снова впрячься вместо тягача и толкать ее к месту испытаний через стоянку и за угол в глубь двора вручную. Выглядело всё это весьма колоритно: один из сотрудников шествовал во главе процессии и посыпал асфальт перед колесами платформы песком для снижения трения.

Сработало. Но это было только начало. Для водружения пусковой установки на стенд им предстояло с помощью подогнанного откуда-то самоходного вилочного погрузчика SkyTrak завести торец ракеты точно на стол, вытягивая ее за накинутую на нее петлю. Команда захомутала ферму пусковой установки, приподняла ее на метр – и в таком виде потянула всю эту конструкцию в сборе дальше в глубь двора. «Неважно куда, главное – двигаться, – сказал Крис Томпсон. – У меня всегда перед глазами эта картина: SkyTrak волочет ракету. В SpaceX у нас ровно то же самое делалось».

Нечасто проезжающие мимо машины неизменно останавливались, и люди из них дивились на происходящее, силясь понять, что происходит за оградой. Конического носового обтекателя на ракете не было, а потому на ракету она вовсе не походила, а смотрелась непонятной серебристой металлической трубой с примотанными изолентой непонятными датчиками – будто из фильма про безумного ученого. Хуже того, в таком виде она вполне походила на бомбу, а люди там еще и посыпали всё песком, и куда-то это водружали с помощью SkyTrak, – так что оставалось только молиться, чтобы пронесло, пыхая вейпом или провожая взглядом косяки гусей в небе над головой.

Но и с помощью техники на перемещение пусковой установки с ракетой к стенду ушла целая вечность. Кавалькада преодолевала в среднем не более ста метров за час по пути через парковку за угол и вдоль всего комплекса сооружений за многорядной колючей проволокой, мимо батарей газовых баллонов, мусорных баков, биотуалетов и грузовых контейнеров к заветной цели – импровизированному испытательному стартовому столу. «Сколько ученых-ракетчиков требуется для подъема ракеты?» – шутил Кемп, лично присоединившийся, дабы не скучать, к бригаде толкачей.

Наконец многотрудный путь пусковой установки к трапециевидной тумбе стенда был завершен. Инженеры деловито подключили к телу пациента какие-то провода и трубки, кто-то нажал кнопку на пульте управления пусковой установкой, загудели насосы, и гидравлические подъемники начали нежно и плавно приводить ракету в вертикальное положение. «Пальцы! Пальцы берегите!» – рявкнул кто-то. Не прошло и минуты, и – о чудо! – ракета встала на стенд точно по месту и строго вертикально. Человек двадцать столпилось вокруг, не до конца веря своим глазам.

– А она точно прямо стоит? – усомнился кто-то. – По-моему, чуть клонится.

– Нет, это тебе так кажется потому, что тут все стены кривые, – живо откликнулся другой.

Хотя дело шло к вечеру, Кемп и Томпсон настояли на проведении кое-каких проверок, прежде чем переходить к рождественскому корпоративу. Томпсон приладил к вилке SkyTrak люльку вместо петли, забрался в нее и приступил к осмотру верхней части ракеты на предмет отсутствия повреждений в результате транспортировки. На заднем плане группа людей тем временем сооружала баррикаду из грузовых контейнеров в два этажа, чтобы скрыть ракету и всё творящееся вокруг нее от глаз местных жителей. На третий ярус, впрочем, контейнеров не хватило, и верхняя часть ракеты осталась в поле видимости извне[170].

Вслед за Томпсоном в «Астру» подтянулся еще целый ряд бывших работников SpaceX, многие из которых обладали богатым опытом проведения испытаний. В результате старая гвардия из Ventions и первых призывов Stealth Space оказалась оттесненной от главных дел и вынуждена была довольствоваться в основном ролями зрителей и советчиков. Между двумя этими группами чувствовалось некое напряжение, что и не удивительно, поскольку люди из Ventions и ранней Stealth Space испытывали естественную обиду хотя бы по той причине, что основную часть работы над ракетой вытянули именно они.

В качестве первого теста команда «Астры» хотела просто закачать в баки ракеты жидкий азот и проверить все топливопроводы на герметичность. Это в любом случае безопаснее, чем рисковать и сразу использовать взрывоопасные компоненты – горючее и жидкий кислород, – которые придется применять при реальных запусках, и к тому же жидкий азот настолько холодный, что им в самый раз проверить все части топливной системы на скрытые дефекты и заодно их как следует прочистить. Вскоре обиды были позабыты, и в подготовке к тестированию приняли участие объединенные силы из числа самых ловких и рукастых. Происходящее смахивало на джазовый джем-сейшн в исполнении ракетостроителей. Движением кранов, подмоткой проводов и поворотом ручек занимались те, кто оказался ближе к месту и знал, как это делается. В то время как сага с водружением ракеты на стенд выглядела отчасти еще и комедийной, эта часть шоу быстро напомнила мне о том, что компания наняла десятки высококвалифицированных и мотивированных людей, способных к слаженной коллективной работе.

К шести вечера часть офисных работников потянулась к стоящему на приколе в нескольких кварталах от «Астры» авианосцу, где уже начиналась рождественская вечеринка, на которую были приглашены и члены семей сотрудников. Но две дюжины человек вокруг ракеты это, похоже, ничуть не волновало. Они выкатили во двор пару мощных прожекторов и приступили к испытаниям. Открыв подачу азота в баки, все кинулись врассыпную и стали с относительно безопасного расстояния отслеживать по экранам своих ноутбуков показания датчиков на вверенных им участках конструкции ракеты. Температура кипения у жидкого азота настолько низкая, что он мгновенно испаряется при попадании в окружающую воздушную среду, а потому исторгаемые ракетой излишки азота тут же окутали заводской двор, а оттуда, перевалив через забор, двухсотметровым шлейфом потянулись в направлении прилегающих жилых кварталов. Кое-кто из местных детишек при виде этого зрелища, понятное дело, ринулся к родителям поинтересоваться, что за туманный монстр на них надвигается и вот-вот поглотит.

Испытания продолжались до тех пор, пока Кемп их не пресек, объявив инженерам, что пора и честь знать. «Близкие нас неправильно поймут, если не дождутся к столу в этот вечер», – сказал он. Тут до инженеров дошло, что нельзя же оставить ракету на всю ночь во дворе без прикрытия. Томпсон спросил, где тут ближайший хозяйственный магазин, и отправил туда пару человек за брезентом. К их возвращению ракету как раз опустили в горизонтальное положение и теперь оперативно затянули брезентом.

Затем припозднившиеся быстро вернулись в главный корпус и переоделись во всё вечернее. Кемп в последний раз окинул взором территорию и обнаружил, что Бен Брокерт и Майк Джадсон по-прежнему у ракеты. «Я ценю вашу преданность делу, – обратился он к ним, – но там, на авианосце, работает ночной бар, где нас уже заждались». Брокерт и Джадсон были самыми кончеными ракетоманами, и оба только