заправила волосы за воротник куртки, под которой можно было заметить местный бронежилет – гораздо, как мне казалось, более тонкий, чем те, что я привык видеть на Земле, но при этом ничуть не менее, эффективный - и держала в руках наготове шлем. Вечная борьба между оружием и защитой, подумал я. Люди всегда старались создать броню, которая бы их защитила от оружия, и оружие, которое бы пробило эту броню. И в этом противостоянии всегда приходилось чем-то жертвовать и идти на компромиссы, в частности надеясь, что пуля, угодившая в пластину бронежилета, будет уже на излёте, а не влетит в тебя выпущенной из ствола с расстояния в несколько метров.

Она, как и я, внимательно смотрела, как по направлению к крепости не спеша тёк огненный прилив. Но её волновало и ещё что-то. Она чаще обычного прикладывала руку к наушнику, и каждый раз после такого жеста у неё начинала еле заметно подрагивать левая щека. За всё время нашего знакомства я наблюдал этот тик впервые.

Я буквально одним взглядом спросил: «Что не так?»

- Сет не отвечает, - подойдя вплотную ко мне, произнесла она, чтобы никто кроме нас не слышал её слов. – Не могу выйти на связь. Там полная тишина!

- Сетхар в курсе?

- Да, но он молчит, чтобы не наводить панику. Люди уже решили, что уатэйи могут оказать нам реальную помощь, и надеются на них, хоть мы и пытались сбить лишний оптимизм в отношении животных.

- Может, они специально договорились не засорять эфир? Режим радиомолчания и всё такое?

- Не знаю! – прошипела Айюнар, замотав головой. – Не знаю!

Вокруг раздавались сдержанно-угрожающие звуки проверяемых затворов и вставляемых в автоматы магазинов, скользящие щелчки клинков в ножнах, редкий кашель и чья-то тихая злая ругань.

Комендант, тем временем, застегнул композитные наручи, севшие на его руках, как влитые, и поправил перчатки, снабжённых не только пластиковой вставкой для защиты костяшек, но и внешние накладки на каждую фалангу пальцев, из-за чего рука в перчатке напоминала конечность робота. Получить по морде кулаком в такой перчатке гарантированно означало прощание с несколькими зубами, а то и перелом челюсти.

Вообще, наручи, которые можно был заметить у многих бойцов, показались мне поначалу дикой архаикой, учитывая, что аборигены вовсю использовали огнестрельное оружие, которое ничем не уступало земным образцам. Но вспомнив, как они же любят махать разного рода холодным оружием (почти у каждого бойца гарнизона в снаряжении был не только стандартный нож, но и что-то вроде кроткого меча сантиметров сорок длиной), то вопрос в дополнительной защите рук, а заодно и ног, отпал как-то сам собой. Ах да, ещё дайхедды всегда готовы пустить в ход свои кривые ятаганы, если эти странного вида мечи допустимо так называть.

В общем, что-то совсем не хочется быть порубленным на кусочки аки стебель сельдерея на разделочной доске. Мне вот почему-то наручей не досталось, только перчатки, да вот шлем брат Сета подогнал. Броник я даже не считаю, это само собой разумеется, тут он у каждого по умолчанию имеется. Так сказать, базовая настройка.

Что же за напасть-то такая! Сейчас бы лежать под зонтом на пляже Пхукета, потягивая мохито через трубочку, или какую-нибудь там пина коладу, изрядно сдобренную алкоголем. Лежал бы, и балдел бы, обдуваемый освежающим морским бризом, да разглядывал бы веселящихся в прозрачных волнах красоток в условных купальниках. Эх, Вадик-Вадик…

С другой стороны, я бы тогда не встретил Айюнар. Да, я бы о ней и не переживал, ведь я бы и понятия не имел о её существовании, но теперь-то имею! А если вспомнить ту пустоту внутри, и неосознанную тоску, которая периодически накатывала, то невольно задашься вопросом: а не этим ли она и была обусловлена? Не было у тебя, кого любить, вот слонялся без толку по миру в поисках сам, не зная чего.

Я скосил глаза вниз и тайком посмотрел на кисть правой руки, которая мелко подрагивала, ухватил руку за запястье, растёр, словно после снятия наручников. Удивительно, но ничего похожего со мной не происходило даже тогда, когда мы поехали ночью на переговоры с дайхеддами. Видать, тогда я ещё не слишком осознавал, что моя жизнь висит на гораздо более тонкой ниточке, чем мне казалось изначально. Сколько раз меня уже пытались убить? Да я только и делаю, что сражаюсь за свою жизнь с того момента, как здесь оказался.

Сначала ты чуть не дохнешь от жажды, когда твоя кожа буквально трескается от жары - так себе смерть, скажу я вам, - потом тебя пытаются отравить (то ли по ошибке, то ли специально, я так и не разобрался), затем спасаешься от, хр@н пойми, какой-то красной субстанции, похожей на песок и пожирающей заживо людей и животных, а вот теперь лицом к лицу сталкиваешься с разъяренными, если судить по тому типу утром, кочевниками.

Вот что им так взгребло заполучить меня с Айюнар? Ну, Айюнар допустим, понятно, она, похоже, должна ответить за подлую, по мнению дайхеддов, ночную засаду, когда мы перебили значительную часть их отряда. Ну, ещё ей приписывают решение отдать в жертву Красным пескам двух пленных кочевников. Это понятно. Хотя наверняка, судя по тому, что я о ней узнал, у дайхеддов могли быть с ней и другие давние счёты.

А я тогда здесь при чём?! Ведь то чудо в бинтах ясно произнесло в моей голове, что я не тот! Или он поспешил с выводами и сейчас решил убедиться?

Из огня да в полымя, да, Вадик? Из огня, да в полымя! Сдаётся мне, если так пойдёт дальше, твой ангел-хранитель напишет заявление по собственному желанию и сделает тебе ручкой, или пожалуется на тебя в свой ангельский профсоюз, и будет ведь прав! И вообще скажет, что ты выпал из его юрисдикции, пусть местные боги тобой занимаются.

А местные боги, судя по всему, ребята суровые и, к тому же, по-русски не шибко понимающие, одно слово – боги. Зачем им опускаться до изучения великого и могучего из-за одного случайного мигранта? Они им здесь ни к чему!

- И всё-таки не могут они без этого, - произнёс стоявший рядом Сетхар.

- Кто? Без чего? - не понял я, погружённый в свои мысли и завороженный зрелищем приближающихся кочевников.

– Дайхедды! Эти чёртовы пижоны! - пояснил Сетхар. Он, конечно, не произносил слова «пижоны», но по контексту ситуации, я перевёл это слово для себя именно так. - Подавай им театральность! Любят