Грибы трёх ядерных взрывов всё росли вверх, медленно склоняясь под давлением ветра, словно стараясь убежать от искалеченной земли, на которой разбушевались лесные пожары. Леса горели. Зарево охватило межгорья, выставив напоказ частокол изломанных деревьев на верхушках гор, а эфир уже рвали восторженные голоса:

— Прямые попадания!!! Прямые попадания!!! Есть картинка от «птичек»!!! Мы их поджарили!!!

Амма, Хельга, Мирра, Элан и Лесавесима, обливаясь слезами, тискали друг друга в объятиях, орали, как сумасшедшие от восторга. Они даже не заметили, как мягким прибоем, горячим выдохом огнедышащего дракона, к ним пришла отражённая от слияния трёх долин ударная волна, всего минуту назад разорвавшая в клочья тысячи живых существ, вся вина которых состояла только в том, что кто-то создал их такими, какие они есть…

Юутилайнен просто не поверил собственным глазам, когда ему навстречу, с восточного склона горы, спустились четыре всадника — под комплектами химзащиты, противогазами и шлемами он даже не узнал виновников всего произошедшего.

— Приветствую, господин полковник! — прокричал сквозь прозрачный пластик забрала повеселевший кицунэ. — Как вам новогодний салют?! Я лично такого никогда не видел!!!

Поняв, что случай ему попался клинический, и уже, очевидно, абсолютно безнадёжный, офицер только махнул рукой:

— Вы меня своими выходками уже не удивите!

Это было не совсем правдой. Сказать, что непробиваемо спокойный и рассудительный финн был поражён самой идеей похода на удобную обзорную площадку для созерцания ядерного удара — значит, не сказать вообще ничего. Но он уже принял как данность невероятную энергичность загадочного Лиса и его не менее необычных друзей, и просто покачал головой:

— Вы все ненормальные! Психушка по вам плачет!

Команда чокнутых учёных, не обращая внимания на обидные фразы, с новыми силами бросилась за работу: ещё предстояло выудить с нижнего этажа гнезда огромные тела лосей, кабанов, даже медведей, вскрыть их, задокументировать результаты осмотра, подготовить к отправке. А их предводитель орал на всю округу:

— Жизнь даётся один раз, и прожить её надо так, чтобы наверху обалдели: ничего себе!!! А ну-ка, повтори!!!

Задержавшаяся у штаба бригады серая молния подошла к смертельно уставшему полковнику:

— Мой отец вас пугает?

Она не лезла вглубь мыслей человека, но и считывать его эмоциональный настрой не могла себе запретить. Да и выглядел офицер, неважно: в ярком свете фар бронемашин были прекрасно видны все характерные признаки чудовищного напряжения пролетевших в кровавом урагане дней.

— Пугает? — Полковник говорил едва слышно, словно сам с собой. — Не знаю… Но его решимость часто переходит в настоящую жестокость. Если надо будет для достижения цели сжечь полмира…

Юутилайнен бросил взгляд на верхушку горы, почти скрывающую пылающие леса, и выдохнул:

— …он сделает это…

Летунья ободряюще обняла его крылом, прижав ошарашенного человека к своему тёплому боку.

— Он всегда работает, как одержимый, всегда старается спасти всех вокруг, сжигая собственную душу. Но при этом мало что чувствует, по-другому уже просто не может.

Полковник внимательно слушал исповедь удивительного создания, такого непохожего на людей, но такого человечного.

— Но он верит в людей, в их лучшее будущее. Даже после того, как убили его жену и детей, он не сломался и старался ради всех народов Земли, ради каждой планеты, в которую только человеческие руки и сердца вдохнули жизнь.

Голос Лесавесимы плыл мягкими волнами в морозном воздухе, вдыхая надежду в души отчаявшихся.

— Он не испугается и сейчас. Кто бы ни был наш враг, он пожалеет, что родился на свет. Кто бы ни стоял за вторжением пришельцев, он достанет его хоть из самого ада. Какие тайны ни скрываются за кровавым маревом сражений, он распутает этот страшный клубок до конца.

Из шатра «ботаников» послышался крик папани:

— Доченька!!! А ну живо под душ!!!

Химзащита, не химзащита, а процедура помывки, позволяющая избавиться от радиоактивной дряни, что всё равно прилипла к одежде, доспехам и снаряжению обязательна. Летунья сделала пару шагов, едва не перейдя на бег, устремившись под полог ярко освещённого шатра, где уже разворачивали шланги, и потекли первые ручейки студёной воды, но на миг остановилась. Снова её звёздные глаза поймали взгляд уставшего солдата, губы тронула едва заметная улыбка.

— Не смотрите на то, что он — лис-оборотень, не смотрите на клыки, хвост и острые уши. Мой отец — человек! Не перебирайте в голове его имена, за каждым из которых прячется немало секретов. Александр, Элан, Куко, рыжий плут, — это всё его естество, целое и цельное, неотделимое друг от друга. Верьте в его ум и храбрость так же, как он верит в ум и храбрость каждого из вас. И тогда мы всё равно победим!

Глава 3

Острова

«Старики» были сильно расстроены. Настолько сильно, что даже командующий ими офицер не особо стремился ни отдавать какие-либо приказы, ни, тем более, делать замечания.

На войну они не попали. Точнее, попали, но эшелон добровольцев, уже почти добравшийся до Смоленска, завернули на сто восемьдесят градусов, и станцией выгрузки оказался не район вторжения пришельцев, а перешеек Кумалова. И пришлось их отряду заняться жуткой импровизацией, носящей гордое название «строительство инженерных укреплений». Тонкая инженерная работа состояла из банального лесоповала, но городские жители к этой с виду простой работе оказались совершенно не готовы.

Вроде, чего сложного? Подсёк исполина пилой, и пусть он себе падает, но неожиданно выяснилось, что у незатейливой работы есть неприятный побочный эффект — дерево нередко падает на дровосека. Двух одинаковых деревьев не бывает. Их ветви тянутся к свету, и очень многое зависит от условий роста, которые и определяют форму и размер кроны, что склоняет подпиленный ствол в ту или иную сторону. К этому добавляется ещё масса нюансов: характер местности, крутизна склона, плотность произрастания деревьев — всё это определяет метры и сантиметры, по которым проходит черта жизни лесоруба.

А вполне типичному армейскому бардаку было абсолютно всё равно, умеют ли люди заниматься столь специфическим делом, или нет. Есть приказ: обеспечить рабочей силой инженерную задачу экстраординарной важности. И вместо сельских жителей, для многих из которых вал леса — лишь один из эпизодов их многоплановой деятельности в хозяйстве, на авральное, сверхсрочное задание бросили эшелон городских интеллектуалов, которые если и знакомы с топором, и пилой, то только в качестве инструмента устройства костра для выездов на природу.

К счастью, в их роте инженеров, писателей, клерков, и прочих людей, не особо страдающих болезнями, вызванными тяжёлым физическим трудом, оказалось несколько исключений. Одно из главных — Раткин-старший, быстро проведший инструктаж, разработавший прямо на