Шрифт:
Закладка:
Моей наградой стала смущенная, но озорная улыбка и кокетливый взгляд из-под светлых ресниц. Уна жестом показала мне сесть, стянула полотенце и, промокнув волосы, унесла его, вернувшись с жестяной коробкой от печенья.
— Ты позволишь?
Восхитительно пошлым жестом она поддернула и без того короткую сорочку, сев мне прямо на колени. Наконец-то мои руки были заняты, я без стеснения запустила их под шелковую ткань, огладив спину принцессы, и тут же скользнула ниже. Тем временем коробка, пахнув каким-то травяным сиропом, открылась, явив кусочки ваты и специальный раствор для обеззараживания. Им, аккуратно промакивая края царапин, Уна начала обрабатывать всё то, что я успела расчесать.
Не имея возможности помочь своей принцессе, я занялась тем, что у меня получилось лучше — мешать ей.
— Сэра, я свяжу твои руки, чтобы они не блуждали по моему телу.
— Ты хочешь от меня невозможного.
— Чуточку послушания.
— Только не когда я наконец-то могу вдоволь обнимать тебя, наблюдая, как мило ты смущаешься.
— Засранка.
— Еще скажи, что тебе это не нравится.
Она вздрогнула, стоило мне чуть сжать ее бедра. Лицо вспыхнуло багрянцем до корней волос. Уне пришлось всё же отвлечься и, отодвинув аптечку, подарить мне больше внимания, скользнув прохладными пальцами по моим горящим щекам.
Ощущая, как меня гипнотизируют ее глаза цвета спокойного бескрайнего моря, я сказала то, что хотела сказать весь сегодняшний день.
— Благодарю за спасение, моя принцесса.
— Но разве не ты должна спасать?
— Должна, только скажи, и я отдам долг.
— Живи для меня, чтобы я могла тебя целовать, моя милая телохранительница.
Мне стало неловко, взгляд сам соскользнул на пшеничные кудри, блестящие в мягком полумраке скрывшегося солнца.
— Уна…
— Правда, иди ко мне, пообещай прийти в мою тюрьму, в мою запретную башню, если у меня будет свободно место горничной.
— Я не знаю, смогу ли.
— Никто не знает даже то, переживу ли я первую брачную ночь, но ты главное пообещай, я буду знать, что ты меня не бросишь.
— Не брошу.
— Вот так, теперь я могу быть уверена, в доме Кейна у меня будет самая лучшая помощница.
Обняв Уну крепче, я отодвинула кружева и шелк с ее груди, прильнув к трогательно покрасневшему ореолу. Язык скользнул по чувствительной коже, дыхание принцессы сбилось, и тихий довольный стон сорвался с ее губ. Тонкие пальцы скользнули в мои волосы, прижимая сильнее к податливому, желанному телу.
— Сэ-эра, моя… ах…
Ее руки сжались. Уна склонилась, словно желала скрыть меня от всего мира за собой. Одуряющий запах ее кожи вскружил мне голову, а может даже не он, а обретенное счастье слышать смущенные всхлипы девушки.
Мне было мало, мало ее, такой нежной, хрупкой, мягкой и такой отважной принцессы. Хотелось всю ее спрятать в своих руках, осыпать поцелуями, опутать лаской, чтобы целая бесконечность была доступна только нам двоим.
— Уна, моя сладкая Уна, что же я буду без тебя делать.
Осторожно наклонившись вбок, я уложила принцессу на постель, не отпуская и потянувшись губами к тонкой коже на шее. Чувство собственничества тихо шептало мне оставить небольшой укус на молочной ключице или выше, под розовевшим ушком, но я отгоняла от себя эту идею, опасаясь еще большего количества слухов и длинных языков горничных. Уж они-то точно не станут церемониться и сами придумают моей любовнице с десяток поклонников всех мастей. К черту их, к черту сплетни, я не потеряю и минуты вместе впустую.
Не зная, как можно отблагодарить Уну, как вернуть должок с нашей прошлой встречи, я по наитию опустилась вниз, к дрожащим бедрам, решив сделать то, что понравилось бы мне самой. Может быть, в первый раз получится не слишком удачно, но у меня точно будет время довести технику до совершенства.
— Сэра, я так люблю тебя… так люблю…
Я слышала это не один раз за весь вечер, но на каждый отвечала по-своему, доводя свою прекрасную принцессу до исступления. Время летело незаметно, я не заметила, как окончательно зашло солнце, как комната погрузилась во мрак. В замке стало намного тише, но я это почувствовала, только впервые отвлекшись от объятий, поцелуев и ласки Уны, когда среди шороха ткани и наших глухих вздохов послышался аккуратный стук в дверь.
Не веря своим ушам, я замерла, сидя в постели и пытаясь понять, не показалось ли мне, но стук повторился снова.
Принцесса вздрогнула и растерянно посмотрела сначала на меня, а затем на часы, едва заметные благодаря уличному освещению.
— Поздновато для гостей.
— Тебе придется открыть самой, меня не должно быть здесь в такое время.
Неприязненно поморщившись, Уна с трудом поднялась на ноги и отыскала в темноте свой халат, криво повязав пояс, но тщательно запахнувшись. Подойдя к двери гостиной, она спросила не повышая голоса:
— Кто?
— Это Марк, позови, пожалуйста, Серафину.
— С чего ты решил, что она вообще здесь?
— Я видел, как ты на нее смотришь, и в собственной спальне ее нет.
— Маленький проворный жук.
— Сама такая.
Соскользнув с постели, я растерянно огляделась в поисках хоть какой-то одежды. Пришлось заглянуть в гардеробную и выудить оттуда еще один халат, чтобы, вернувшись к двери, встретить на пороге принца с маленьким альбомом и знакомым футляром краски в руках.
— Что-то случилось? Мне кажется, сейчас поздновато для рисования.
— Я часто выбираюсь погулять ночью, не могу просто так уснуть, когда небо красивое. Приходится выходить на пленэр. Если хочешь, можем порисовать так вместе, я знаю хорошие места.
— Солнышко, я не против, но точно не сегодня.
Марк разочарованно вздохнул, огладив ладошкой штанины пижамы, но быстро совладав с чувствами, продолжил:
— Хорошо, тогда ты можешь мне помочь? В старой части замка у прачечной я нашел горничную, она заперта в одной из сушильных комнат, и я не знаю, как ее достать.
Подвал
По спине пробежал неприятный холодок. Дурное, недоброе предчувствие собралось где-то в желудке тяжелым тошным комом. Это ни к чему хорошему не могло привести, и я была почти уверена в том, какая именно горничная оказалась взаперти.
— Ты видел, что с ней? Она ранена?
— Там темно, окон нет, я увидел только край платья в щели под дверью.
— Она звала на помощь?
— Нет, только всхлипывала, так я ее и нашел.
Судорожно сжав в руках края халата, я серьезно посмотрела на Уну, задавая немой вопрос. Она с готовностью покивала, несмотря на явный испуг, отразившийся на побледневшем личике.
— Я пойду с тобой.
— Мне нужна еще одежда.
— Мой костюм для верховой
