Ей говорили, что молодые стажеры слегка с приветом, и она решила, что это похоже на правду.

Анджела прочитала письмо с большим удивлением. Если бы Клэр вступила в политическую партию или проявила активность в каком-либо деле, она бы удивилась гораздо меньше. Почему Дэвид? Прекрасный, рослый, славный Дэвид Пауэр, который в следующем году возвращался в Каслбей, чтобы работать на пару с отцом! Как это случилось? И что будет делать Клэр, если выйдет за него замуж? Читая между строк, можно было понять, что свадьба не за горами. Клэр писала, что их чувства сильны и взаимны и что они с трудом переносят даже короткую разлуку. По словам Клэр, Дэвид испытывал то же самое.

Эти откровения привели Анджелу в замешательство, потому что ответ на подобное письмо мог быть только один.

Анджела так и написала:

Полагаю, ты должна стараться изо всех сил получить диплом с отличием – тебе это по плечу, – немного отдохнуть и получить диплом магистра. А потом, кто знает? Возможно, меня уволят, а у тебя окажется слишком высокая квалификация, но я уверена, что тебя примут на работу в школу. Но как наша юная миссис Пауэр представляет себе свою работу? Хотела бы ты преподавать целый день?

Клэр в смятении прочла письмо. Она была глупа, глупа, глупа, что рассказала Анджеле. Эта женщина ничего не поняла. О возвращении в Каслбей не могло быть и речи. В этом заключалась причина всех этих тревог и терзаний. Дэвид не хотел назад, она – тоже. Суть проблемы состояла в том, что они не знали, как объяснить это отцу Дэвида, не разбив ему сердце. Анджела не поняла бы этого даже за миллион лет. Она слишком долго прожила в Каслбее – вот в чем беда.

– В воскресенье у меня встреча с твоей свекровью и твоим суженым, – объявила Мэри Кэтрин.

– Какими судьбами?

– Джеймс пригласил меня на ланч. Он сказал, что приедет миссис Пауэр и что Дэвид тоже будет там. Разве он тебе не сказал?

– Ах да. Из головы вылетело.

Дэвид ничего ей не сказал, и Клэр была в ярости.

– Я не хотел сообщать плохие новости, вот и все.

– Приезд твоей матери в Дублин не плохая новость.

– Нет, плохая. Это реальность, которая вторгается в нашу жизнь.

– Она приезжает каждый год. Вовсе не обязательно объявлять ей за обедом у Ноланов, что твои планы на будущее изменились.

– Да. Но я бы предпочел провести воскресенье с тобой. А не у Ноланов.

– Туда идет Мэри Кэтрин. Наверное, у них с Джеймсом что-то серьезное.

– А это мысль! Я же могу попросить Джеймса пригласить и тебя.

– Ты что, совсем рехнулся?

Идеальным вариантом было бы подыскать жилье рядом с больницей, но улицы по соседству были слишком шикарными, а арендная плата – заоблачной. Они могли позволить себе неплохую квартиру за городом, но в этом не было смысла. Дэвид не мог улизнуть из больницы надолго. Они просматривали короткие объявления в вечерних газетах и поражались, с какой скоростью улетало любое приличное жилье. Иногда они приходили по свежему объявлению и видели на пороге дома длинную очередь. Они знакомились со сверстниками и обменивались информацией. По слухам, район Ратмайнс был очень даже неплох. Он находился в двадцати минутах ходьбы от Университетского колледжа. Многие студенты снимали там комнаты. Дэвид и Клэр отправились на разведку, попросту стучась в каждую дверь, – этот способ был ничем не хуже остальных. Клэр огляделась по сторонам. Район пересекала главная улица, вдоль которой выстроились высокие здания. Когда-то каждый дом принадлежал одному семейству. Теперь в них проживало по несколько семей. Одни дома были в очень хорошем состоянии: стены холла недавно покрашены, на полукруглых столах аккуратно разложена почта. В других – на полу лежал рваный линолеум, стены нуждались в новых обоях, а вокруг витал неприятный запах. Именно здесь стоило искать комнату, которую Дэвид и Клэр могли себе позволить.

Они решили, что это хороший район. Он скорее походил на деревню или отдельный городок, а не на часть знакомого им Дублина. Однако автобусы ходили бесперебойно, до канала – отличного места для пеших прогулок – было недалеко. А еще здесь селилась молодежь, поэтому магазины работали допоздна. Клэр с удовольствием заметила, что до кафе с жареной картошкой было рукой подать. Кафе могло пригодиться.

Им предложили маленькую грязную комнату на третьем лестничном пролете в большом доме с запущенным садом и облупившейся краской. Дэвид и Клэр поглядели друг на друга и сказали «да». Они внесли арендную плату за первый месяц и въехали в субботу. Домовладелец признался, что терпеть не может студентов, но молодая супружеская пара – это совсем другое дело. Он выразил надежду, что о ребенке речи пока не идет, потому что в доме все соблюдали тишину. Дэвид и Клэр покачали головой. Нет, никаких детей в обозримом будущем, они полностью согласны с хозяином.

Дэвид подарил Клэр простое кольцо за пятнадцать шиллингов, пообещав, что когда-нибудь его сменит настоящее. Совсем как их комната, которую они обустроят и сделают пригодной для жилья. От плиты несло керосином, матрас состоял из комков, а форму для выпечки испачкали последние жильцы. Ванная комната располагалась двумя этажами ниже. Зато это был их собственный угол. Здесь их никто не мог отыскать, кроме Валери и Мэри Кэтрин, которые всегда все знали.

Они вышли за беконом, сосисками и бутылкой красного вермута для своего первого ужина. В лавке старьевщика они купили книжную этажерку, потому что домовладелец запретил им уродовать стены – грубые, неровные, с потрескавшейся штукатуркой. Казалось, в этих стенах не удержится даже гвоздь, не говоря уже о полке. Клэр расставила книги по местам и почувствовала себя дома.

Дэвид поцеловал ее руки и посмотрел в лицо.

– Все будет хорошо, вот увидишь. Ты будешь учиться, а я – приходить к тебе, как только выпадет свободная минута. Ты получишь свой диплом с отличием, а я отучусь год в интернатуре и перейду в другое место – что может быть проще? Я больше не буду интерном, мы сможем жить вместе. Совсем как сейчас, только лучше. Я начну зарабатывать.

– Я тоже, – взволнованно сказала Клэр. – Если устроюсь репетитором.

– Нам не о чем беспокоиться. Если мы сделали это… – Дэвид широким жестом обвел маленькую обшарпанную комнату. – Если мы сделали это всего за несколько дней, остальное нам тоже по силам.

Воскресенье выдалось одиноким, но в Дублине любой воскресный день мог быть слегка унылым.

Клэр попыталась отчистить форму для выпечки, а потом вышла купить газету. Звонил колокол, и к большой церкви на главной улице тянулись толпы людей. Клэр поспешила дальше. Прошло пять воскресных дней с тех пор, как она погрязла в смертном грехе.