На следующий день я решил начать расследование с дома Хидзуру. Пришлось даже встать пораньше, еще до восхода солнца, – а это мне ох как непросто дается. Борясь с сонливостью, я добрел до нужного адреса и спрятался в гараже Сосигая. Хидзуру вышла из дома спозаранку – на улице едва рассвело. Муж ее, наверное, еще спал. Одета женщина была, как и в прошлые разы, просто и практично. Я последовал за ней.

Небольшая прогулка – и мы с Хидзуру дошли до здания с вывеской «Детский сад “Жираф”». Перед входом расположилась детская площадка с песочницами. Несмотря на столь ранний час, там уже гуляло несколько малышей.

– С добрым утром! – бодро поздоровалась с Хидзуру девочка в песочнице и помахала ей розовым ведерком.

– Привет, Мио, – та весело махнула ей в ответ. Видимо, Хидзуру работает тут воспитательницей.

Понаблюдав за садиком, я понял, что ее здесь все любят – и дети, и коллеги. Она была заботливой, расторопной, веселой, и ее заливистый звонкий смех то и дело раздавался из разных частей сада.

Мне весь день приходилось прятаться то тут, то там, пока кто-то из малышей вдруг не обнаруживал меня и не начинал преследовать с криком: «Котик!» Тогда наступало время улепетывать. Ну почему дети вечно такие: бросаются ко мне со всех ног с визгом, даже не думая о том, в настроении ли я общаться? Сколько можно этой беготни! Пока я пытался не попасться на глаза воспитанникам садика, настала вторая половина дня. Постепенно за ними начали заходить родители – кого-то забрали уже сразу после обеда. Мио, которая встретила Хидзуру с утра пораньше, вскоре тоже с криком «Мама!» бросилась к появившейся в воротах женщине в строгом синем костюме.

– Добрый день, – поприветствовала ее Хидзуру, выйдя на улицу вместе с Мио.

– Здравствуйте! Спасибо за ваш труд.

– Мио стала такой заботливой с другими детьми. Прямо старшая сестренка.

– Правда? Ну, скоро ведь в школу. Надеюсь, она там освоится, – улыбнулась мать Мио.

– Первый класс, да? Наша тоже… – Хидзуру замолчала на полуслове.

Ее собеседница опустила глаза. Похоже, история Хидзуру была ей известна.

– Простите.

– Что вы, не стоит. Эта работа для меня услада для сердца.

– Вот как…

Тут в разговор вмешалась Мио – она дернула Хидзуру за рукав и, выглядывая из-за маминой ноги, заговорщицким тоном произнесла:

– А мы завтра пойдем выбирать ранец!

– Вот это да! Как здорово, – также вполголоса, словно по секрету, ответила ей Хидзуру.

– Нынче такой выбор: и дизайн разный, и цвета, – покачала головой мать Мио. – В мое время мальчики ходили с черным ранцем, а девочки с красным. Иногда с розовым – это было пределом мечтаний.

Пока женщины переговаривались, Мио достала у мамы из сумки каталог и принялась его листать.

– Я хочу вот этот зеленый!

– Покажи-ка?

Хидзуру склонилась над каталогом, и Мио вдруг протянула его ей.

– Дарю!

– Мио, будет тебе! – одернула девочку мать.

– Ого, какой большой выбор! – Хидзуру с увлечением начала листать каталог.

– Можете взять, если интересно. Нам их в ящик кидают один за другим, уже деваться некуда, – улыбнулась женщина.

В глазах Хидзуру мелькнула печаль, но затем она вновь просветлела и радостно проводила удаляющихся мать и дочь.

– Смотри! Сколько нынче видов ранцев есть, не то что раньше!

Муж Хидзуру, как и в прошлый раз, вернулся домой поздно, после десяти вечера. Женщина тут же принялась показывать ему страницы подаренного Мио каталога.

– Интересно, какой цвет пошел бы Хими. Мне нравится сиреневый, но ей, наверное, захотелось бы чего-то помилее. Может, вот этот жемчужно-розовый? – Хидзуру увлеченно зашуршала страницами. – Как думаешь?

Я услышал короткий «звяк». Судя по всему, кто-то поставил на стол стеклянный бокал. Наверное, муж Хидзуру пил воду, а может, и что покрепче после рабочего дня.

– Не пора ли прекратить? – глухо произнес он. Он говорил негромко, и тон его не был приказным. Скорее фраза походила на сдавленную мольбу.

– Почему? Я же просто воображаю, – тихо ответила Хидзуру.

– Шесть лет прошло. Она ведь даже не родилась, а ты все продолжаешь праздновать ее день рождения. Теперь и поступление в школу? Сколько еще ты планируешь продолжать в том же духе?

