Лучше оставаться с тем или другим из великих умов, питая ими душу, если хочешь извлечь нечто такое, что в ней бы осталось. Кто пробегает всё второпях и наспех, пользы не получит – ничего не даёт телу пища, если её извергают, едва проглотивши. Не окрепнет растение, если часто его пересаживать.

Но ты захочешь сказать: чтобы больше знать, следует читать книги, много книг. А я тебе скажу: чтение множества книг лишь рассеивает наше сознание, затрудняет впечатления. Если не можешь прочесть всё, что имеешь, имей столько, сколько прочтёшь – и довольно. Отведывать от множества блюд – признак пресыщенности, чрезмерное же разнообразие яств не питает, но портит желудок. Но каждый раз из того, что прочитал, запоминай что-нибудь полезное, хотя бы одно. Каждый день запасай что-нибудь против всякой напасти, чтобы, пробежав по всему, выбрать одно, что пригодится в дальнейшем. Я и сам так делаю! Будь здоров!»

Очередное послание не было похоже на предыдущие письма. Во время последнего визита Александра в Стагиры наставник завёл разговор о том, какого человека называть погружённым в евдотонию, то есть быть счастливым.

– Я счастлив, прежде всего, тем, что родился мужчиной, македонянином и к тому же наследником царя, – заявил тогда Александр.

– А я посоветую, прежде чем считать себя таковым, разобраться, из каких частей слагается счастье. Подумать, что создаёт для тебя ощущение счастья и что разрушает, что мешает ему и что не следует делать во имя счастья.

У Александра в тот день не хватило терпения, чтобы спорить с наставником. Он промолчал, вынуждая Аристотеля переменить тему. И вот наставник почему-то решил довести «урок» до логического конца. Он сообщал в письме:

«Аристотель – Александру: Хайре! Позволь мне завершить начатый с тобой разговор, чтобы убедить тебя, где ты прав, а где – прав твой учитель. Правильно, ты уже счастлив из-за благородного происхождения, что имеешь своими родоначальниками славных героев – Ахилла и Геракла. Если власть в государстве принадлежит мужам, имеющим такую родословную, это служит предметом уважения граждан. Получается, что одна составная часть личного счастья человека зависит от благородства происхождения. Следующими составляющими могут быть обилие верных друзей, богатство, хорошая семья и потомство, беспечная и обеспеченная старость, здоровье и красота, сила и статность, ловкость в состязаниях, а также такие достоинства, как слава, почёт и удача. Думается, что человек наиболее счастлив в том случае, когда он обладает благами, находящимися в нём самом. Что касается красоты, то она различна для каждого возраста. Будь здоров!»

Посланник великой Македонии

Александр вместе с Антипатром возглавил дипломатическое посольство в Афины в составе опытных переговорщиков – царских советников, политиков и секретарей. По просьбе Аристотеля в качестве историографа к делегации царь добавил Каллисфена. Филипп велел записывать каждое слово, каждый шаг наследника и всё, что будут говорить представители афинян, что будут обсуждать обе стороны. Сначала предполагалось участие в переговорах Аристотеля, он поддержал бы царевича в общении с афинянами, но философ наотрез отказался, ссылаясь на недомогания. Он понимал, насколько неуместным окажется его появление в Афинах, ведь для большинства афинян воспитатель наследника царя Филиппа представлялся предателем интересов Греции, что не могло не отразиться на результатах переговоров.

Участники македонской группы отказались от дорожных колесниц, они сели на своих боевых коней как напоминание жителям Афин о Херонее. У Александра и в мыслях не было оставить в Пелле Букефала: пусть погостит в афинских конюшнях, наестся вдоволь их пшеницы. Заслужил…

Дорогу осилили без происшествий. Она стала безопасной с тех пор, как стараниями Филиппа повсюду восстановилось спокойствие, не известное ранее путешественникам чувство. На полях трудились селяне, в борозде важно вышагивали волы, паслись овцы, козы, кони… Навстречу катились гружёные повозки, проходили большие и малые караваны с товарами, по обочинам отдыхали странники и путешественники, от костров, где в котелках готовилась еда, тянуло дымком и дразнящими запахами приправ…

В пути Александр беззаботно общался с Гефестионом, который занимал время пустяшными историями, был предельно внимателен к настроению друга. Зря не досаждал, был искренен и готов прийти на помощь даже ценой собственной жизни. Александр это ощущал всегда, отчего рядом с Гефестионом ему было покойно и уютно.

Через три дня показалась скала Гиметт, за ней черепичные крыши Афин. Акрополь. Блеснула золотом огромная статуя Афины Паллады, защитницы города.

Антипатр, как обычно, уверенный в себе, помнил наказ царя – требовать от афинян уступок неназойливо, но настойчиво. Как получится на самом деле? Беспокоил Александр – юнец, не помешал бы в переговорах, он горяч, не испортил бы дело скандалом! Какая-то бешеная сила сидит в нём, неукротимая! Ведёт себя не как наследник, а как полноправный царь Македонский… Ни одёрнуть его, ни дать совет… Заметно очень, что два рода проглядываются в нём одновременно – Геракла и Ахилла… Много геройства, необузданности, страсти… Но, вероятно, это и есть царское достоинство?

Македонян встречали у городских ворот. Представители власти, все настороженные, с недоверчивыми лицами, но подчёркнуто вежливые. Никто из них не знал, с чем пожаловали представители царя Филиппа. Уже знали, что восхитительный юноша, горделиво восседающий на рослом коне, сын Филиппа. Тот самый Александр, сломивший упорство беотийцев, что послужило причиной разгрома афинян…

Пока гости проходили улицами города, люди с любопытством взирали на них, смотрели во все глаза, стараясь отметить в чертах царевича что-либо дикое, варварское, но не обнаруживали – светловолосый, что присуще благородному эллину, взгляд пронзительный, не злой, но любопытствующий, на коне держится уверенно… Афинян беспокоило одно – с чем прибыли македоняне? Чего ожидать от этих варваров – мира или новой войны?

Царевича, Антипатра и остальных посольских людей удобно разместили в гостевом доме при Булевтерионе – административном здании, где обычно проходили заседания городского совета. Когда разошлись любопытные, Антипатр поспешил на встречу со сторонниками Филиппа в Афинах. С ними он познакомился ещё в Пелле, где они побывали в составе афинского посольства. Были ещё местные друзья царя Филиппа – оратор Демад и Фокион, мудрый политик. Остальные не показывались, осторожничали или боялись прослыть предателями Отечества.

* * *

Посланцы македонского царя вели предварительные переговоры с лидерами промакедонских и других политических группировок, а в свободное время знакомились с достопримечательностями Афин: агорой, общественными зданиями и храмами. А народные избранники в собрании обсуждали условия мира, привезённые Александром, провозглашённые от имени царя Филиппа. После долгих споров в Афинах поняли, что им предлагается мир на условиях, не уничтожающих и не унижающих достоинство афинян. Это было в новинку для такого сложного жестокого времени! Демад сообщил Александру, что Афины