Шрифт:
Закладка:
Места эти связаны с жизнью и смертью легендарного царя Ясона, предводителя «аргонавтов». К этим берегам он привёл корабль «Арго», на котором привёз из далёкой Колхиды не только шкуру священного барана – Золотое руно, но и жену Медею, сбежавшую от своего отца, царя Аэта. Ясон, когда стал царём Коринфа, оставил «Арго» у храма на вечную стоянку как жертвенный дар владыке морей. Много лет царствовал Ясон, не уступая престол ни одному из своих семи сыновей. Однажды, совсем старый, пришёл к храму Посейдона и увидел свой корабль; прилёг отдохнуть в его тени, предавшись воспоминаниям давних лет. Вдруг раздался треск – и подряхлевший корабль вмиг развалился, похоронив под собой Ясона, некогда славного героя…
– Зачем ты рассказал мне эту историю, жрец? – спросил Александр своего сопровождающего.
– Старый царь добровольно не уступал престол наследнику. Вот и погиб. Всё повторяется в этом мире, царевич, – загадочно произнёс жрец.
Александр вспомнил этот разговор в Пелле через несколько месяцев при неожиданных семейных обстоятельствах…
* * *
Появившись в Пелле, Александр без промедления направился в кабинет отца, доложить о результатах своих встреч в Коринфе. У дверей его остановил Аттал; этого нового друга отца Александр недолюбливал – втайне завидовал его полководческим успехам. Аттал придержал царевича за плечи и загадочно произнёс:
– Не спеши, юноша! Царь никого не хочет видеть.
– Даже меня? – удивился Александр. – У меня важные сведения для царя!
– Не советую! – Голос Аттала зазвучал жёстче. – Царь знает, что ты во дворце. Жди, когда тебя позовут.
Последние слова он произнёс голосом, не предвещавшим ничего хорошего. Александр попытался оттолкнуть Аттала, но тот не уступил. Окончательно удивлённый странным поведением военачальника, царевич развернулся и поспешил на половину матери, выкрикивая по дороге проклятия.
Олимпиада, узнавшая о возвращении сына, ожидала в саду на любимой скамье у водоёма. Издали Александр не узнал мать, так как на ней был хитон непривычного тёмно-охристого цвета. Приблизившись, заметил под глазами матери тёмные круги, а сами глаза исторгали ненависть.
– Здравствуй, мой мальчик! – Царица протянула руки. – Ты был у отца?
– Нет, меня не пустили! – Голос его прерывался от обиды. – Как он посмел!
– Догадываюсь, Александр, о ком ты говоришь! Разве до тебя не дошли слухи, что натворил твой отец? – Голос матери нервно оборвался.
– Что мне знать? – с раздражением крикнул Александр. – Что случилось, я могу узнать?
– Твой отец женится!
Царица произнесла эти слова, готовая разрыдаться; она отвернула лицо, не желая показаться слабой.
Если бы небо упало на землю, Александр не так бы удивился. Отец женится?! Сын знал, что отцу не чужды мужские забавы, его увлечения молоденькими флейтистками, авлетридами. Знал его наложниц, живших при дворе в ожидании внимания царя. Догадывался, что Филипп иногда проводил время, развлекаясь со смазливыми мальчиками. Но чтобы оскорбить мать своего наследника!
Александр с усилием подавил клокочущее внутри негодование, тихо спросил:
– А как же ты? Ведь ты царица!
– Он разводится со мной.
Олимпиада, уже не скрывая унижения, разрыдалась, уткнувшись в плечо сына. Вот в чём дело! Александр сжал кулаки, лицо потемнело от гнева. Помимо горькой обиды за мать, он осознал, что новой женитьбой отец ставит под сомнение его права наследника! Пересилив себя, выдавил:
– Кто она?
– Клеопатра – племянница Аттала. Ей всего шестнадцать лет! – Царица уже рыдала в голос.
– Жених старше невесты на тридцать лет? – вскричал Александр. Лицо матери выражало неподдельное горе…
Он теперь знал, что делать. Из гинекея направился к покоям отца; ноги сами несли. Аттала не было, но у дверей встретился Элний, царский секретарь. Он натянуто улыбнулся и попытался что-то сказать, предупреждающе взмахнув руками. Александр, не останавливаясь, двинул кулаком ему в плечо так, что секретарь не устоял, отлетел к стене. Дежурный стражник, наслышанный о геройстве царевича, не решился препятствовать, отступил.
Александр ворвался к отцу и первое, что услышал, было:
– Что привело тебя ко мне, сын?
Филипп полулежал на кушетке с мрачным видом. Он слышал шум и мог догадаться, что произошло. Лицо выражало недовольство.
– Что привело тебя? – повторил он голосом, не предвещавшим ничего хорошего. – Ответь, но вначале обдумай, чтобы не огорчать отца.
Александр подошёл ближе и, глядя прямо ему в глаза, жёстко спросил:
– Отец, это правда?
Филипп взорвался:
– Ты хочешь сказать, что твой отец не может делать того, что считает нужным?
Александр неожиданно испугался, побледнел. Отец кричал во весь голос:
– Я не обязан тебе докладывать о своих намерениях! Тем более что никого не приглашал, как тебе успел сообщить Аттал. – Царь задвигал желваками на скулах. – Я выгоню тебя, и буду прав. И слуг накажу, кто допустил тебя ко мне!
Филипп замолчал. Он не ожидал появления сына, поэтому сразу не сообразил, как отреагировать на его вторжение. Сейчас, если это произошло, он подбирал слова для главного, что хотел сказать сыну. Наконец решился:
– Александр, пойми, я давно не люблю твою мать. Причин достаточно, я не намерен все их объяснять. А теперь я полюбил Клеопатру. Женюсь на ней.
Филипп произнёс это твёрдо, как это делал всегда, если не желал дальше обсуждать тему. Александру стало страшно – за себя, за своё неопределённое будущее… Он бросился прочь, не соображая, где он и куда бежит.
Оказавшись в саду, где недавно беседовал с матерью – здесь уже никого не было, – Александр разрыдался во весь голос. Рушились все надежды на дружбу с отцом, наследование престола, участие в персидском походе. Злая обида и, главное, непонимание того, что случилось с ним, переполняли его душевное состояние. Отец же старый, старый! Как может он оставить жену, с которой прожил почти двадцать лет и жениться на девчонке? Ради чего?… Непонятно!
Если отец женится на Клеопатре, она может родить сына. При таком раскладе положение Александра как наследника престола становится проблематичным. Наверно, постараются его убить, нечаянно, где-нибудь на охоте. Его могут убить не только по приказу отца, а по сговору новых родственников, например, Аттала, влиятельного человека среди военных… Нет, такого допустить нельзя! Он – герой Херонеи, его полюбили македоняне. Если бы не он, неизвестно, победили бы македоняне или нет! Отец отправляется в Персию. Оставит ли он Александра в Македонии охранять престол или возьмёт с собой?… Навряд ли… Тогда что делать? Что делать?…
Александру вдруг показалось, что он услышал голос коринфского жреца: «Старый царь уступает сыну»… Он почувствовал, как сердце в груди успокаивает бешеный ритм, мысли обретают спокойный ход. Обозначилось
