пор не явился?! — закричал насмешливо Кёртис, направляя дробовик на кучки уродцев. Дуло ружья опасно блеснуло. Призраки сперва трусливо икнули. — Почему он не спасёт вас в эту же секунду?! Где же его проявление глубокой любви и заботы, а, призраки Джайвана?! Может потому что он вовсе не любит вас, а всего лишь управляет?! Может потому что ваш Отец — старый ирод и редкостный ублюдок?!

Вдруг пузыри на телах призраков вновь надулись зелёным густым ядом. Зубы стали ещё длиннее, раны от пуль затянулись. Мертвяки принялись испускать громкие басистые рыки, злясь так, что глаза прямо таки выпадали из орбит. Сжав оружия в костлявых пальцах, они резко побежали на Кёртиса, яростно выкрикивая:

— НЕ СМЕ-Е-Е-ЕЙ!!!

Револ встрепенулся, прицеливаясь, нажал на курок.

Но выстрела не последовало. Керт часто принялся нажимать на курок, пытаясь выстрелить в бегущих мертвяков. Раздавался лишь жалкий пустой щелчок. У него не получалось.

Кёртис и я одновременно догадались, что пули закончились. Мое сердце, кажется, благополучно остановилось, бирюзовые волны замерли.

— Беда, какая же беда… — Эйдан рвано выдохнул, уворачиваясь от чудовища.

Призраки становились ближе, заблестели острия рапир в отравленном воздухе. Они направили ветки прямо в грудную клетку, где находился осколок. Всего пара метров, и Кёртиса пронзят покрытые хлороформом рапиры.

— Cazzo![33] — выругался Кёрт на итальянском, крепко сжимая дробовик. Он поднял ружьё вверх, готовясь к атаке призраков. — Придётся драться голыми руками!

Прыгнув, чудовища замерли с оружиями в воздухе, нападая на Револа.

Но Кёртис сделал невероятное. Подпрыгнув вместе с врагами, он закружился в воздухе и со всей силы вдарил блестящим дулом дробовика по искаженным мордам призраков. Синие магические дорожки, исходящие из осколка, усилили скорость и напор, оттого при ударе кожа мертвяков заледенела, потрескалась и обвалилась. Кусочки ледяной плоти повалились на землю, заморозили вытянутые плющи и сорняки. Кёртис смело разбил ледяные растения кулаками, огромные раскрытые пасти мухоловок раздробили позеленевшие черепа чудовищ. Несколько десятков повалилось на землю, во льду смешалась густая едкая субстанция из голов призраков.

Но на Кёртиса мигом набежали другие озлобленные Джайванцы, хаотично размахивая гибкими конечностями. Револ только шумно усмехнулся, утёр с губ свежую кровь и взял валявшуюся табличку. На крепкой деревянной доске подтёк рисунок Отцовской морды, лозунг смазался. У Джайванцев потекла ядовитая пена изо рта, а Револ широко расставил по обе стороны дробовик и табличку. Оружие покрылось инеем от синих волн.

— Все-таки в товаре Отца есть толк! — крикнул Кёртис и побежал навстречу уродам. — И это его острые углы!

Призраки растопырили когти, обнажили грязные желтые зубы и отскочили от земли, а Керт резко опустился на колени и проехался по земле. Он ловко вспорол животы десятку напыщенных монстров острыми концами доски. Магия осколка подхватила костлявые туши и кинула прямо в статую Отца. На улыбающемся лице повисли трупы Джайванцев, субстанция запачкала каменные глаза.

А Кёртис не остановился. Чуть наклонившись и расставив ноги на ширине плеч, вновь захохотав, Керт бросился драться с оставшимися мертвяками.

