Шрифт:
Закладка:
К 16 годам Роза стала приказчицей и руководила шестью взрослыми мужчинами[714]. Четыре года спустя она вышла замуж за Изадора Блюмкина, гомельского торговца обувью[715]. В том же году началась Первая мировая война, черносотенцы в России совсем озверели, и Роза отправила мужа в Америку, а сама начала откладывать деньги, чтобы уехать вслед за ним.
Два года спустя, в декабре 1916 года, заговорщики убили Григория Распутина. Через две недели, опасаясь наступающего хаоса, Роза начала свое путешествие на поезде, едущем в Китай по Транссибирской магистрали.
В Забайкальске ее задержал русский пограничник. Она сказала, что едет закупать кожу для армии, и пообещала бутылку сливовицы по возвращении. Он пропустил ее через границу, то ли по наивности, то ли по доброте. На другом поезде она проехала через Маньчжурию в китайский Тяньцзинь. Преодолев более девяти тысяч миль, Роза пересекла почти всю азиатскую часть континента[716]. Из Тяньцзиня она отправилась на пароходе в японский город Иокогама, где пересела на грузовое судно «Ава-мару», перевозившее арахис. Корабль плыл в Сиэтл через Тихий океан. Большую часть шестинедельного путешествия Роза ничего не ела из-за морской болезни и вышла на берег с распухшим лицом[717].
После почти трехмесячного путешествия девушку встретили на причале представители Еврейского общества помощи иммигрантам. Ей повесили на шею бирку с именем и адресом «Форт-Додж, Айова» и отправили к мужу, который работал старьевщиком. Вскоре Роза забеременела и родила дочь Фрэнсис. По-английски она не знала ни слова.
Два года спустя она все еще почти не говорила по-английски. Чтобы избежать изоляции, Блюмкины решили жить там, где Роза могла бы общаться на русском и идише, поэтому переехали в Омаху, где уже обосновались 32 тысячи иммигрантов, которые съезжались туда ради работы на железной дороге и скотобойнях[718].
Изадор арендовал ломбард. «Не было такого, чтобы ломбард разорился», – говорил он[719]. Роза родила еще троих детей: Луиса, Синтию и Сильвию. Регулярно посылая в Россию по пятьдесят долларов, она перевезла в Америку десять своих родственников. Но в отличие от мужа, по-прежнему плохо говорила по-английски. «Вбить в меня английский было невозможно, – вспоминала Роза. – Меня учили мои дети. Когда Фрэнсис пошла в детский сад, она сказала: “Я буду называть тебе, как сказать «яблоко» или «стол»”»[720].
Их лавка переживала трудные времена и почти разорилась во время Великой депрессии. Роза взяла все в свои руки. «Я знаю, что делать, – сказала она мужу. – Покупаешь товар за три доллара и продаешь за три доллара и тридцать центов. Наценка – десять процентов!»
Когда старомодные костюмы перестали продаваться, Роза разослала по Омахе десять тысяч проспектов, предлагавших одеть мужчину с головы до ног (белье, костюм, галстук, туфли и шляпа) за пять долларов. В итоге за день они выручили 800 долларов – больше, чем за весь предыдущий год[721]. Вскоре магазин начал торговать ювелирными украшениями, подержанными шубами и мебелью. Роза выводила из себя владельцев окрестных универмагов, продавая со скидкой новые шубы, взятые на реализацию[722]. Но у нее была своя философия: «Лучше пусть меня ненавидят, чем жалеют».
Клиенты все больше интересовались покупкой мебели. Убедившись в том, что это «счастливый бизнес», в 1937 году Роза заняла у брата 500 долларов и открыла в подвале рядом с ломбардом мужа магазин Blumkin’s. Оптовые торговцы не хотели продавать ей мебель, потому что дилеры жаловались, что она отбивает у них клиентов, занижая цены. Тогда Роза отправилась в Чикаго, где заказала товара на две тысячи долларов в кредит на 30 дней. Когда наступил срок уплаты, денег не хватило, и она продала мебель из собственного дома, чтобы погасить долг. Вернувшись из школы в пустой дом, дети перепугались. В тот вечер она взяла в магазине пару матрасов, чтобы им было на чем спать. «На следующий день я привезла домой холодильник и плиту, – вспоминала она, – и дети перестали плакать»[723].
Сын Розы, Луи, после школы работал в магазине, до полуночи доставляя клиентам диваны. К тому времени Роза открыла более просторный магазин Nebraska Furniture Mart. Кроме того, во время охотничьего сезона она продавала и сдавала в аренду автоматические ружья «Браунинг»[724].
Во время Второй мировой войны Луи бросил колледж и отправился на службу. Они с матерью переписывались каждый день. Роза была подавлена, но он убеждал ее не бросать бизнес[725]. Крупные оптовики отказывались продавать мебель Furniture Mart, и Роза стала своего рода мебельным бутлегером, разъезжая по всему Среднему Западу и скупая излишки товара в Macy's и Marshall Field's по цене на пять процентов выше оптовой.
«Чем больше оптовики меня бойкотировали, тем усерднее я работала», – вспоминала она[726]. За это время у Розы выработалась стойкая неприязнь к воротилам бизнеса. Ее девизом было: «Продавай дешево, говори правду, никого не обманывай и не бери откатов»[727].
В 1946 году Луи вернулся в Омаху с медалью «Пурпурное сердце» и снова принялся за работу. Для Розы он был лучшим помощником, никто не мог с ним сравниться. Через четыре года магазин преуспевал, но с началом войны в Корее продажи стали падать. Роза решила оживить бизнес, добавив в ассортимент ковры.
В магазине Marshall Field's в Чикаго она сказала, что покупает ковролин для многоквартирного дома. Ей продали три тысячи ярдов ковролина Mohawk по цене 3 доллара за ярд, а она продала его в розницу по 3,95 доллара, что было вдвое ниже рыночной цены. То, что она обманула Marshall Field's, тревожило ее еще много лет[728].
Бизнес по продаже ковров оказался успешным: у Розы цены были гораздо ниже, чем у конкурентов. Производитель ковров Mohawk подал судебный иск, чтобы заставить Розу выполнять требования о ненарушении политики минимально допустимых цен. На суд она пришла одна против трех адвокатов Mohawk.
«У меня нет денег на адвоката, – сказала Роза, – потому что мне никто ничего не продает. У меня на все наценка десять процентов, что здесь плохого? Я просто не граблю своих покупателей»[729]. Заседание продлилось всего час, после чего судья закрыл дело. На следующий день он пошел в Furniture Mart и накупил ковров на
