через несколько часов, сунул мне подписанный консулом документ и рассказал о том, как он провернул это дельце. По его словам, сотрудник консульства, молодой (лет тридцати) российский дипломат, разговаривал и вел себя абсолютно по-хамски. Разговаривал высокомерно, требовал от деда переоформить его советский загранпаспорт (срок его действия подошел к концу). За эту услугу дед должен был выложить около восьмиста немецких марок. На это дед ответил, что у него в кармане лежит немецкий аусвайс (удостоверение личности гражданина ФРГ), в Россию он не собирается ехать и эта бумажка (загранпаспорт РФ) ему не нужна. Как я понял, дед выразился немного по-другому, разговаривая с этим надутым олухом. Получив печать на свое заявление, дед покинул с облегчением территорию консульства. По его словам, хамство и высокомерие российского работника дипломатической службы напомнило ему не лучшие времена в СССР, возвращаться в прошлое ему очень не хотелось.

Нужный мне документ был у меня в кармане, единственно сожалел, что не поехал в Мюнхен с дедом. По моей просьбе он привез оттуда открытки с видами города в качестве сувениров, я их сохранил до сегодняшнего дня, как и сувениры, купленные мной в Кельне.

Настало время моей работы. Я с некоторым опасением первый раз приехал к моему работодателю, его звали Эрвин. Никакой квалифицированной строительной работы я выполнять не мог, но зато (особенно после навыков, полученных в российской армии) мог выполнять простую тяжелую работу. Небольшая бригада строителей нормально приняла меня, достаточно терпеливо объясняли, что и как я должен делать, и после некоторых шероховатостей и моих «косяков» дело пошло.

Начинали мы рано. За мной полшестого утра заезжал на своем «Фольксвагене» один из членов нашей бригады, живший недалеко от нас с дедом, дорога до фермы занимала от силы десять минут, и в шесть утра я, уже переодетый в белый строительный комбинезон, занимался многочисленными делами, которые всегда есть на любой стройке, особенно для разнорабочего. То я выгребал лопатой землю из котлована, оставшуюся после работы бульдозера, то помогал разгружать многочисленные виды стройматериалов – в общем, мальчик принеси-подай. Работа заканчивалась в два часа дня, и все остальное время я был свободен. Платили мне очень неплохо (особенно если сравнивать заработные платы в нашей стране). Оплата была почасовая, в час я получал двадцать немецких марок. Расчет хозяин производил в конце каждой недели, в пятницу, после раздачи заработной платы он накрывал стол для своих работников, доставал из своих огромных погребов вино и пиво и угощал всех домашней едой, приготовленной его женой Катей.

Так я отработал полтора месяца, после окончания работы Эрвин выдал еще хорошую премию, я был очень доволен и рад, такие деньги у меня были впервые. Хозяин пригласил меня поработать у него в следующий раз, я очень рассчитывал на это.

У меня оставалось еще пара недель до окончания моего трехмесячного пребывания в Германии. За это время я узнал, как отдыхают немцы. Первым потрясением было для меня посещение местной бани, куда меня пригласили мои коллеги по работе, не предупредив о том, что бани в Германии общие, мужчины и женщины парятся вместе в общих отделениях. Я не поклонник саун и бань, но посещение этого заведения произвело на меня большое впечатление. Раздевшись и зайдя в сауну, я увидел множество обнаженных женщин и мужчин, абсолютно не обращающих на наготу внимания и спокойно беседующих друг с другом или просто сидящих и наслаждающихся паром. Мои стереотипы и представления были несколько другими, но я довольно мужественно перенес это испытание и успокоился окончательно, нырнув в бассейн с прохладной водой, чтобы охладиться. Мои коллеги откровенно ржали, глядя на меня – их задумка сработала, эффект был виден невооруженным взглядом. Тем не менее я быстро адаптировался в этой несколько необычной обстановке и уже не пялил дико глаза на прелести женщин, (а многие посетительницы были очень симпатичными).

Сходил я с местными ребятами и в ночной клуб. Посещение этого заведения не произвело на меня особого впечатления. Наши студенческие дискотеки были намного круче по драйву и веселью, было скучновато. Возможно, и менталитет немцев достаточно сдержанный, нет такого духа удальства и задора, как у нас. Плюс цены в баре показались мне непомерно высокими. А так, в принципе, разок можно было посетить такую дискотеку.

