Шрифт:
Закладка:
– По крайней мере, ты перестанешь без разбору бить людей, – сказал учитель.
На лице Чжэньчжэнь появилась еле заметная улыбка.
Разумеется, она не била людей без причины. Они этого заслужили.
– Дело не в том, что они заслужили, бьешь-то их все еще ты, – объяснял учитель.
Девушка долгое время не могла уловить смысл его слов. Но сейчас она все сразу же осознала, стоило ей только задуматься об этом.
Именно она била людей. Из-за ее положения и действий пострадали люди.
Сейчас же Чжэньчжэнь снова попыталась ударить человека. Подумав об этом, девушка горько усмехнулась.
На самом деле ей никогда не нужно было что-то делать со своим характером, поскольку ее статус этого не предполагал. Учитель тоже не собирался с ним ничего делать, просто он не переносил ее положения и невольно сказал об этом, рассчитывая, что девушка отступит перед лицом трудностей.
Она происходила из уважаемой императорской семьи, но в то же время это вызывало и некоторые трудности. Ужасный характер не побуждал людей относиться к ней плохо, и даже будь ее нрав ровно противоположным, отношение остальных бы никак не поменялось.
Но теперь все иначе. Сейчас она простой человек и затесалась в этом бренном мире, где приходилось умело выстраивать отношения между людьми.
Таким образом, тяжелые испытания, которые устраивал ей тогда учитель, оказались сейчас весьма полезны, в том числе и искусство врачевания.
Девушка всю себя посвятила изучению медицины, чтобы спасти своего отца. В конце концов, все оказалось бесполезно, зато теперь эти знания помогали ей.
Юная госпожа Цзюнь была слегка рассеянной, пока до ее ушей не донесся стон Чэнъюя. Хоть она уже вытащила его из воды, отвар, успевший просочиться в его плоть, продолжал покалывать.
Цзюнь Чжэньчжэнь взяла полотенце и насухо вытерла тело юноши, после чего накрыла его чистым и тонким одеялом. Затем из шкафчика она достала уже давно подготовленный футляр и открыла его: внутри располагалось множество акупунктурных игл разной длины.
Чжэньчжэнь посмотрела на молодого человека, который все еще был без сознания и продолжал испытывать боль, и покрутила в пальцах иглу.
– В глубине души ты сетуешь на несправедливость Небес, позволь же мне сейчас это исправить.
Постепенно наступала глубокая ночь. Потемки освещались ярко-красным светом, исходившим из небольшого дворика, откуда время от времени доносились легкие стоны, которые тут же уносил холодный февральский ветер.
Глава 68
Безвыходное положение
Фан Чэнъюю казалось, что он уже умер. Иначе юноша бы не чувствовал себя так хорошо.
Это было ощущение какой-то нереальной легкости. Чэнъюй не был уверен, поскольку с пяти лет его преследовала одна лишь боль. Возможно, когда-то в детстве он и чувствовал себя так комфортно, но все равно уже этого не помнил.
Отсутствие физической боли для него и было самым прекрасным ощущением.
Он невольно вздохнул. Смерть тоже была для него некоторым облегчением.
Но как только юноша вздохнул, до него тут же начали доноситься радостные голоса:
– Чэнъюй!
– Чэнъюй, ты очнулся!
Молодой господин Фан распахнул глаза и тут же увидел счастливые лица матери и бабушки. Госпожа Фан была вся в слезах.
Этот Янь-ван [35] такой интересный. Если он велел тебе умереть в третью ночную стражу [36], никто не смог бы удержать тебя на этом свете и до пятой стражи. Аналогичным образом ты не мог умереть и раньше назначенного срока. Оставалось только ждать.
Ждать.
На лице юноши возникла улыбка.
– Мама, бабушка, я в порядке, – сказал он. – Вероятно, вчера я очень сильно устал, поэтому и проснулся так поздно.
Вчера очень сильно устал. Эти слова звучали слишком двусмысленно из уст человека, который провел ночь в комнате для новобрачных.
Хотя все понимали, что это невозможно, свекровь и невестка не могли не окинуть его взглядом.
Все свадебные вещи, изначально разложенные на кровати, были убраны, а постель аккуратно застелена. Одеяла тоже были разложены довольно опрятно.
Они беспокоились, что могли навестить их раньше времени, однако Лю-эр преградила им дорогу и заявила, что юная госпожа еще не встала. К счастью, долго ждать не пришлось – Чжэньчжэнь услышала какие-то движения снаружи и впустила их.
Когда они вошли, то застали Чжэньчжэнь в нижних одеждах, которая выходила из внутренних покоев. Она позволила им увидеть Чэнъюя, а сама пошла причесываться и умываться, не без помощи Лю-эр.
Когда женщины вошли, они обратили внимание на то, что хоть постельное белье и было аккуратно разложено, было очевидно, что эти двое спали прошлой ночью в одной постели.
– Ох, старая госпожа Фан, госпожа Фан, вы уже увидели молодого господина, можете успокоиться, – раздался позади бесцеремонный голос служанки, прервав ход их мыслей.
Но это ведь глупо, как такое вообще возможно?
Старая госпожа Фан покачала головой и обернулась. Заметив, что ее внучки там до сих пор не было, она снова пришла в замешательство.
– Юная госпожа.
Ой, не так.
– Молодая госпожа устала, сейчас она отдыхает в кабинете, – бросила Лю-эр. – Если вы хотите с ней поговорить, вам придется подождать.
Но разве им не нужно было обсудить лечение Чэнъюя? Свекровь и невестка нахмурились.
– Ну, хватит, и вы идите отдыхать, нечего толпиться в комнате новобрачных, – у Лю-эр лопнуло терпение.
Эта никчемная служанка!
Брови женщин поползли наверх.
– Вам больше не нужно вмешиваться, о молодом господине позаботится моя госпожа, так что можете жить спокойно, – тут же радостно добавила девушка.
Госпожа Фан собиралась что-то сказать, но старушка остановила ее.
– Лучше бы ей как следует позаботиться о Чэнъюе, а иначе… – сдержанно промолвила она.
Лю-эр перебила ее прежде, чем та закончила свои слова.
– А иначе что? – разозлилась служанка. – А иначе вы во всем обвините молодую госпожу?
– Ты разве не видишь, в каком состоянии Чэнъюй?
– А когда она собиралась умереть, вам разве было до нее хоть какое-то дело?
Разгневанная служанка закатила истерику и выгнала их из комнаты. Очень много прислуги обратило внимание на состояние молодого господина после первой брачной ночи, и, естественно, все они стали невольными свидетелями этой сцены.
Никто даже понятия не имел, как Чжэньчжэнь мучила Чэнъюя и жив ли он там вообще. Все, что они видели, так это госпожу Фан, вытирающую слезы.
Слуги зацокали языками. Эта служанка молодой госпожи оказалась еще более дерзкой, чем в тот день, когда девушки сюда прибыли.
Прежде Чжэньчжэнь была юной госпожой из высокопоставленной семьи. Опираясь на доброе имя своего покойного отца, девушка могла бесчинствовать в семье Фан, а теперь она и вовсе стала молодой
