по центральным улицам города, добрался до Волги, постоял на набережной, и затем вернулся в гостиницу. Оставшееся время до отхода автобуса в Москву я провел в компании пассажиров, ребят немцев из Калмыкии, ехавших в гости к родственникам. Все время мы играли в подкидного «дурака», разговаривали на разные темы. К вечеру мы собрали свои нехитрые пожитки и в сопровождении сотрудницы адвокатской конторы мы проехали на автовокзал Саратова, где мы загрузились в автобус «Мерседес». В салоне нас было немного, человек двадцать, можно было прилечь поперек салона и вытянуться в свое удовольствие. Сутки дороги до Москвы пролетели быстро, мы приехали уже в знакомый офис фирмы «Райхерт», выгрузились и прошли в зал ожидания. Ехать на метро, гулять по столице нашей Родины не было желания, я решил дождаться шести часов вечера – времени отъезда в Германию – в офисе фирмы. Зашел в столовую, пообедал вместе с сотрудниками фирмы и пассажирами, посидел, поскучал перед телевизором.

К шести часам количество людей увеличилось, приехали много желающих уехать в ФРГ из других регионов России. Особенно выделялись ребята из Красноярска, одетые в меховые шапки, шубы – у них уже были морозы минус двадцать. Множество провожающих окружили автобус. Я постарался быстро занять место у окна, ждал, когда все погрузят свой багаж, рассядутся, и автобус двинется по маршруту. Хотелось быстрее попасть на место, в Вайнгартен, где все уже знакомо и привычно, увидеться с дедом, пообщаться не по телефону, а в живую, выйти на работу, «зашибить деньгу», и отдохнуть от реалий Россий Федерации. Кстати, фактор полной изоляции от новостей из России тоже был очень важен для меня психологически. Множество негативных событий, освещавшихся в нашей прессе и на телевидении (отставки правительства, катастрофы самолетов, террористические акты и прочие «веселые» новости) очень сильно угнетали мою психику. Отсутствие негатива о внутренних делах нашей страны хотя бы на пару месяцев заряжало меня положительной энергией, которой потом хватало на год-два, как раз до следующего вояжа на Запад, в Европу. Этот фактор был для меня тоже важен. Дед все пытался провести себе кабельное российское телевидение (Первый канал), но я воспротивился этому почину. Получение новостей из России у него проходило через хороший радиоприемник «Сони». «Радио Свобода» давало ему исчерпывающие сведения о том, что происходило в Россий Федерации.

Дорога до Бреста пролетела незаметно, довольно быстро (за пару часов) мы прошли досмотр, и в километрах пятнадцати от границы мы остановились перекусить в польском придорожном кафе. Я уселся за одним из столов с уже знакомой мне по путешествию из Саратова компанией «калмыков», с нами присел молодой паренек из Омска, с которым я познакомился в дороге. Меню нашего обеда было традиционным для Польши – вкуснейшие колбаски, печеный картофель, салаты, свежие булочки, и все это в огромных количествах. Но парень, как- то смущаясь, попросил официантку принести ему пиццу. Я удивился такому заказу, ведь еды хватало с избытком. Но Андрей (так звали парня), объяснил, что у него с детства была мечта попасть на Запад и поесть настоящую пиццу. Ну что ж, мечта осуществилась, пиццу Андрею принесли, он ее съел, ему понравилось, вероятно, это было знаковым для него попаданием на Запад – поесть блюдо, о котором столько читал и видел в зарубежных фильмах, по сути это был своеобразный ритуал.

Очень плотно перекусив, мы все загрузились в автобус и поехали по Польше. Смотря в окно на мелькавшие городки и дома, я поразился переменам, произошедшим в этой прекрасной стране за пять лет со времени моего первого путешествия.

Во-первых, исчезли кабриолеты с бандитской внешности водителями и девушками на «продажу», стоявшими вдоль дороги. По словам наших водителей, пришедший на смену Валенсе новый президент Александр Квасневский быстро навел порядок на дорогах страны, приказав полицейским не церемониться с бандитами, и при малейшей попытке сопротивления стрелять на поражение. Бандитов перебили, остатки их разбежались. Дорога через Польшу стала спокойной. В окно автобуса я внимательно наблюдал за пейзажем. Кроме отсутствия бандитов, Польша удивила и тем, как похорошели дома, городки и вообще все, что попадалось мне на глаза. Видно было, что страна развивается динамично. Все называли поляков «торгашами», а они, стиснув зубы, работали и поднимали уровень благосостояния граждан и всей страны в целом. Наглядный урок для меня.

