а Костю ты с какого места знаешь? — изумилась Ира во второй раз. — Вот с кем, но с ним вы точно нигде не встречались!

— Встречались. И даже вместе набухались, пока наш док в госпитале бока отлеживал.

— Все, сдаюсь. Сейчас окажется, что ты с нашей Фирюзой в ладушки играл на одной скамейке.

— Карьеру делает, — коротко ответил Решад.

— Ты передай ему привет, сынок, как увидишь. Хороший парень, твой друг.

— А вон, Ирина Александровна быстрее меня Кащею твои приветы передаст, — кивнул, не глядя на девушку, закурил.

— Бахтияр, а Вы давно знаете нашего Решада? — столько лет Натке не давал покоя один вопрос, а тут подвернулся удобный случай спросить, удовлетворить свое любопытство.

— Ко мне он попал еще зеленым летехой, сразу после академии, да, дорогой? Шесть лет бок о бок служили.

— Тогда, может, вы в курсе, почему один из лучших выпускников академии влетел с разбегу в ад, и не вылезал оттуда столько времени?

— Нат, нафига тебе-то знать? — Решад чуть заметно мотнул головой, моля своего командира не открывать тайну. Тот понял его просьбу.

— Ты молчишь, а я спать не могу, как хочется послушать!

— Не знаю, Наташенька, убей Бог, не знаю! Сам удивлялся!

— Да ну, Бахтияр? А кто меня учил, что врать нехорошо? — елейным голоском протянула Ирка, еле сдерживая рвущийся наружу смех. — Да-а, Решад Маратович, опять неприглядная история вырисовывается! И ваше прозвище среди сослуживцев было весьма экстравагантным!

Решад, уже напоминая цветом лица крупного вареного рака, показал командиру сжатый кулак. Тот развел руками, мол, ничего не поделаешь, виноват, кто ж знал, что ребенок запомнит!

Ира, не в силах больше сдерживаться, вскочила, и убежала в комнату проржаться. Следом за Ирой в комнату ускакала Наталья, и оттуда послышались взрывы смеха.

— Азаля, ну хоть ты будь умнее! — попросил Решад последний оплот благоразумия, полыхая, как кумач.

— Ну, уж нет, Решадик!

— Девочки, девочки-и-и! Ему же место теплое под Москвой светило! А он, только в части появился, устроил тройничок с дочками своего непосредственного начальника! Девок так дрифтанул, что те забыли об осторожности, бегали к нему по очереди и вместе! Папаша узнал, вмиг варежкой прихлопнул это шапито! Наш Решадик еле успел трусы подхватить, как был выслан к чертовой матери на рога, в горы! Оскорбленный папаша постарался, напряг все связи, законопатил кролика глумливого глубоко и без права нос высовывать, а дальше Бахтияра и его залетчиков не нашлось норы.

— Ты такие подробности откуда знаешь?

— Мне было тринадцать, когда Баха опять уехал на границу. Отцу уже помогать не надо было, девяностые прошли, вот он и уезжал, там у него личные счеты. Только и разговоров было, когда появлялся, что о талантливом молодом лейтенанте, и хирург от Бога, и башку сует везде горячую, и удачлив, как будто с дьяволом дружит. Я у отца частенько оставалась, школа была ближе к его квартире. Сидела рядом, обеспечивала закуску, делала вид, что в наушниках музыку слушаю, а не их ночные разговоры.

— А что за прозвище, Ирка, не томи!

— Залупа конская! — и очередная волна веселья накрыла дом. — Он и в горах умудрялся баб согласных находить! Бахтияр поседел, разруливая его похождения!

— И чего я не удивлена? — сквозь смех воскликнула Натка.

— Баха рассказывал, как вызовет на разговор, песочит-песочит, а этот конь стоит, длинными ресницами хлопает, руками разводит: «Командир, они сами, я не виноват!» — вспомнила девушка. — А через пару часов Бахтияр смотрит, опять медпункт трясется! Девочки, я ж теперь на Решада смотреть спокойно не смогу, я ж ржать буду!

— Мы тоже! Ой, Решад, ой, кошара!

— Зато через баб своих ценные сведения доставал, залеты свои с лихвой покрывал, поэтому Бахтияр его и берег.

Леша с Марселем тоже еле сдерживали смех, зная славу друга, правильно догадавшись о причине женской истерики. Танюшка вертела головой, не понимая взрослых, но, если мама смеется с подругами, значит, все хорошо. Главное — чтобы не плакала.

Когда дамы вернулись на террасу, расселись, стараясь не смотреть в сторону друга, чтобы снова не рассмеяться, Решад не остался в долгу:

— А Вы, Ирина, свет Александровна, та знаменитая Ириска, которая мальчику напялила на голову горшок со всем содержимым? И где Вы нашли ту дохлую крысу, которую в бак с киселем подкинули, а? А выгнали Вас из старшей группы и отправили к бабушке за то, что вся группа стала по-фински материться, да и на русском заворачивала, будь здоров!

— Это было в детском саду! — покраснела Ирка под дружный хохот друзей. — Бахтияр, тебе крышка!

— Что, и на Баху наденешь горшок?

— Угу, и сверху поварешкой постучу!

— Это не Вы ли организовали тотализатор на бегах тараканов в тринадцать? — продолжил Решад вспоминать. — А сын директора школы до сих пор, наверное, при упоминании вашего имени вздрагивает? Рассказать, почему?

— Бахтияр!

— Душа моя, Ириска, пожалей старика! Я в страшном сне не мог представить, что вы когда-нибудь пересечетесь!

— Бахтияр, а что с Сашкой будет? — Азаля поспешила сменить тему, придя на помощь подруге. Но отметила про себя, что про сына директора им с Азалькой будет интересно послушать. Не подруга расскажет, так Решада к стенке припрут.

— А сейчас узнаем, — подмигнул гость, с облегчением уходя от скользкой темы. Достал телефон. — Сережа, ты на громкой связи. Что там?

— Шеф. Ирина Александровна. Инкриминируем сто пятнадцатую, пункт первый. С чистосердечным назначат обязательные работы на благо общества. Пока принудительные медицинские меры окажем.

— Сереженька, да в поселке все дадут показания! — Ира наклонилась к телефону, затараторила, перечисляя. — Да ему букет идеальной совокупности можно вручить, если постараться! Начать с первой части сто одиннадцатой, сто пятнадцатую, тоже по первой, сто шестнадцатую сто процентов, первую же часть сто семнадцатой, и закончить первой частью сто девятнадцатой. Хотя нет, дополнительной квалификации по сто шестнадцатой не требуется в таком букете. А давай паровозиком — восемнадцатую и двадцать первую главы посмотрим, там есть за что потянуть. Будем у вас в первой половине дня в понедельник. Спасибо, Сережа.

— Не слишком большой букет получается, Ирина Александровна?

— Да я б на лоб козлу еще сто семьдесят девятую воткнула, если постараться, первая часть точно светит, а по второй нужно посмотреть, вроде пункт б, «с применением насилия», силу не утратил, но за давностью лет… — вспомнила Ира как был продан ее участок москвичам.

— Хорошо, пока подлечим кабанчика, а то нос, пара ребер сломаны. Челюсть крепкая оказалась, а жаль. До связи.

У притихших друзей вытянулись лица, все смотрели на рыжую бестию, словно увидели впервые. Бахтияр вздохнул, погладил девушку по бедовой голове:

— Говорил