Выйдя из метро и идя по улицам этого кельнского района, я был неприятно поражен. На тротуарах лежали рваные газеты, многие урны были перевернуты, даже у нас в Орске такого я не видел уже давно. Как объяснила мне Элла, она жила в так называемом «турецком» квартале, где большинство жителей эмигранты из Турции. Они сорят на улицах, ведут себя вызывающе и агрессивно по отношению к местным жителям. В этом я смог убедиться буквально на следующий день.

Утром, после водных процедур и завтрака, мы с дедом решили поехать посмотреть знаменитый на весь мир кельнский собор. На метро добрались до остановки рядом с собором, вышли на площадь сбоку от величественного сооружения полюбовались им снаружи, зашли внутрь, осмотрели все и решили погулять по центру города. Зашли в огромный универмаг, пошатались по этажам и решили ехать назад к нашей гостеприимной хозяйке, тем более, что дело уже шло к вечеру, дед подустал (состояние здоровья не позволяло слишком долго гулять). Мы доехали на метро до нужной нам станции, вышли наверх, закупились какой-то снедью в ближайшем магазине «Алди» и двинулись к дому Эллы по грязноватым улицам района Кальк. Из окон домов звучала восточная музыка, до носа доносились запахи приготовляемых турецких блюд – такое впечатление, что я находился не в центре Германии, а в каком то восточном городе. Навстречу нам шла компания молодежи, упитанные (некоторые чрезмерно, на мой взгляд) турецкие акселераты лет по семнадцать-двадцать, некоторые повыше меня (а я ростом под два метра). Вели они себя, как какие-то персонажи из нашего «Ералаша», изображающие хулиганов – громко разговаривали, пинали урны, кидались банками с газировкой. Дед, к моему удивлению, как то занервничал, начал говорить мне, чтобы я с ними не связывался. Собственно, у меня в планах и не было как-то «связываться» с такими придурками. Но все произошло быстро. Увидев нас на улице, мальчики подошли к нам и один из них, как я понял, заводила, взмахнул руками и закричал мне в лицо, как я думаю, должный запугать нас лозунг «Хезболла» (как я знаю, это название террористической организации).

Я недавно демобилизовался из российской армии, смотреть на эти смешные выходки турецкой молодежи было смешно, я просто протянул руку и легко отстранил парня с дороги. Он споткнулся об урну, которую перед встречей с нами эта компания перевернула, и шлепнулся задом на асфальт. Мальчик сидел в довольно комичной позе, расставив жирные ноги в окружении кучи мусора. Его дружки оторопели – им дали отпор, причем не особо утруждаясь. Я сам даже не придал какого-то значения этой мелкой стычке. Но на этих «ухарей» это подействовало ошеломляюще. Сидящий в куче мусора парнишка вдруг заверещал, вскочил на ноги и с прилипшей к толстой заднице банановой кожурой бросился наутек. Вся его «страшная банда» в считанные секунды скрылась из глаз. Дед мой как-то засуетился, начал говорить, что сейчас набежит куча взрослых турок, устроят «концерт», и нам не сдобровать. Как потом выяснилось из рассказов деда, местная эмигрантская молодежь (турки, арабы, албанцы) постоянно нападают на местных немцев, те боятся дать отпор, а полиция предпочитает не вмешиваться в такие инциденты. За неделю пребывания в Кельне я еще раз столкнулся с таким поведением эмигрантов – арабов. В центре города два подростка на роликах как-будто нечаянно сбили с ног пожилого хорошо одетого немца преклонных лет. Подростки стояли рядом и смеялись, глядя на попытки пожилого человека встать. Я подошел и помог ему подняться, отряхнул его одежду, а еще я умудрился схватить за руку одного из пареньков (очень неправильно с точки зрения местных понятий и закона, но очень хотелось это сделать-плевать на последствия), и через моего деда попросил перевести мою просьбу извиниться перед пострадавшим. Мальчишка был напуган, я так понимаю, отпора такие мерзавцы никогда не получали. Он извинился перед пострадавшим. Я его отпустил. Пожилой немец, молча, с чувством пожал мне руку, мы с дедом пошли дальше. По словам деда, в этих двух случаях я мог получить кучу проблем и от родителей охламонов, и от эмигрантской общины, и от немецкой полиции. Но все обошлось. Храбрым – судьба помогает. Шучу. Никакой храбрости не было, просто чувство собственного достоинства и все. Отсутствие такового у многих местных немцев меня, конечно, поразило. Неспособность защититься от этих балбесов, и реакция полиции тоже неприятно меня удивили.

