулся к ним. Те, мигом сообразив, что к чему, дружно наперегонки кинулись вдоль улицы. Есаул, помня дедушкин урок, сунул пальцы в рот, и, придав им прыти разбойным свистом, повернулся, довольный, и вернулся в дом.

Спалось плохо, ворочался, выходил во двор, пил воду, уснул под утро. Придя в управление, расспросил дежурного. Обрадовался — Корф на месте.

Разговор с ним был долгим. Им никто не мешал. Корф, хмурясь, слушал внимательно. Расспрашивал о том о сём. Удивился, покачав головой, узнав, что Евгений Иванович не знает даже, где живёт графиня, а когда Зорич поведал о найденной броши, Корф, подскочив, развёл руки со словами: «Ну знаешь ли…» — но, подумав, согласился, что у Евгения Ивановича вариантов не было. Но теперь дело Зотова обрастало новыми деталями. И если в его паутину заплели графиню, имя которой в Петербурге — Корф поднял палец — очень популярно в высших сферах, то надо действовать очень аккуратно. Но надо. Перед самым обедом в дверь робко поскреблись-постучались. Корф, удивлённо подняв брови, глянул на есаула:

— Это что? Точь-в-точь как Семён Иванович.

И проговорил торопливо:

— Прошу вас!

В приоткрытую дверь просунулось хитрое лицо Семёна Ивановича. Зорич остался сидеть, а Исидор Игнатьевич, встав из-за стола, раскинув руки, пошёл навстречу. Обнялись крепко. Семён Иванович достал, согнувшись, из глубокого кармана шикарного, цвета яичного желтка пальто с поясом и ворсом большой платок и, ёрничая, или, кто знает, может и нет, приложил его к своим плутоватым глазам.

— Как я рад тебя видеть, дружище! — подвёл за руку и усадил в обшарпанное кресло Семёна Ивановича Исидор Игнатьевич. — Не поверишь, мил друг, мы только что вспоминали тебя, думали о тебе, — поправился Корф. — А ты — вот он, здесь! Знал бы ты, какую потерю мы все понесли с уходом твоим! Профессионалов твоего уровня — раз — и больше нет! Мы не осуждаем твой поступок, знаем ведь, какая редкая удача выпала на твою долю, никто бы из нас не устоял перед соблазном, но велика была потеря, велика!

Евгений Иванович закусил губу. «Ну и комедиант ты, Исидор Игнатьевич!» А вот Семён Иванович, похоже, расчувствовался, привёл в