Рассказали мне и о местных публичных домах, так называемых «пуфах» (вспомнился термин из бессмертного произведения Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»), функционировавших абсолютно легально. Посещение этих заведений было довольно скучным и относительно недорогим. Час сомнительного удовольствия стоил двести марок, плюс надо было купить для девушки в местном баре бутылку французского шампанского – в магазине такая бутылка стоила сорок марок, а в борделе около двухсот. В бордель я не пошел. Не было абсолютно никакого желания туда идти (не кривлю душой, действительно было так).

Зато с удовольствием по приглашению племянника деда Эрнста посетил очень хорошее заведение «фрайбад» – целый комплекс бассейнов на открытом воздухе с вышками, душем. Кафе и прочими удовольствиями. Хорошо поплавал в самом глубоком бассейне, но на вышку не полез, оттуда прыгали в основном мальчишки лет по пятнадцать, шестнадцать, демонстрирую разные фокусы и кульбиты в прыжке и, поднимая при падении в воду кучу брызг, заливавших всех окружающих – короче, балдели и баловались. Погода выдалась прекрасная, солнце светило, можно было и немного позагорать на травке. Несколько часов во «фрайбаде» пролетели быстро.

Виза моя уже заканчивалась. До отъезда оставалась пара дней. Нас с дедом пригласили на семейный праздник еще одного родственника деда – день рождения мужа племянницы Эрны Антона. Устраивалось барбекю, проходить оно должно было на свежем воздухе, в специально арендованном месте в частном лесу. За нами заехал Антон, посадил нас в свой «Мерседес» и довез до уютной полянки, где уже вовсю шла подготовка к барбекю – по нашему шашлык – толпились родственники, дети. Мы вышли, сели за стол и очень хорошо посидели, к концу нашего застолья моя голова уже, мало что соображала, да и дед уже тоже немного захмелел. Сам именинник тоже выпил хорошо, а на мой вопрос, кто же нас довезет назад до дома, Антон ответил: «Вот Эрна, моя жена, и довезет. Все выпрашивала – хочу машину и права, вот и пускай возит». Я несколько с опаской отнесся к такой перспективе – у меня были все еще советские дурные предубеждения о том, что женщина за рулем это обезьяна с гранатой. Но Эрна очень быстро развеяла мои предрассудки. Посадив нас, двух захмелевших гуляк, в салон машины, она очень аккуратно и уверенно довезла нас до дома, ни разу не превысив скорость, ведя авто плавно и умело. С тех пор я очень уважительно отношусь и тому, как водят машину женщины. Более того, мне это очень нравится тем, что я могу сидеть на месте пассажира и наслаждаться двойным эффектом – прекрасной ездой и красотой девушки за рулем.

Мое пребывание Германии подошло к концу. Нагруженный двумя сумками с подарками и рюкзаком, специально купленным за двести марок в спортивном магазине, я вышел из квартиры деда, и мы вместе спустились вниз, где нас ждал на своей машине Эрнст, племянник деда, чтобы отвезти нас на вокзал в Равенсбург. Дед захотел проводить меня до Ульма, где я должен был сесть на свой автобус, следующий до Москвы. На вокзале мы простились с Эрнстом, поблагодарили за помощь, загрузились в электричку и за час доехали до Ульма. Вышли на привокзальную площадь. Автобус пришел через полчаса. Наступила встреча с Родиной. Быстро подъехавший двухэтажный «Неоплан» из своих открытых дверей источал резкий запах канализации. «Хорошо в краю родном!», – пронеслось у меня в голове. Водители сказали, что автобус только пришел из России, они не успели почистить туалеты, но под Бонном будет пересадка в чистый автобус, там будет комфортнее и без «ароматов». Деваться некуда, я обнялся с дедом, пообещав ему, что как доберусь до Москвы, позвоню, и уселся на одно из свободных сидений.

Автобус быстро тронулся и поехал в сторону Бонна, по дороге останавливаясь в разных населенных пунктах, где подбирали