самой сказать ему о любви. Но ведь девушки обычно сами не признаются. Во всяком случае, пока первым не признается он. Вот и я этого не сделала. – Она прерывисто вздохнула. – А, наверное, следовало бы.

– Порой бывает очень трудно рассказать другому о своих чувствах. Тем более что вы с ним не так давно друг друга знаете.

– Жаль, что мы не могли просто взять и пожениться. Чтобы только мы вдвоем, без всей этой всеобщей суматохи.

– А почему не могли?

– Ну что ты! Мама уже столько лет буквально одержима днем моей свадьбы. Не могла же я ее этого лишить!

– Как великодушно с твоей стороны.

– Даже представить себе такое не могу. – Желая поскорее сменить тему, Лиззи спросила: – А ты помнишь Ванессу, сестру Хьюго?

– Нессу? – с воодушевлением отозвался Саймон, что Лиззи сочла уже хорошим знаком. – Еще бы! Мне не терпится с ней встретиться! Она, наверное, стала такой красоткой, правда?

– Я еще была с ней незнакома, когда ей было… сколько там ей было, когда ты видел ее последний раз? – На самом деле Лиззи и без того прекрасно запомнила, сколько лет было Ванессе. Тринадцать. – Из нее вышла очаровательная девушка, и к тому же настоящий друг.

– Правда?

– Да. Она помогла раздобыть у своей матери твой адрес и, разумеется, отправилась с нами на эту авантюру.

Некоторое время Саймон хранил молчание.

– Вообще-то, не такая уж это была и авантюра. В том смысле, что отец Хьюго – очень непростой человек. Его совсем не обрадовало, что его сын с женой «будут ютиться в каком-то жалком коттедже для прислуги и тем самым, черт возьми, позорить всю семью». Это сильно задело его гордость.

Лиззи рассмеялась. Саймон произнес это так, будто в точности цитировал сэра Джаспера, идеально передав все интонации его голоса.

– Он по натуре тиран. Однако Хьюго, когда дело касается чего-то – или в данном случае кого-то, – что ему далеко не безразлично, становится не менее упрямым.

Мне кажется, сэр Джаспер это понял, так что даже не пытался его отговорить.

– Слава богу! То, что отец Хьюго был против нашей свадьбы, висело над нами черной тучей. Мы с Хьюго никогда это особо не обсуждали, но я знаю, что он из-за этого переживал. Мой отец тоже поначалу был не в восторге, но я знала, что он переменит свое мнение и перестанет указывать на дверь такому достойному холостяку.

Саймон улыбнулся.

– Я рад, что мне выпала возможность узнать тебя получше. Теперь я не сомневаюсь, что Хьюго будет с тобой очень счастлив. И уверен, что он сделает все, чтобы и ты была с ним счастлива.

Лиззи радостно рассмеялась.

– Ну а теперь попробуй-ка закрыть глаза и немножко поспать, – продолжал Саймон.

– А что такое?

– Сейчас я поеду немного быстрее, чем тебе было бы комфортно.

И Лиззи послушно закрыла глаза.

С легким заносом Саймон затормозил перед домом Пэтси и Тима. Было двенадцать пятнадцать. Не успела Лиззи выйти из машины, как парадная дверь распахнулась и наружу потоком хлынули и люди, и собаки. Впереди была, разумеется, мать Лиззи в халате, надетом поверх праздничного наряда, и с тугими локонами, свидетельствовавшими о том, что на свою давнюю химическую завивку она уже не могла положиться. За ней со стаканом воды торопилась Джина, голову которой венчал очень эффектный головной убор с вуалью. Вид у нее был измученный – похоже, ей выпала нелегкая задача успокаивать миссис Спенсер. Была там и Пэтси в шикарном облегающем платье и жакете ему в тон – причем все это закрывалось потрепанным фартуком и дополнялось старыми разношенными лоферами. За ними следовала Диана Бейкер, жена местного викария. Она уже полностью нарядилась для свадебной церемонии, вот только второпях где-то забыла шляпку. Она приехала, чтобы отвезти подружек невесты к церкви, поскольку имела достаточно вместительный автомобиль.

Мать Лиззи, похоже, сама не знала, то ли ей накричать на свою дочь, то ли просто вздохнуть с облегчением, что та приехала. Интонации ее колебались между возмущением и радостью.

– Элизабет! Дорогая моя! Ты где же это была? Давай немедленно иди наверх и надевай платье!

Лиззи выбралась из машины, чувствуя себя исключительно спокойно. Она знала, что сумеет полностью одеться за час вместо изначально запланированных двух. И что все будет хорошо. И их ждет идеальная загородная свадьба.

Наконец настало время всем отправляться в церковь. Лиззи, которая давно уже была готова, освободила место перед зеркалом, чтобы мать могла спокойно надеть шляпку, и стала с порога своей комнаты наблюдать за отъезжающими.

Первыми отправились родители Хьюго. Его мать выглядела усталой, но при этом в высшей степени элегантной в изысканной шляпе с длинным пером, крепившимся бриллиантовой брошкой.

Отец Хьюго смотрелся чрезвычайно импозантно в своем парадном костюме, придерживая под мышкой цилиндр. Немного помедлив на выходе из дома, он обернулся, увидел Лиззи и повернул обратно. Оглядел ее критическим взором.

– Хм-м… Да, простенько и очень мило. И к тому же прикрывает коленки. – И, подмигнув Лиззи, он повел свою супругу к ожидавшей их машине.

Лиззи чуть не упала в обморок от шока.

За рулем довоенного «Бентли», предоставленного Тимом и Пэтси, сидел кто-то из местных мужчин в шоферской униформе. Когда он вернулся, отвезя родителей Хьюго, настала очередь ехать Пэтси, Тиму и миссис Спенсер. Лиззи была очень рада, что ее матери есть с кем отправиться в церковь. Все это время она, как мать невесты, была в центре событий, и теперь, когда свадьба вот-вот должна была состояться, для нее внезапно не осталось активной роли. Лиззи подумалось, что маме очень идет эта небольшая, плотно сидящая шляпка, украшенная цветами и короткой вуалью.

Пэтси тоже выглядела изумительно, она надела туфли на высоких каблуках и небольшую вуаль, удерживаемую на голове крупным бантом. Тим в торжественном фраке казался, как и сэр Джаспер, существующим вне времени. Он с превеликой любезностью взял под руку мать невесты и повел к машине.

Наконец, когда все уехали, в ожидании машины остались только Лиззи с отцом.

– Еще не поздно передумать, – угрюмо произнес он. – То есть, конечно, уже поздно, но я должен был об этом спросить.

– Я ни за что не передумаю, – отозвалась Лиззи. – Но спасибо, что спросил.

– О! Вот и машина, – сказал отец, явно испытывая облегчение от того, что больше не было опасности, что его чувства могут как-то проявиться. Чувства в их семействе всегда бывали в ведении супруги.

Спустя несколько минут Лиззи взглянула на отца и заметила, что он весь дрожит. Оказалось, он нервничал куда больше,