в машинный отсек. Что-то меня грызло изнутри. Кажется, осадок после сна. Но если мне что мерзкое и снилось, то память не желала подсказывать — что именно. Терзаясь этим, я мрачно принял бассейн, постоял под струями теплого воздуха, оделся и сел завтракать. Эва к утренней трапезе немного посвежела, Юри была беспричинно оживлена и весела. Она опасно шутила, предложила даже пригласить к завтраку Светку, но так, чтобы я не принял сказанное за чистую монету. Капсулу наполнял шум, складывающийся из напевания, озабоченного бормотания, сопения и перебранок разнообразных разумов. Эва, пригубив кофе, качнула головой вверх:

— Капитан, тебя не раздражает этот шум?

— Да нет… — приподняв брови, я с удивлением прислушался. Разумы устройств Валькирии шумели вполголоса, так что все в целом было похоже на шум не слишком дисциплинированного класса при не слишком строгом учителе, — Отчего это должно раздражать? Я создал их, в конце концов это удобно: как притихли, значит что-то не так.

— Мне это трудно понять, — вздохнула Эва, — Первые две ночи я не смогла уснуть.

— Но потом же ты привыкла? — уточнила Юри, — А тишина бы привела к какому-нибудь психозу.

— Но зачем оснащать механизмы разумом? — нахмурилась Эва, — Вы разговариваете с механизмами, как с равными себе. Но разве машины Вам равны?

— Почему нет? — вопросом на вопрос отреагировал я, — Мы осуществили биологический алгоритм симбиоза, взаимовыгодного сосуществования, на качественно новом уровне. То есть между людьми и машинами. Тут как получается: у меня, скажем, появилась некая потребность, а у машин — возможность эту потребность осуществить к нашему обоюдному удовольствию — я получаю искомое, а машины осуществляют свою значимость в моих и собственных глазах. И поскольку я развиваюсь, то развитие влечет за собой новые потребности, следовательно, у машин есть стимул к развитию, чтобы обучаться, трансформироваться и в результате предоставить нужные мне новые возможности, опять-таки к обоюдному удовольствию.

— Это слишком сложно, — возразила Эва. Я засмеялся и беззаботно помахал головой:

— Ничуть. Иначе, если не допускать самостоятельного интеллекта устройств и возможности эволюционировать, мне только и забот было бы, что постоянно их переделывать, также еще и придумывать новые механизмы. Все мое время тратилось бы на обслуживание устройств, призванных обслуживать меня. Хмм… в моем мире был некий мыслитель, который задолго до появления искусственного разума придумал подобное и назвал такие культуры «Це — Феррум», по названию химических элементов, дающих основу жизни белковой и жизни машинной.

— Но… Прости, капитан, я прервала тебя, — смутилась Эва.

— Ерунда, я только хотел добавить, что я тоже эволюционирую, так что сейчас основой моего организма является модифицированный кремний, а Валькирия состоит в основном из палладия, так что у нас получается не «Це-Феррум», а скорее «Палладиум Силици».

— Спасибо, — влезла капсула, — Ты поставил меня на первое место, я тронута.

— Элементарная вежливость по отношению к даме, — поклонился я, — Так что ты хотела сказать, Эва?

— Я уже забыла, — созналась она.

— Так, — с преувеличенной серьезностью сказала Юри, — Поговорили. А теперь о неотложном. Сегодня у нас тяжелый день, капитан. Сегодня нужно сделать нашу пленницу терранку неопасной. Это нужно начать сейчас и сделать до сна.

— Можно мне посмотреть? — заинтересовалась Эва. Юри милостиво кивнула.

— Можно. Может даже ты понадобишься. Лучше бы без этого, но кто знает… Если мои догадки верны, то эта терранка опаснее прогулки по минному полю.

— Со Светой надо что-то делать, — согласилась Валькирия, — Не лежать же ей в глубокой заморозке до прибытия домой. Я тут в свободное время почистила ее организм от разных токсинов и микробов — вирусов, и все же общее состояние у нее не идеальное.

— Позавтракаем и приступим, — подытожил я.

Когда силовые поля кокона развеялись, я не смог сдержать удивленного восклицания: передо мной была Светлана, чуть повзрослевшая, но совершенно не потасканная, ее лицо стало свежим, кожа не обтягивала скулы, с лица исчезло хищное выражение.

— Ну, Валькирия Нимфодоровна, вы просто волшебница!

— Врешь, но все равно приятно, — буркнула капсула, — О'кей, капитан, вот голограмма Основной Схемы Реакций. Запускаю пилот — сигналы по нижним слоям иерархии…

Мы работали без перерывов больше двенадцати часов, затем пообедали и погнали ту же ботву с того места, где остановились. Это было нудной, кропотливой работой. Еще через одиннадцать часов, прочистив последний дешифрованный участок верхнего слоя иерархии Светкиного сознания мы вяло пожевали «чего бог послал», как пошутила Валькирия, зачехлили терранку, то есть восстановили вокруг нее силовой кокон и попадали спать, даже не пожелав друг другу добрых сновидений…

Проснувшись, сразу после непременных бассейна и завтрака я настроил индигал на свой терранский облик и передернулся — я совсем отвык от прежнего лица.

— Как это я прожил с такой рожей шестнадцать лет и не рехнулся? — буркнул я, рассматривая себя прежнего в голографическом зеркале, — Одни эти нелепые уши чего стоят!

— Не знаю, не знаю… — задумчиво проскрипела Валькирия, — Я постоянно пребываю в сомнении относительно твоего душевного здоровья. Расчехлять Светлану?

— Да, — кивнул я и жестом руки разрешил убрать свое трехмерное отражение. Кокон начал таять, постепенно проявляя скрытое в молочной пелене силовых полей тело. Давеча мы хорошо потрудились над сознанием Светки: кроме проверки на опасные программы, мы сменили ей память, заблокировав реальную, одновременно подключив вместо нее хорошо сработанную фальшивку, где было все, что угодно, кроме правды. Затем фальшивка подверглась искусственному старению, фрагментарной порче и прочему, необходимому для реального восприятия сознанием.

Кокон развеялся. Светка оказалась в реальном времени. Она вздохнула и опасливо распахнула глаза:

— Андрей?!

— Здесь я Эн Ди, — предупредил я ее, — Как дела?

— Голова болит, — поморщилась она и села, — Жестко. Где мы?

— Во Внеземелье. Сейчас ты на борту Валькирии, это так мой корабль называется.

Светка встала и посмотрела в визор. Ее глаза расширились:

— Ты хочешь сказать, что мы в космосе?

— Я это и говорю: мы во Внеземелье, Светка. У тебя тут какие-то дела?

Она задумалась. Потрясла головой.

— Ничего толком не помню. Как я сюда попала?

— Мы совершенно случайно тебя подобрали. Падай, тут невидимая энергетическая мебель, — сказал я ей и уселся. Светка нахмурилась и помотала головой, рассматривая Валькирию:

— Фантастика! А ты не врешь, что это твой аппарат, Джон Кейси?

— Это легко проверить. Валькирия, кто твой капитан?

— Ты, кто ж еще? — хрюкнула капсула.

— Вот видишь, — пожал я плечами, — Сейчас мы возвращаемся на Террис… Тфу, то есть на Землю. Так что скоро высадим тебя в родных пенатах.

— Фантастика! — сказала Светка, — Но я ничего не помню. Одни обрывки. А ты какими судьбами тут?

— Долго рассказывать предысторию, — отмахнулся я.

— Ну а сейчас ты чем занят? — пристала она. Я вздохнул:

— Ну, сейчас