– Мне нельзя даже пофантазировать о том, как я растила бы ребенка? Раз не сумела родить – так и мечтать не имею права? Несправедливо. Женщина, которая забеременела в один год со мной, завтра с дочкой пойдет выбирать школьный ранец. Могу же я хотя бы пофантазировать о чем-то подобном.

– Мне ведь тоже грустно. Но порой я не поспеваю за полетом твоей фантазии. И мне становится страшно: не слишком ли ты увлеклась? Не потеряла ли грань между реальностью и грезами?

– Я прекрасно знаю, где мечты, а где реальность. Каждый день за чужими детьми присматриваю. Хотя порой и хочется все бросить: думается, зачем мне возиться с ними, если я даже не могу родить своего. Однако такова реальность. И я это понимаю.

Голос Хидзуру оборвался. Дом Сосигая вновь охватила гнетущая тишина.

– Детям, которые умерли в утробе, тут не дают нового имени.

В камине уютно потрескивал огонь. В кафе он горит все время, даже летом и весной. Хотя, может, Нидзико зажигает его только по вечерам, когда к ней приходят коты-посланники. Мы ведь любим уютное тепло. Я растянулся на полу перед камином, и на меня тут же накатила сонливость. Пришлось поспешно подавить зевок. Я же на работе.

– И как тогда ее искать?

Во время своего первого поручения я передавал заказчице частичку души ее отца. Через специальную базу Нидзико помогла мне отыскать его особое прозвище для синего мира, и уже по нему мы нашли его здешний адрес.

– К тому же она ведь и не родилась. Разве можно с ней поговорить?

Отец заказчицы пребывал в синем мире в том возрасте, который сам для себя выбрал, а не в том, в котором умер, – как и все прочие его обитатели. Поэтому он выглядел при встрече лет на сорок – наверное, то было время расцвета его карьеры.

– Можно. В синем мире такие дети растут, как обычные.

– Правда?

Нидзико объяснила, что, хоть дети и не появились на свет, они все же были какое-то время в зеленом мире, поэтому, умерев, как и все, перемещаются в синий. Однако особых имен-прозвищ они не получают, и у них довольно большая свобода перемещений.

– Тут есть место, где заботятся о них. Что-то вроде детского садика.

Оказалось, что затем подросшие дети отправляются в местную младшую школу. Подумать только, до чего похожи два мира, в самом деле! Не такой уж и четкой оказалась граница между фантазией и реальностью, о которой говорил муж Хидзуру. Впрочем, сообщать ему об этом – не моя работа. Сам поймет.

– Значит, я смогу найти там девочку?

– Ага. Возраст ведь знаешь и имя тоже.

– Да-да. Хими, исполнилось шесть лет.

– А, «Хи» из Хидзуру и «Ми» из Минору, да?

– Мужа Хидзуру зовут Минору? Откуда ты знаешь?

– Ой, я тебе не показала?

Нидзико продемонстрировала мне открытку, которую заполнила Хидзуру. На обратной стороне значилось: Сосигая Хидзуру & Минору.

– Это что же получается…

Конечно, желание загадала Хидзуру. Но раз на открытке стоят два имени, значит, послание нужно передать обоим. Поручение-то выходит двойным.

– Если не удастся с обоими – подойдет и одна Хидзуру. Я все равно засчитаю поручение как выполненное, – ободрила меня Нидзико. На душе стало легче. Однако сомнение не отпускало. Правда ли достаточно лишь Хидзуру?

Это все обостренная ответственность, свойственная рыжим котам.

Отыскать садик синего мира оказалось на удивление просто. Жить дети могут в разных местах, на свой вкус, но вот садик явно должен находиться где-то, куда даже маленькому ребенку легко добраться из любой части города. Значит, вероятно, центр. И чтобы вокруг было зелено и хватало пространства для прогулок.

И еще.

Наверняка к нему не ведут крутые спуски и подъемы.

В синем мире много холмов. С их вершин открываются красивые виды, и потому такие места пользуются популярностью, но детям тяжело добираться до садика по дороге, где надо постоянно идти вверх и вниз. В общем, я определился с условиями, исключил все неподходящие части города и в итоге отыскал протяженное и ровное место, соответствующее запросу. Пришел туда – и сразу набрел на садик. Вот она – сила воображения! Не зря тренировал ее изо дня в день.

Стоило лишь зайти на территорию садика, как меня тут же окружили дети.

– Котик! Какой милый!

Я попытался было улизнуть, но…

– Постой! Дай поглажу!

Да уж, дети во всех мирах одинаковые. Сплошное беспокойство. Еле как я сумел пробиться к входу в здание.

– О, кот-посланник?

Сотрудница садика подошла ко мне и ласково потрепала по подбородку. Хорошо бы они учили детей не только творчеству и математике,