Поездка до Германии была уже обыденной, заняла достаточно долго времени. Единственно, ускорило весь процесс пересадка после Франкфурта-на Майне из огромного «Неоплана» пассажиров, следующих до Ульма, в маленькие «бусики» «Форд». Наш микроавтобус поехал на юг, а другой пошел на запад, в Баварию, в Нюрнберг.

Вместо четырех часов дороги у нас получилось чуть больше двух. «Форды» мне очень понравились своей скоростью и вместительностью, «Газели» в России появились чуть позже, но они намного уступали «фордам» в комфортабельности внутри салона. В Ульме меня встретили двоюродный брат отца с женой, они эмигрировали в Германию сравнительно недавно. Я передал им посылку от папы, мы сели в машину и поехали к ним в гости в небольшой городок недалеко от Ульма.

Из квартиры моих родственников я позвонил деду, сообщил, что я в Германии, все в порядке, завтра приеду уже к нему. Долго задерживаться у моего дяди я не хотел, они с женой работали, не было желания им мешать, да и просто торчать там тоже не было смысла. Тем более что-то в голосе деда было какое-то беспокойство. Плюс я хотел сразу по приезду узнать насчет моей работы у своего старого работодателя – деньги никогда не помешают.

На следующий день родственники отвезли меня на вокзал. Я поблагодарил их, пообещал перед отъездом навестить их и забрать посылку в Россию. Я сел на электричку Ульм – Фридрихсхафен, доехал до Равенсбурга, вышел на станции, и уже знакомой дорогой пошел в сторону Вайнгартена. Пешком это заняло около полутора часов. Но вот я уже перед дверью квартиры деда, захожу, мы обнялись, он поворчал, недовольный тем, что я долго добирался до него. Но мне была необходима такая прогулка, ведь я вновь встречался с полюбившимися мне местами. Мы поужинали, долго разговаривали, я рассказывал все свои новости, затем мы легли спать.

Первая неделя пролетела быстро. Я позвонил своему работодателю насчет работы, он обрадовал меня, сказав, что ждет меня, я могу приступать через неделю. Все шло удачно. Отзвонился домой, сказал родителям, что все в порядке. Днем я гулял по магазинам, по окрестным улочкам, занимался домашним хозяйством – готовил, убирался, стирал. В общем, отдыхал и ждал выхода на работу. Беспокоил меня дед. Обычно выдержанный, спокойный, эти дни он жаловался на боли в боку, но пока вроде все было в порядке.

Субботним вечером мы с ним сидели перед телевизором, играли в карты в «дурака», время уже было позднее. Я пил чай, а дед ничего не пил, не ел, и как-то все немного покряхтывал. На мой вопрос: «Что с тобой?», он ответил, что немного беспокоит боль в боку. Принял таблетки, вроде отпустило. Мы посидели еще немного, и пошли спать.

Ночью меня разбудил голос деда. Он просил меня подойти к нему, чувствовал он себя очень плохо. Нужно было вызывать «скорую». Как это сделать с моим минимальным набором немецких фраз я не знал, но все оказалось намного проще. Дом, где проживал дед, назывался «сеньорен», то есть специальный дом для пенсионеров. Все было сделано для удобства пожилых людей. А каждая квартира была оборудована специальной кнопкой, установленной рядом с кроватью пенсионера. Нажав ее и сказав пару фраз о своем состоянии здоровья (а в самых плохих случаях просто нажав), можно было вызвать «скорую помощь».

Дом деда, как оказалось, был прикреплен к «скорой», которую содержали и обслуживали рыцари Мальтийского ордена. Приехавшие молодые здоровые ребята – фельдшеры были одеты в униформу докторов, и только мальтийский крест на куртках выдавал их рыцарское происхождение.

Осмотрев деда, медики решили везти его в больницу, нужна была срочная операция. Дед почему-то никак не хотел ехать с ними. Но мои уговоры, доводы фельдшеров и общее ухудшение состояния