нее посмотрела. – Сойдет.

Она повернулась к другой прислуге и тоже открыла коробку с едой.

– Цвет не очень, исправь, – махнула Лю-эр рукой после нескольких замечаний.

– Входите и в следующий раз не медлите так, у молодой госпожи очень много дел.

Две служанки прикусили нижнюю губу, когда наблюдали за происходящим, и Лю-эр, конечно, не могла этого не заметить.

– На что смотрите? Молодой господин уже поел? – со свирепым взглядом спросила она.

Спасибо, что спросила.

– Молодой господин сказал, что не хочет есть, – скрепя сердце ответила одна из служанок.

Лю-эр скривила губы.

– Ослабевший от болезни человек не понимает, что ему нужно принимать как можно больше пищи, ну что за ребячество, – прошептала она, развернулась и ушла.

Служанок это настолько поразило, что они чуть не свалились без чувств.

Разумеется, слухи о случившемся со скоростью света разлетелись по семье Фан, что Цзиньсю чуть в обморок не упала от переполнившего ее гнева. Пренебрегая своим домашним арестом, она хотела пойти и разобраться с Цзюнь Чжэньчжэнь.

Естественно, ей не удалось осуществить задуманное, поскольку ее остановила госпожа Фан сразу же, как все узнала.

Сама госпожа Фан, конечно, была обеспокоена происходящим и отправилась к Чжэньчжэнь разузнать, что вообще происходит.

– Дело вовсе не в том, что я ограничиваю его в еде. Просто после приема лекарств у него отсутствует аппетит, спустя несколько дней все нормализуется, – объяснила Чжэньчжэнь.

– И старая госпожа с госпожой Фан обе поверили в ее объяснение? – раздался мужской голос из-за бамбуковой шторки в чайном доме.

Ответ приказчика, который стоял с чайником в руках возле колонны, не заставил себя долго ждать.

– Эта Цзюнь Чжэньчжэнь кажется недалекой и глупой, и все же она действует открыто, очень рискованный и неплохой шаг, – с усмешкой произнес таинственный голос.

– Она просто полагается на кровное родство. Когда старой госпожи не станет, она перестанет быть помехой, – тихо рассмеялся приказчик.

Голос за шторой на мгновение затих.

– Вы проверили все эти лекарства? Для чего именно они используются? – чуть позже спросил он.

– Человек из их семьи рассказал, что они закупили много новых лекарств, которые добавили к лекарствам молодого господина Фана. Юная госпожа Цзюнь заявила, что собирается его вылечить, – прошептал приказчик. – А третья юная госпожа Фан говорила, что Цзюнь Чжэньчжэнь собирается избавиться от него, чтобы поскорее стать вдовой.

Мужчина за шторкой рассмеялся.

– Однако все больше и больше людей предполагают, что на самом деле старая госпожа Фан подготовила для него возбуждающее средство, чтобы сохранить их род, – тоже рассмеялся приказчик. – Теперь во всех игорных домах делают ставки, которые заключаются в том, будет ли у него соитие с Цзюнь Чжэньчжэнь или нет.

И снова мужчина засмеялся.

– Сумасшествие какое-то, – сказал он.

Его голос снова замолк. Из-за шторы послышались звуки постукивающих по столу пальцев, которые привели работника в некоторое напряжение.

– Пусть продолжают смотреть в оба. Плевать на задержки, но, если… – начал он и прервался на полуслове.

Тем не менее приказчик сразу же все понял.

– Налью еще чаю, – выкрикнул он, унося чайник.

В отдельной маленькой комнатке двери были плотно закрыты, а у окон свисали занавески. Человек сидел в тени подле подоконника. Солнечные лучи резали глаза, но на мужчину не попадали. Он слегка отодвинул бамбуковую шторку и выглянул наружу.

Напротив виднелись ворота в дом семьи Фан. Хотя прошло уже несколько дней, ярко-красные украшения по-прежнему продолжали радовать глаз.

Дни шли своим чередом. В семье Фан было так же неспокойно. Служанки нередко собирались в кучку и шушукались, после чего смотрели в одну сторону и отчаянно вздыхали.

В том направлении, конечно же, находились покои молодого господина Фана и новоиспеченной молодой госпожи Фан.

Прежде Чэнъюй мог передвигаться в инвалидном кресле, но теперь Чжэньчжэнь удерживала его в комнате, продолжая мучить и даже не позволяя вставать с постели.

– Она уверяла, что через несколько дней ему станет лучше. По-моему, добром это не кончится, – единогласно считали все.

Но многого они не знали, в частности того, о чем беседовали Чжэньчжэнь и госпожа Фан. Детали их разговора удалось оставить в тайне.

– Конечно же, одна лечебная ванна его не вылечит, да и со временем станет менее эффективна, – ответила девушка.

Госпожа Фан казалась напуганной.

– Это… – не удержалась от вопроса госпожа Фан.

– Поскольку Чэнъюя отравили, у него сформировалась зависимость. Если внезапно начать ему давать лекарства от яда, его тело этого не выдержит, – нежно ответила девушка.

Госпожа Фан прекрасно это понимала, в противном случае она бы ни за что не продолжила кормить его ядом.

– Сейчас я укрепляю его тело, чтобы избавиться от этой зависимости. Поэтому действие яда потихоньку начинает ослабевать, но тело его все еще плохо приспособилось, а психическое состояние не такое стабильное, как прежде, – ответила девушка.

– Когда же это закончится? Прошло почти десять дней, – поспешно спросила госпожа Фан.

Чжэньчжэнь посмотрела на нее и улыбнулась.

– Всего прошло десять дней, – сказала она.

Эти слова не имели никакого смысла, но госпожа Фан тут же покраснела. Она терпела десять лет, а теперь не могла подождать и несколько дней.

Глава 70

Ни к чему лишние переживания

Подобные мысли неправильны и слишком жестоки.

На мгновение госпожа Фан затихла.

– Чжэньчжэнь, я сказала, не подумав. Не пойми меня неправильно, я не сомневаюсь в тебе, не переживай, – объяснила госпожа Фан. – Просто есть же еще Цзиньсю и остальные, а они не в курсе, чем ты занята. Они ведут себя надменно по отношению к тебе и обижают тебя.

– Меня это не волнует, да и я не чувствую себя оскорбленной. Все идет по плану. Станет только хуже, если раскрыть им все карты, – ответила Чжэньчжэнь. – Пока нет необходимости сообщать им правду. Достаточно и того, что вы с бабушкой в курсе. Что же касается недопонимания с их стороны, то в будущем мы сможем все прояснить.

Случись все это в прошлом, независимо от ее слов, у Чжэньчжэнь точно возник бы конфликт с сестрами и слугами. Даже если бы она принесла извинения и начала их утешать, они бы со злости выгнали ее.

Теперь же она действительно вела себя здраво.

«Видимо, умереть один раз было не так уж и плохо…» – подумала про себя госпожа Фан.

– Кроме того, я думаю, что ваш враг кое-что может подозревать, – заявила Чжэньчжэнь. – Поэтому мы не можем допустить, чтобы люди увидели улучшение состояния Чэнъюя, иначе…

Девушка тут же взяла со стола цветущую веточку и слегка надломила ее.

Иначе