– Тэра! – воскликнул изумленный Фиро. – Что ты тут делаешь?

– Спасаю твою задницу, что же еще? Три волны голубей! Я уж решила, что ты одной ногой в могиле. Поскольку сноситься с отцом, находящимся за проливом Аму, было бы слишком долго, я взяла «Стрелу времени» и прибыла сюда сама.

Фиро с нескрываемым восторгом смотрел на старшую сестру. Он всегда восхищался ею, но теперь она выросла и стала еще прекраснее.

Тэра отцепила от одежды шелковый шар и подошла к краю стены.

– Последователи Гегемона, вас ввели в заблуждение!

Мятежники, задрав головы, смотрели на нее. Принцесса Тэра выглядела обворожительной и царственной в своей красной придворной мантии, расшитой серебряными изображениями семян одуванчика и мозаичными изображениями рыб.

– Я прислана сюда Гегемоном, дабы довести до вас его истинную волю!

Она извлекла из складок мантии большое бронзовое зеркало и высоко подняла, показывая, что его отполированная поверхность гладкая, как пруд с чистой водой. Все окружающее точно отражалось в нем: котлы с продолжающим кипеть маслом; окровавленные фигуры защитников, некоторые еще со стрелами, торчащими из туловища; сияющая золотым оружием орда мятежников.

Девушка воздела руку и указала на небо за спинами у повстанцев. Все повернулись и увидели, что корабль завис прямо над мятежниками. С обоих краев гондолы выехали длинные бамбуковые шесты, между ними было растянуто громадное полотно из шелка, похожее на исполинский парус или занавес.

Принцесса Тэра повернула зеркало так, чтобы яркий луч солнца коснулся его и отбросил отражение на экран.

Защитники замка Цзинду и мятежники Туноа застыли в безмолвии.

Там, на экране, исполинская фигура Гегемона стояла рядом с таких же размеров фигурой императора Рагина. Оба обнимали друг друга за плечи, лица их были спокойными и радостными. Под отображаемой картинкой виднелось несколько строчек, написанных буквами зиндари:

«Это священное братство, истинное и навек,

Не обратит никогда оружия Дара во вред».

Кто-то из мятежников бросил меч, потом его примеру последовал другой, и вскоре отовсюду уже слышался звон падающего оружия.

– Как? Что? – сыпал вопросами Фиро.

Тэра протянула руку, указывая на Ноду Ми и Дору Солофи, и грозно приказала:

– Схватить их!

Но оба уже сбросили с себя яркие королевские одежды и растворились в темном лесу – так каракатица исчезает в глубине моря, выпустив за собой чернильное облако.

* * *

– Не двигай слишком быстро, – сказала Тэра. – И сильно не дави. Представь, что ты – легкий ветерок, подгоняющий лодку по поверхности пруда.

Фиро аккуратно провел по зеркалу полусферической стеклянной линзой. Проходя через линзу, свет касался гладкой поверхности зеркала и отражался от нее. В линзе появились радужные кольца, похожие на концентрические, вроде узора на подушечках пальцев.

– Что это?

– Я называю их «кольца Тутутики», – ответила сестра.

– Очень красивые, – заметил Фиро.

– Они не просто красивые. Они покажут тебе, гладкая ли под ними поверхность. Отражающийся от зеркала свет смешивается с тем, что отражается от самой линзы, и, если поверхность совершенно гладкая, кольца будут идеально круглыми. В противном случае ты увидишь деформированные кольца, выдающие углубления и выступы, не различимые невооруженным глазом.

Водя линзой по зеркалу, Фиро убедился, что действительно способен разглядеть при помощи колец Тутутики следы долин и хребтов.

Он убрал линзу и провел по поверхности рукой: ничего, никаких выступов или углублений. Он вгляделся в зеркало – отражение было идеально верным.

Принц восхищенно ахнул:

– Эти рисунки на поверхности должны быть миниатюрными, совсем крошечными. И тем не менее благодаря им в отражении появляется рисунок?

– Именно, – подтвердила Тэра. – Я была уверена, что в этих зеркалах есть какой-то подвох. И при помощи колец Тутутики смогла наконец разгадать их тайну.

– Включая и то, как их изготовить?

– Я не знаю, как именно делали это Нода и Дору, но получается, что ключом является рельефный орнамент на задней стенке. Чтобы изготовить зеркало, я делаю рельефную отливку с нужным мне рисунком на задней стенке, после чего энергично шлифую поверхность. Приливы на задней стенке ведут к тому, что одни части зеркала толще других, и в итоге напряжение и усилие, прикладываемые при полировке, приводят к появлению в поверхности мельчайших морщин, которые воспроизводят композицию с обратной стороны, но сами невидимы глазу.

– Но если ты помещаешь на заднюю стенку вид на отца и Гегемона со спины, тогда каким же образом выходит так, что при отражении от поверхности фигуры повернуты к нам лицом?

– Все очень просто. Зеркало отливается из двух половин. На первую мы наносим нужное нам изображение, шлифуем, а затем добавляем новую заднюю часть.

Фиро взял в руку линзу:

– А как тебе удалось открыть кольца Тутутики?

– У меня были превосходные учителя, – несколько загадочно проговорила Тэра. – Один показал мне, что свет устроен как волны, а другой – что отклонение от ожидаемого узора при наложении помогает выявить мельчайшие различия в толщине. Остальное – всего лишь итог множества опытов.

Фиро подставил зеркало под солнце и полюбовался отражением императора и Гегемона на стене.

– Теперь, зная, как все устроено, я просто восхищаюсь работой. А сперва, признаться, я даже слегка испугался.

Тэра кивнула:

– Еще бы. Нода Ми и Дору Солофи полагались на волшебные зеркала в стремлении одурачить своих последователей. Но как только мы разгадали секрет, эта так называемая магия стала всеобщим достоянием.

Глава 28

Убежище

Нокида, девятый месяц одиннадцатого года правления Четырех Безмятежных Морей

Гин Мадзоти разглядывала двух мужчин, стоявших перед ней на коленях, и испытывала стойкое чувство дежавю. Много лет назад эта самая парочка уже точно так же склонялась перед ней, после того как она, будучи маршалом, захватила город Диму.

Переодевшись в рыбаков с Туноа, Нода Ми и Дору Солофи, рискнув преодолеть непредсказуемые течения в проливе Киши, добрались до Нокиды. После чего направились прямиком во дворец и испросили аудиенции у королевы.

Оказавшись перед Гин, они воздели руки, поклонились и ударили лбами о каменный пол, местами выщербленный и нуждающийся в ремонте.

– Ваше величество, достопочтенная королева Гэджиры, маршал Дара! Вверяем себя в ваши руки и уповаем на милосердие!

Они продолжали биться лбами об пол до тех пор, пока на каменные плиты не брызнули капли крови.

– Довольно.

Нода и Дору замерли, оставаясь в распростертом положении.

– Вы повинны в измене императору. Какой прок взывать к моему милосердию?

Нода тщательно взвесил слова Гин. Уже то, что она задает вопросы, а не приказала связать их по рукам и ногам и отправить на тюремной повозке в Пан, было первым хорошим знаком.