Мы находились в красивейшем городе Германии, каждый день ездили в центр, посещали собор, всегда отыскивая в нем какие-то неизвестные нам новые «изюминки». В сувенирном магазинчике рядом с «Dom», (так называют собор местные жители) я купил маленькую фигурку собора (она и сейчас хранится у меня на книжной полке), красивые открытки с видами собора, и путеводитель на французском языке по Кёльнскому собору. Я нашел и на русском, но издан он был очень плохо, на газетной бумаге с черно-белыми иллюстрациями. Купил я себе и флакончик знаменитой «Eau de Cologne» – нашего «тройничка» (тройного одеколона).

Мы стояли недалеко от собора, разговаривали с дедом. Услышав нашу русскую речь, к нам подошли несколько человек – пара ребят в модных костюмах и две бабульки. Оказалось, это экскурсанты из Москвы. Они подумали, что мы местные «русаки» и хотели попросить нас показать им хотя бы центр города. Одна из бабулек, кореянка по национальности, рассказала нам, что дети дали ей пять тысяч долларов, чтобы она сделала себе зубы, а она решила потратить эти деньги, купив автобусный тур по Европе. Даже в таком преклонном возрасте (бабушке было далеко за семьдесят) ей хотелось посмотреть мир. Зубы для нее были менее важны. Для меня ее поступок был хорошим примером.

В один из последних дней нашего пребывания в Кёльне нас с дедом пригласили на обед к Наталье – дочке Эллы, нашей радушной хозяйки. За нами заехала на машине Наталья со своей дочкой Кристиной (соответственно внучкой Эллы), привезла нас к себе на квартиру, познакомила со своим мужем Виктором, и мы уселись за обед. Во время обеда я в основном общался с Кристиной, мы почему-то сразу не понравились друг другу, многое из того, что она говорила, противоречило моим представлениям о мире и о том, что я увидел в Германии. Мы заспорили, дед высказывался на моей стороне, девушка храбро защищала свою позицию… Короче, мы как-то не разругались, но ушли с обеда в несколько расстроенных чувствах. На машине Наталья отвезла нас в центр, Кристина осталась дома, сославшись на какие-то дела. Мы остались с дедом вдвоем, мы присели на лавочку, и он наконец-то выдал свою тайную цель нашей с ним поездки в Кёльн. Дед хотел, чтобы я остался в Германии на постоянное пребывание – ПМЖ. Для этого он и познакомил меня с внучкой Эллы Кристиной – хотел, чтобы мы с ней, по его выражению, «снюхались», я женился на ней и, как муж гражданки Германии, смог получить бы немецкий паспорт. Афера могла удасться, но наша ссора с девушкой за обедом перечеркнула все тайные дедовские планы. Так я и не женился на немке и не стал гражданином Федеративной Республики Германия. Я думаю, это даже и к лучшему, ведь тогда не было того, что произошло со мной впоследствии. Не было бы моей доченьки Анюсечки, Ирины и, конечно, не было бы Букиниста Орск и этой книги.

После недели пребывания в Кельне мы вернулись назад в Вайнгартен. Немного отдохнув от поездки, я наконец-то договорился насчет работы у знакомца деда. Но была еще одна проблема, которую мог решить только дед. Дело в том, что уезжая из СССР, он не выписался из нашей квартиры и все это время числился как проживающий. Мама хотела приватизировать нашу квартиру, и этот факт мог помешать оформить все нужные документы. По закону дед должен был написать заявление и заверить его в российском посольстве или консульстве. Ближайшим таким местом был Мюнхен, столица республики Бавария, где располагалось консульство Российской Федерации. Я остался дома, а дед на электричке поехал в Мюнхен. Вернулся