- И что ты ответил?

- А я откуда знаю, что ты там мутишь? Да и вообще, семейные дела это не моя прерогатива. Или ты от меня что-то скрываешь? А то я иногда начинаю думать, что ты тут развёл самостоятельную деятельность.

- Да щас! – всплеснул руками полковник. – Я сам не знаю, что ей взбрело в голову. Подозреваю, что сказывается нервное перенапряжение. Всё-таки не смогла спокойно воспринять перемещение. Жара опять же. Я спрошу у врачей, чем ей можно помочь.

- Так, а с сыном-то что? – Евстафьев испытующе посмотрел на полковника.

- Да как обычно, - пожал плечами Смирнов. – Вожу в детсад, в спецгруппу по развитию личности. Занятия с психологом, факультативы, чтобы по возвращению не плавал в знаниях. Ничего необычного.

- Да? А не много ли ты взваливаешь на плечи четырёхлетнего пацана?

- Нормально всё! – отмахнулся Смирнов. – Тем более ему всё нравится. А жена… Ну переволновалась. Жарко здесь, Миша. У самого иногда шарики за ролики заезжают.

- Ну-ну, - пробурчал генерал, листая документы. – Ты лучше скажи, что ты думаешь.

- Хм… - Смирнов потёр подбородок. – Думаю, что надо отправить первого и отследить реакцию потенциального объекта. И дальше действовать по ситуации. Если мои спецы дадут мне соответствующую характеристику, то пошлём его на станцию и в следующий раз. Если нет, то будем перебирать варианты, пока не сработает.

- Ты понимаешь, что кроме нас с тобой никто не должен быть в курсе. Даже, когда всё получиться и наш человек будет посвящён в суть дела, ты понял?

- Куда уж понятнее… Только мои спецы не такие тупые, они, думаю, смогут сложить одно с другим и прийти к соответствующим выводам. Пока они действуют в тёмную, но рано или поздно они догадаются.

- Под твою ответственность, Стёпа.

- Под мою ответственность, - согласился полковник.

Глава 26

Напряжённо постукивая пальцами по каменной кладке, Сетхар смотрел на приближающихся дайхеддов.

- Теперь понятно, почему они не атаковали сразу – ждали подкрепление, - угрюмо произнёс Сетхар, оценивая количество кочевников в бинокль. - Сначала удивился, думал, что они опять ударились в совершение своих обрядов, а всё оказалось гораздо проще. Признаюсь, ни разу не видел, чтобы столько дайхеддов сразу собирались в одном месте. У нас тут оно, вообще-то, не самое проходное.

Похоже, что Сетхар действительно слегка засиделся и расслабился на этой заставе вдали от основных торговых путей. Как он там говорил: гонял банды по барханам? Да и его командование, или как оно там называется, судя по всему, тоже не считала эту крепость важной, снабжая её по остаточному принципу. Мол, для того, чтобы гонять по пустыни бандитов, больше тебе и не надо.

Хотя, оно ведь всегда так и бывает, разве нет? Зачем куда-то поставлять оружие и боеприпасы расширенной номенклатуры, если на твоём участке границы максимум, с кем ты можешь столкнуться, это два-три контрабандиста с навьюченным осликом. И вот, бандиты вдруг решают сбиться в кучку побольше обычного. Или кое-то покруче прознает о тонком месте в обороне и решит, что твой участок границы самое подходящее место, чтобы провести через него несколько тысяч фанатичных боевиков.

И ведь никто об этом не мог и подумать. Или думали, может, даже докладывали, но все просьбы об усилении заканчивались формальными отписками, что рассмотрят, что доставят, что доложили наверх для получения разъяснений.

- А они любят обряды? – зачем-то спросил я, как будто это что-то меняло в сложившейся ситуации.

Если честно, меня порядком потряхивало, я буквально чувствовал, как организм готовится выплеснуть в кровь тонны адреналина, и плотина, сдерживающая этот напор, держится из последних сил. Ты видишь, что на тебя надвигается неотвратимая угроза, но поделать ничего не можешь. Тупо ждёшь, когда всё случится (и поскорее бы уже!). У меня подобное чувство было, когда я однажды, сидя на пассажирском кресле, попал в автомобильную аварию. Сидишь такой, машину вертит вокруг своей оси, а у тебя сердце колотится как бешенное, и ты понимаешь, что от тебя сейчас вообще ничего не зависит, абсолютно ни-че-го, ты просто сидишь пристёгнутым в неуправляемой жестяной банке и ждёшь неизбежного.

А потом гаишник такой подойдёт, посмотрит на тебя и, оценивая пользу ремней безопасности, скажет: «Ну, надо же, как живой!» Ха-ха, типа.

Тьфу, ну и мысли в голову лезут!

- Как тебе сказать… - ответил Сетхар, - На них иногда находит, особенно в последние несколько лет. Есть у них что-то вроде кодекса, которому они следуют. И уклад жизни у них отличается от нашего. И хотя многое из того, что о них рассказывают, не более чем сплетни и слухи, но они-то и не против, ведь благодаря этим слухам их больше боятся.

То есть наши визави ведут себя подозрительно в последнее время, и это не осталось незамеченным от коменданта. Любопытно, правда. Вот только зачем я об этом подумал? Что мне делать с этой информацией, тем более, что я запросто могу не увидеть следующего рассвета. Потряхивает, однако, меня знатно. Ох потряхивает. Желудок отдаёт какой-то звонкой пустотой, а ноги сейчас словно я опустил их в прорубь.

- А ты, кстати, неплохо по-нашему стал говорить, - бросил Сетхар и я понял, что мои способности к обучению языкам у него вызывают подозрения. Что тут скажешь, он был прав на все сто!

- Где же мы их всех хоронить-то будем? - произнёс я, уходя от неудобной темы и пытаясь изобразить что-то вроде оптимистичной улыбки, но получилось как-то уж очень неправдоподобно. Сам я своей физиономии, понятное дело, не видел, но почему-то был уверен в неестественной кривизне своей морды.

Сетхар взглянул на меня так, как смотрят на весёлого смертника, идущего на эшафот в кандалах и сопровождении стражи, а он, видите ли, травит анекдоты, потешая палача и публику, собравшуюся на последнее в его жизни представление.

- Бодрость духа – это хорошо, она нам сейчас нужна как никогда, - сарказм и ирония, впрочем, в голосе Сетхара пропали не оставив на себя и намёка.

- Даже больше, чем снаряды со шрапнелью? – сделал я невесёлое замечание.

- В их отсутствие – особенно, - отрезал он.

- Почему ты просто не выдашь нас?

- Чтобы что? Чтобы умереть чуть позже вас? – он даже не улыбнулся. Суровые, однако, порядки царят в этом мире.

Айюнар