Шрифт:
Закладка:
Остановившись на пороге, я проследила за тем, как Томас жестом фокусника расправил простыню на рабочей поверхности и кивком указал на нее.
— Клади и посиди тихонько в уголочке, я пока надену халат.
Послушно покивав, я выполнила указание, забрав у горничной накидку, в которой я ее привезла. В углу кабинета, между секретером и шкафами, забитыми приборами напополам с медицинской литературой, обнаружился скромный с потертой клетчатой обивкой стул. Присев на него, я постаралась не привлекать внимания, молча наблюдая за тем, как лекарь, накинув на пижаму халат, тщательно вымыл руки в раковине у входа в комнату и надел чистые белые перчатки.
На этом моменте я даже понадеялась вновь немного подремать, но Томас включил большую кристальную лампу, висевшую над процедурным столом. Пара десятков камней вспыхнули ровным белым светом от единого касания, осветив каждый кровоподтек на открытой коже горничной.
— Придется повозиться.
Он выбрал с закрытых на ключ полок несколько темных непрозрачных пузырьков и пару стеклянных шприцов. В отдельный лоток ушли вата и марлевые салфетки. В воздухе сильнее запахло спиртом. Обработав руку девушки, он сделал два укола, но Лара даже не дернулась. Прислушавшись к дыханию горничной, Томас проверил сердцебиение и удовлетворенно кивнул. В ход пошли небольшие распорки для рта, как у стоматологов. Поморщившись, я предпочла отвернуться, облокотившись на ближайший шкаф.
— Когда вырасту, стану врачом, как мама, и буду лечить тебя от всех болезней.
— Тогда я построю тебе самую лучшую больницу.
— И мы там найдем лекарство от рака, нас запомнят, будут уважать и сделают памятники в нашу честь или аллею.
Слава оправляла перешитый с взрослого плеча медицинский халат, украшенный серебристой мишурой. Самый странный наряд для новогодней елки в школе, но самый простой в исполнении. Тетя Оля смастерила его, сидя на постоянных ночных дежурствах в больнице.
— Деда, тебе нужна помощь?
Из полусна меня выдернул появившийся в дверном проеме кабинета Дей. Он сонно потирал опухшие глаза и осоловело оглядывал горничную. Без интереса, но явно стараясь понять, какая именно помощь могла бы сгодиться лекарю и как много работы предстоит.
— Нет, тут уж я сам, но можешь напоить гостью чаем или выдать ей накидку, чтобы она поспала на свободной койке.
Томас махнул рукой на одно из мест на другом конце комнаты, где за плотной молочной занавесью действительно можно было скоротать ночь, но при одной мысли о больничной обстановке утром и запахе желудок скручивало в нервный комок.
Не сосчитать время, проведенное когда-то в подобных условиях с постоянной болью и равнодушными взглядами врачей.
— Лучше чай.
Дей встрепенулся от моего голоса, будто только заметил в уголке на стуле. Нахмурившись, он несколько раз поморгал, словно окончательно проверяя, не померещилась ли я, и, взглянув снова на Лару, с вздохом кивнул в сторону выхода.
— Ну идем, я поставлю чайник.
Дважды меня звать не пришлось. Уже спустя пару минут я уже сидела за стареньким, обтертым столом из лакированного дерева, в небольшой, но безумно уютной кухоньке, где большая часть шкафов была отведена медицинским приблудам, колбам, бутылкам и ящиками для обработки. На стенах радовали глаз грубоватые голубые обои в цветочек. Пол в доме оказался неровен и скрипуч. Ковров, хотя бы тонких, чтобы скрадывать звук шагов, заметно не хватало, а выцветшие громадные разношенные тапки, доставшиеся мне как гостье, совершенно точно принадлежали самому хозяину.
Не так я представляла дом королевского детектива.
Тщательно отмыв две единственные чашки от коричневых колец, Дей поставил их передо мной, дожидаясь, пока закипит чуть помятый латунный чайник с пожелтевшей эмалированной ручкой.
— За срочность и работу ночью заплатишь деду вдвое больше того, что он попросит.
Парень нервно схватил с полки жестяную банку и, с трудом открыв ее, присмотрелся к содержимому, словно там мог найтись клад. Ко мне он старательно не поворачивался, то ли от неловкости, то ли от обиды.
— Как скажешь.
Поерзав на стуле, я снова осмотрела интерьер: тут явно не хватало женской руки, всё крайне аскетично, но при этом не сказать, чтобы бедно. На кухне будто бы никто не «жил». Помимо лекарских штучек, посуды и утвари здесь был минимум — только то, что могло понадобится непосредственно здесь и сейчас. Никаких тебе венчиков для взбивания, симпатичных раскрашенных тарелок, праздничного сервиза из тонкого фарфора, пестрого блюда для фруктов. Из роскоши на столе только плетеная корзинка с печеньем и фаянсовая неказистая сахарница с отбитой ручкой.
В сравнении с этим, убранство процедурного кабинета было в высшей степени богатым и разнообразным, не говоря уже об обилии кристаллов в работе.
— Впервые увидела такую большую лампу в работе, очень яркая. Подобные у всех здешних лекарей есть?
— Не знаю, не спрашивал. Эту деду подарила леди Катарина Кейн за успешное лечение ее неврозов.
— Дорогой подарок.
— Ага.
Вода в чайнике забурлила. Дей снял его с конфорки и, засыпав в глиняный заварник немного чая, залил кипяток. Ко мне он так и не повернулся за весь «разговор», спина осталась напряженной, парень сильно ссутулился, то ли копируя Томаса, то ли подспудно желая стать незаметнее. Я бы тоже так сделала, хоть и не чувствовала за собой вины. Отказаться от расследования было моим правом, тем более после того, как у меня раз за разом ничего не получалось, но теперь, понимая, что я оставила напарника в этой каше одного, стало немножечко стыдно.
Не зная, куда мне деться и как еще разрядить обстановку, я решила резать на живую.
— Как продвигается поимка похитителя?
Вздрогнув от неожиданности, Дей гулко приложился головой о кухонный шкафчик. Заварник в его руке дернулся, чуть не облив оголенную кожу, и я подскочила с места, осторожно перехватывая его, пока парень, зашипев от боли, жмурился, потирая ушибленный затылок.
— Сэ-эра.
— Ты можешь не отвечать, я пойму.
— Да что там.
Уткнувшись лбом в застекленную дверцу, он последний раз проверил ладонью будущую шишку. Я успела пожалеть о своем вопросе, но Дей вдруг всё же повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. Он выглядел уставшим, безумно уставшим, но довольно спокойным, словно он наконец-то закончил долгую, муторную и неприятную работу.
— Всё нормально, у меня есть зацепка, на днях я ее проверю.
— Звучит действительно неплохо.
Напарник попытался улыбнуться, но получилось крайне вымученно. Смотря на него, я всё же задумалась, не
