ходу методику, позволяющую избежать несчастных случаев среди «чайников». Как следствие, на третий день их небольшое подразделение оказалось чуть ли единственным из соседних на всём участке, кто не отметился серьёзными происшествиями.

Они пахали, как негры на плантации. Подъём — ни свет, ни заря, приготовить завтрак из тех припасов, что удалось взять с собой при экстренных сборах, чтобы уже с первыми лучами солнца оказаться на будущей просеке. Дальше вал леса без перерывов и перекуров в таком темпе, что никакая бригада профессионалов не смогла бы угнаться за дилетантами, и такими способами, о которых ни один лесничий, привыкший блюсти все правила добычи леса, даже помыслить бы не мог.

Небольшие деревья падали сотнями под ударами топоров. Те, что побольше, подкашивали электропилами, гигантов просто валили динамитом, не особо интересуясь направлением падения стволов, засыпая всю округу дымящейся щепой.

До наступления сумерек всё вокруг гремело, визжало вгрызающимися в деревья зубьями, падало с невероятным грохотом, взрывалось, и страшный шрам на лице красивого зимнего леса стремительно расширялся и вглубь массива, и вширь. И только, когда Аврора на три четверти скрывалась за горизонтом, падающие от усталости мужчины слышали слово «Отбой!».

Но, это был отбой валке леса, да и то, не для всех: взрывные работы продолжались и при лунном свете. А второй смене, которая нередко пахала и часть, причём значительную, короткого зимнего дня, предстояло ещё много чего сделать: стволы деревьев, для лучшей горючести материала будущего грандиозного пожара, обливали смолой, которую по бурелому приходилось таскать вёдрами — адский, но совершенно необходимый труд. А выжатые, едва переставляющие ноги «сапёрные» части, разбредались по палаткам, а нередко и просто по шалашам, ели, и падали на свои жёсткие стылые постели, забываясь коротким и тревожным сном.

Посты и секреты выставляли на каждую ночь, изо всех сил стараясь поддерживать хоть жиденькую линию обороны — страшные кадры из северных губерний вызывали неподдельный страх даже у бывалых солдат. Работали, ели, спали, ходили до ветра только с оружием. За сон на посту, за отлучку без сопровождения напарника тут же устраивали грандиозные разносы — вроде и далеко даже ближайший, Смоленский, очаг поражения, но рисковать понапрасну, сложить по халатности голову не хотел никто.

Сапёрная рота Николая Раткина во всех отношениях была образцовой. Старый солдат сумел из разномастных людей, многих из которых даже видел впервые, создать сплочённый коллектив, который и старался на совесть, выполняя и перевыполняя план, и не доставлял начальству хлопот всевозможными выходками. Дед наладил посменную работу, ночные караулы, умело распределял наряды на хозяйственную деятельность, и организм подразделения жил без особых конфликтов и споров, провалов в работе и ЧП.

Всё бы хорошо, но родственников плута страшно злил сам факт того, что они оказались на задворках событий, тогда как их сын и внук снова заявил о себе прекрасным руководством при эвакуации Огнегорска. Тут дело было не в амбициях — ведущему инженеру Белоградской космической верфи, солдату, прошедшему от начала до конца две войны, и губернатору было чем гордиться, жизнь не прошла стороной.

Когда в чехарде и жутких нагромождениях страшных фактов и выдумок вырисовался истинный масштаб бедствия, когда пролились первые реки крови, Элан в который раз проявил свои лучшие качества, заставив родню гордиться своими несомненными талантами. Его команда превратила почти случившуюся катастрофу с громадными жертвами в не поражение, спасла десятки тысяч людей от лютой смерти, при этом, сам он был одним последних, кто покинул обречённый город, и лишь тогда, когда было сделано всё возможное и невозможное для эвакуации его жителей.

Находясь в самой гуще боёв, он постоянно пропадал из поля зрения, выходя на связь с родными через личный спутник ИБиСа раз в несколько дней, заставляя отцов, матерей и деда жутко волноваться. Один раз они даже успели едва ли не похоронить их команду заочно — Амма сообщила, что Элан, Мирра и Хельга ушли от преследования молотоголовых в шахту, и не выходят на связь почти сутки, но всё обошлось. Хитрый Лис с друзьями не только вырвались из западни, устроив врагу хорошее кровопускание, но и спасли группу школьников.

Кипучая деятельность эволэков и сирин не заставила долго ждать результатов, удалось совершить настоящий подвиг — обнаружить и захватить в целости и сохранности гнездо хищных тварей. Невероятная весть об оглушительном успехе быстро облетела систему Аврора-2, в который раз сделав пепельного кицунэ, летунью, его неугомонную подругу детства, бойцовскую рыбку, и наставника-киборга главными персонажами экстренных выпусков новостей. Тем более что успех был подкреплён уничтожением ещё одной крупной стаи неподалёку от города, пусть и с применение ядерного оружия.

Три «атомных гриба» стали полной неожиданностью для жителей планеты. Оружие массового поражения применялось только на Арене, собственно, лишь именно поэтому оно и имелось в арсенале Вооружённых Сил Империи, и радиоактивные смерчи вызвали смятение в умах миллионов. Неужели, чтобы остановить полчища захватчиков, придётся и дальше жечь адским огнём родную планету?! Анна Сергеевна заверила подданных, что пойдёт на новое использование небогатого ядерного арсенала только в крайнем случае, но это не разрешило противоречия между перспективой на долгие годы покинуть заражённые невидимой смертью районы, и ещё более жуткой возможностью потерять вообще всё и сразу. А уж, когда широкой общественности стало известно, что именно хвостатый навигатор и был главным идейным вдохновителем всей свистопляски…

Эволэков и без того некоторые считали чуть ли не кастой неприкасаемых, слишком много себе позволяющей, обходящей законы благодаря особой благосклонности правящей династии. Времена Кризиса итак обнажили слишком много острых углов во взаимоотношениях между людьми и эволэками — многое пришлось раскрыть во имя спасения достижений, и прошлых, и будущих. Хотя, тщательно скрываемый потенциал новой волны не был использован во зло, но испугались многие, и не только в пределах системы Аврора-2. А тут ещё и по просьбе пусть и не рядового члена общества, но всего лишь профессора ИБиСа, леса в одно мгновение превратились в радиоактивное пожарище…

— Я очень рад, что вы не доехали, — честно признался Элан.

На экране чуть брезжил рассвет, и Лис прятался в резких тенях, только свет фонаря показывал его измождённое лицо, да яркие прожекторы за спиной вырисовывали до мельчайших деталей вход в «стеклянный лес». Но суета людей у гнезда молотоголовых тварей проходила мимо внимания собравшихся у экрана родных: все были несказанно рады, что, вроде как даже не ведающий страха и готовый на жертвы дорогой сердцу родич выжил в очередной смертельной схватке.

— Сам не вылезаешь из боёв, а за нас радуешься? — с усмешкой спросил Николай.

Внук в ответ только махнул