– Против пореза.

Я прижала сокращавшуюся мышцу к открытой ране.

Риан прохрипел два последних слова заклинания.

И взмахнул запястьем.

Сердце исчезло. Рана затянулась.

Хватая ртом воздух, словно утопающий, Риан провел рукой по шраму.

Я задержала дыхание, на моих глазах выступили слезы.

– Получилось? – Я предполагала, что так и есть, потому что сердце исчезло.

– Я не знаю, – прохрипел Риан, его губы были такими же белыми, как расстегнутая рубашка.

Что, если ничего не получилось и сердце вернулось обратно в клетку? Что, если королева снова его украла?

– Но… мне кажется, что все получилось.

Я не позволила волне облегчения накрыть меня с головой.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.

– Паршиво.

О нет. Что, если мы ошиблись? Что, если он произнес неверное заклинание, или что-то пошло не так, или…

Риан прижал два пальца к сонной артерии. Его голубые глаза встретились с моими.

И он улыбнулся.

Я бросилась в его объятия, покрывая поцелуями его щеки, шею, грудь.

Его смех звучал как музыка для моих ушей.

– Может, займемся этим позже?

– Да, конечно. – Я смахнула слезы с глаз и отстранилась.

Риан остался лежать на полу.

– Ну что, уходим?

Он попытался встать, но упал. Я закинула его руку себе на плечо и помогла подняться на ноги.

– Ох, уж эти принцы. Такие жалкие слабаки.

Он усмехнулся.

Моя душа пела, пока мы медленно спускались по лестнице. Риан едва волочил ноги, его лицо было бледным, но он был в порядке. Мое сердце бешено стучало, когда мы беспрепятственно прошли через ворота и вернулись на тропинку, проходившую вдоль утеса.

А потом мое сердце упало в пятки, когда я увидела королеву.

Глава 37

Юбки королевы, украшенные перьями, развевались на влажном, соленом ветру. Лучи заходящего солнца высветили ее стройный силуэт.

Раздувая ноздри, она сердито взирала на нас.

Я отпустила Риана и загородила его от матери.

Риан настоял на том, чтобы мы придумали план на случай, если что-то пойдет не так. Мы оба знали, что делать. Ее присутствие лишь немного усложняло ситуацию, не более.

Королева склонила голову набок, наблюдая за мной с бесстрастным выражением на худом лице.

– Ты была свободна, но все равно вернулась. Почему?

Какой простой вопрос.

– Я люблю вашего сына. – Моя любовь к бессердечному принцу помогла мне обрести голос. Помогла мне найти себя.

Она сделала глубокий медленный вдох, и в ее бездонных черных глазах сверкнуло любопытство.

– Ты знаешь, что наказание за пересечение леса, – сказала она, и в ее руке появился изогнутый кинжал, – одна жизнь.

– Риан, – не оборачиваясь, сказала я. – Я люблю тебя.

Он усмехнулся:

– Я тоже люблю тебя, моя маленькая гадюка.

Я развернулась… и столкнула его с утеса.

Волосы у меня на затылке встали дыбом от пронзительного крика королевы.

– Дура! – Она бросилась вперед и схватила меня, впиваясь черными ногтями в руку. Черные вены пульсировали от напряжения у нее под кожей. – Ты заплатишь за это! – прорычала она, обдавая меня горячим, противно сладким дыханием.

Я улыбнулась, хотя от страха у меня стучали зубы.

– Я уже заплатила.

Одна жизнь. Такова цена, чтобы перейти Черный лес.

– Здесь я решаю, чью жизнь забрать, – прорычала она, прижимая острие кинжала к моей груди. – Только я.

– Нет, если штраф уже уплачен.

Закону было все равно, чья жизнь приносится в жертву, если кто-то пересекал Черный лес. Риан, в отличие от меня, мог умереть и вернуться к жизни. И Риан был более чем готов заплатить налог за меня.

Королева толкнула меня и опустила кинжал. Пламя ярости в ее обсидиановых глазах разгорелось еще сильнее. Я чувствовала ее гнев на вкус: сера и пепел.

– Помни: этот переход – последний. Назад пути не будет.

Мне и не нужен был ее чертов переход.

Я точно знала, где мое место.

В стране мифов и чудовищ. Рядом с принцем, который помог мне обрести свободу.

Я развернулась на каблуках и направилась в Тирманн, с каждым шагом приближаясь к своему будущему. К будущему, которое сама выбрала. Я буду скучать по домику у моря, который для меня построил Риан, но однажды, надеюсь, окажусь там снова. Если у меня получилось переместить кинжал, значит, я смогу научиться и перемещаться в пространстве, как это делали Риан и Тайг. Я верила в себя – в ту магию, которая теперь текла в моих жилах. Я найду способ.

– Ах да, Эйвин, – окликнула королева.

Шокированная ее радостным голосом, я запнулась и медленно повернулась к ней. Кроваво-красные губы искривились в усмешке. Неистовый ветер хлестал меня по щекам, путал волосы и слепил глаза. Королева стояла на краю утеса, всего лишь в шаге от смерти.

– Передай моему сыну, что я с нетерпением жду, когда он придет платить по счетам. Воровство карается смертью.

– Он просто вернул украденное. – Риан вернул себе то, что принадлежало ему по праву, а это не противоречило никаким законам Тирманна. По крайней мере, именно так говорилось в книгах, которые я нашла в библиотеке Галла.

Королева покачала головой. Перья на ее юбке развевались на ветру, но на голове не дрогнул ни один волосок.

– Я не крала сердце у Риана. Он сам отдал его мне.

Это неправда. Этого не могло быть.

– Ты лжешь.

От ее тихого смешка мое сердце забилось быстрее.

– Она была хорошенькой, эта его Лиша. Огненно-рыжие волосы, зеленые глаза… Но она была человеком и нарушила закон.

Я не желала ее слушать.

И все же не могла сдвинуться с места.

– Риан знал о своем долге перед народом. Знал, что нужно сделать. Он знал и отказался. Умолял меня проявить милосердие. – Она выплюнула последнее слово, словно злобное ругательство, и сжала пальцы с черными ногтями в кулаки. Черная кровь потекла с ее ладоней, капая на волнистую траву у ног. – Однажды я тоже молила о пощаде. И знаешь, что сделали люди? – Между нами повисло напряженная пауза. – Они вырезали сердце у моей сестры проклятым кинжалом и сожгли ее тело дотла.

Я не хотела сочувствовать этой ужасной женщине. Женщине, которая отняла у моего любимого все, что ему было дорого. Которая украла матерей у детей. Отцов у их семей. Дочерей и сыновей.

Призрачная королева безжалостно загубила бесчисленное множество жизней.

Но монстры не рождались монстрами.

Их создавали.

– Когда мой слабый, жалкий сын отказался от долга, я была вынуждена помочь ему встать на истинный путь. В то время он был вздорным мальчишкой, который бездумно бросался громкими словами. И он сказал: «Если ты вырежешь ее