Все призраки обратили внимание на Револа, кучами они собирались вокруг него, уже резво нападая и плюясь странными отростками. Их было много, чёрные пасти норовили отгрызть Керту морду, а руки часто сгибались, призраки желали схватить Револа и расцарапать все тело. Но Кёртис не был легкой несмышлёной добычей, вообще. Набравшийся в хищном Городе призраков опыта, набегавшийся от Отца и его приспешников, Керт дрался просто неотразимо: его сила была сверхъестественной и сокрушительной. От одного удара дулом призраки отлетали к дальним зданиями, сопровождаемые синим дымом, движения рельефных, наполненных силой рук вбивали Джайванцев в самую землю, разрушая твёрдое покрытие асфальта. Его ловкость походила на звериную: призрак был за спиной и, казалось, все пропало, но Кёртис, точно жалящая синяя искра, мелькал перед врагом и наносил короткие удары, выбивая чудищу зубы. Он был быстр словно дерзкий сапсан, бесстрашен, точно акула и опасен, как смерч. Его громкие вскрики походили на гром, магия осколка похожа на огромные волны цунами, синяя кровь поблескивала, а улыбка была грозной и одновременно азартной.

А вот Мартисса, сражавшаяся бок о бок с искрометным Кертом, была полной противоположностью: она не бросалась на призраков стремглав, а выжидала того самого момента, когда когтистые лапища будут у лица. И тогда Марти, изящно поднимая зонтик и вытягиваясь на цыпочках, одним взмахом перерезала выступающие артерии монстров. Она уклонялась от атак юрко, почти незаметно, точно хитрая лиса. Мартисса медленно подпрыгивала, словно хрупкая балерина и, осторожно выгибая спину и напрягая руки, пронзала головы призраков серебряным остриём кружевного зонтика. Её руки подрагивали, казались волнистыми и расплывчатыми, и из-за этого отупевшим злым мутантам становилось сложнее предугадать атаки Принцессы верности. Танцы в воздухе завораживали, смотря на крутящийся зонтик и столь плавными движениями, невольно оказывался под гипнозом. Фиалковая магия осколка грела, развеивала сладкий и душистый аромат сирени, что потихоньку сдавливал грудь. Магические дорожки оплетали замершие тела Джайванцев, пели приглушенно колыбельные и поднимали к Мартиссе. Та выполняла финальный пируэт и без особого сожаления таранила чудовищ. В Марти смешалась сладостная нежность, сильная притягательность и холодная жестокость. Её любовь к Джайванцам была обманчивой и заманивающей, Мартисса смогла найти подход даже к таким монстрам, сыграть ту любовь, которой Отец любил Броквен. Даже если внутри все у нежной Марти разрывалось.

— Елена, — окликнул меня Эйд, ещё теребя за плечо. Кажется, Мартиссе удалось загипнотизировать и меня тоже. — Елена, зеленые камни вон там всегда были?

Я резко мотнула головой, кашляя и поправляя брошь. К слову, мы перебили почти всех Джайванцев. Даже костры потухли, глаз-фонари полностью исчезли с площади, также как и лавочный товар. Были только трупы призраков, лужи крови, сгнившие сорняки и ползущий к озеру яд.

— Какие такие камни? — я повернулась к Эйдану, вопросительно выгибая бровь.

Тайлер молча указал на дорожку из… зелёных аметистов. Да, это точно были те самые камни, из которых сделан кулон Возрождения, то редкое ископаемое наравне с алмазной бирюзовой рудой. Ярко-зеленые, отливающие светлыми искорками и небольшими магическими сгустками, аметисты вели в частный сектор, самую окраину Джайвана. Их было так много, заострённые частички так и манили своим свечением. А вдалеке мелькнула чья-то тень, что призывала нас худощавой рукой. Я заметила кусочек осколка Особенного.

— Не надо было никакую кару устраивать, — нервно хмыкнула я, вставая и отряхиваясь. — Четвёртый Особенный сам к нам пришёл. Касатик.

Эйдан быстро поднялся и тут же замахал фигуре жезлом Эйнари.

— Господин Особенный! — закричал Тайлер, срывая голос. — Господин Особенный, подождите нас!

Добив последних призраков, Мартисса и Кёртис резко обернулись, а прикатившаяся на коленях